Обязанности верных - Алексей Владимирович Егоров

нож так затупился?

– Возможно.

– Все же, беречь себя надо. Место командира не впереди, вон парней полно здоровых. Сами бы сдюжили.

– Парни нам еще понадобятся. Где я их в этой стране возьму?

– Так погибнешь, лучше будет?

Телез наложил на рану повязку. Треть трофейной парусины ушло на раненных, обмотки и саваны для покойников.

Виал улыбнулся. Не понимает его подчиненный, что командиру не суждено погибнуть от руки данаев. Не сейчас. Навклера ведь не призвали.

Больше чем рана, Виала заботили потери. Погиб один корабль, но взят другой. С потерянного корабля уцелела треть команды, остальные или утонули или умерли от ран. Потерял десяток морских пехотинцев – это хуже всего. Они приняли на себя основной удар во время абордажа. И хоть их погибло меньше, но потеря каждого воина ощутимо снизила эффективность.

Тяжелые уже всё.

День пути до этой гавани отнял у них еще пять человек из моряков. Остальные смогут восстановиться, проведя полгода в госпитале. Виал просчитал свои дальнейшие шаги. Еще не сообщил об этом команде и офицерам.

Моряки закончили сборку погребального костра. Наверх затаскивали тела погибших.

Бой занял меньше времени, чем похороны. Вот цена сражения, молнией разящей время.

Виал подошел к погребальному костру. Моряки затащили пленных данаев наверх, усадили рядом с мертвыми. Пленники облаивали победителей, проклинали их и называли варварами. Словно данаи не совершают жертвоприношения.

Судьба пленников в руках центуриона. Вооружившись бронзовым ножом, Капис забрался на пирамиду и по очереди перерезал глотки пленникам. Кровь пролилась на свежее дерево. Смолянистый запах перемешался с металлическим. Виал облизал губы, смакуя аромат смерти.

В глазах моряков читалось то же мрачное наслаждение.

Заходящее солнце освещало пирамиду и тела на ней. Умирающие захлебывались в крови, дергались в предсмертных конвульсиях.

Следовало сказать слово, но Виал понимал, что сейчас не время речей.

– Благодарю, Мефон, за покровительство, – сказал навклер и обошел пирамиду.

Запалив костер с четырех сторон, он отошел в сторону. От мощного жара скручивались волосы, от дыма слезились глаза. Никто не шевелился, наблюдая, как с дымом уносятся в небо души погибших.

Не все из них были поклонниками морских божеств. Кто-то устремится на небо, другие задержатся, ожидая, когда с дождем они вернутся в соленые воды. Все духи найдут путь в отчий дом.

Жар огня опалял черную стену склона. Взорвалась амфора с вином, оставленная, чтобы утолить жажду духов. Запах горящей плоти не чувствовался, его затмевал смолистый дым.

Пламя заставило ветер отступить от гавани. Люди не двигались, наблюдая за горячими, ослепляющими языками огня, что прокатывались по костру. Вниз сыпались угли, обгоревшие кости, металлические украшения, принадлежащие покойным. Воинов хоронили в броне. Никто ее носить не посмеет, ведь она принадлежит покойным.

Такое расточительство в иное время Виал запретил бы. Нельзя злить духов.

Зарево пожара наверняка видели из Диррахия, что расположен на восточном берегу Гирции. Тамошние жители наверняка гадали, что же случилось у соседей. Пусть этот огонь станет предупреждением. Еще не поздно одуматься. Ведь их город в прошлом узнал тяготы войны. Память о тех событиях еще сильна. Юнцы и жаждущие мести аристократы просто громче других граждан.

Огонь и напоминание, и предупреждение. Он питает ярость воинов Гирции, защищая от безумства мести.

На следующее утро люди принялись засыпать угли камнями. Погребальный костер прогорел, но угли все еще тлели. Это место прокалилось чуть ли не на милю в глубину. Под слоем камней упокоятся останки тех, кто погиб во славу отечества.

Брошенная в костер амфора лопнула так, что ее горлышко торчало вверх. Такие же намерено вставляют в погребения, чтобы баловать мертвых вином.

– Хороший знак, – прошептал Телез.

– Духи упокоились, – кивнул Виал.

Нет хуже проклятия для живых, чем неупокоенные духи.

По приказу Виала устроили тризну.

С кораблей сняли скамьи, чтобы использовать их как небольшие столики. На свободном месте организовали несколько костров, где готовили снедь. На одном костре запекали цельного поросенка, на другом готовили мясную похлебку. Две амфоры с вином выкатили для команды.

После сооружения пирамиды люди расположились возле «столов». Еду разносили младшие члены команды. Для командира отрезали свиную голяшку, с которой Виалу пришлось долго возиться. Жаренное мясо обожает каждый, да только возиться с жирной, плохо пропеченной и почти безвкусной рулькой удовольствие то еще. Виал понимал, что это лучший кусок, потому возился с ним битый час. Пришлось выпить даже больше, чем он рассчитывал.

Остальные удовлетворились скромными двумя-тремя киафами разбавленного вина. Весь берег потемнел от пролитого вина. Люди не столько пили, сколько разделяли трапезу с духами.

Тризна прошла в молчании, сопровождалась грохотом посуды и чавканьем трех сотен людей.

Команда еще отдыхала после поминок, а Виал уже занимался тем, что составлял отчет для командования. Для этого пришлось распечатать футляр с запасом харт, намочить чернильный камень и взяться за бронзовое перо. Все эти предметы хранились на командном корабле в ящичке из красного дерева, украшенного бронзовой фурнитурой. Вся красота уже слезла с ящика. Морская соль моментально сжирает бронзу.

Зато писчие принадлежности не пострадали. Харты не сдгнили, не развалились на слои.

Виал описал события, случившиеся с момента выхода из порта. Объяснять он ничего не стал, пусть уже в Верах строят догадки о причинах, побудивших навклера изменить направление патрулирования. Ветер, течения и вмешательство богов – выбирайте.

Отдельным списком шло перечисление взятых у данаев трофеев. Тут и бронзовые тараны, и припасы, пленники, инструменты, монеты. Корабль! И первое – слава. Перечислять свои заслуги Виал не стал, просто отметил, что дважды вступал в бой с противником и дважды выходил из сражения победителем.

Остальное поведают люди, когда вернутся домой.

Навклер созвал офицеров и команду на совещание.

После отдыха вся команда собралась на берегу. Воины расположились отдельно в полной выкладке и выправились в шеренги. Впереди стоял центурион. Хотя формально на суше он руководитель, но сейчас решил делегировать свои полномочия навклеру.

Виал забрался на камень, чтобы расположиться чуть выше строя, обвел взглядом. Навтесы, гребцы, пехотинцы и десяток офицеров. С четвертого корабля уцелел