Системная Паутина - Николай Ханов

меня не можешь? — полуутвердительно спросил я.

— Полет — это родовая магия фей! Она только для нас! Глупые несчастные люди не могут к ней даже прикоснуться! — ответила она отказом.

— Ты еще много таких замораживающих вспышек можешь выдать? — продолжил я опрос.

— Еще дюжину, если не будет других заклинаний. А потом я пойду медитировать! Полчаса, не меньше! — экспрессивно, но тихо ответила она.

— Ну тогда пошли, может, успеем проскочить, пока мой амулет не разрядился, — со вздохом сказал я и продолжил: — Я сейчас буду кидаться камнями в эти сугробы, чтобы они вылезли. Одного крота заморозишь, а второго я попробую убить сам. Понятно?

— Да! Одного заморозить! Второго ты убьешь сам, как кровожадный убийца! — фея закивала и понимающим взглядом посмотрела на меня сверху вниз.

Я снова вздохнул, а потом выкинул спутницу из головы. Есть от нее польза и ладно. А что несет невесть что — можно пережить.

Первый камень улетел в правую подозрительную кучу снега — ноль реакции… Я подождал секунд десять и кинул второй камень уже в левую. Снег взбурлил, вздыбился, и оттуда вылетел белый косматый клубок шерсти. Клубок пищал, негодовал, размахивал лапами, но не мог понять, откуда прилетел камень. Так он и возмущался, пока его не настиг синий сгусток света. Мгновенная вспышка — и крот падает на снег белой промороженной статуей.

— Эффективно, — хмыкнул я, подбрасывая на ладони новый камень. Чего-чего, а камней вокруг хватало.

Правая кучка выдержала еще три камня. На третьем булыжнике весом с килограмм кроты сломались — а их там оказалось целых две штуки — и выскочили на поверхность. Еще пару секунд покрутились на месте и рванули в мою сторону, косолапо переваливаясь и смешно загребая лапами.

Я выдохнул, привычно проваливаясь в ледяную безмятежность и плавно шагнул вперед. Раз — и два ножа синхронно влетают в кротовьи морды. Кроты синхронно негодующе верещат. Два — нож с правой руки влетает в правого крота, прямо в пасть. Тот резко затыкается и ныряет в снег. Три — нож с левой руки влетает в спину левого крота, он успел опустить морду. Правый остается копошиться в снегу, левый с низкого старта летит ко мне молча и целеустремленно. Только клыки блестят на солнце и летит на снег слюна из его пасти.

Меч с тихим шелестом вылетает из ножен. Еще шаг вперед — и стальное жало радушно ныряет между оскаленными зубами, крот сам нанизывается на лезвие. Булькает, дергается и замирает. Его черные глаза стекленеют, и я равнодушно смотрю, как его покидает жизнь.

Шаг назад, лезвие меча легко покидает лохматое тело, оставляя на снегу красные брызги. Кровь у этих тварей все-таки обычная. Несколько шагов вперед, меч с силой уходит в шевелящийся сугроб, доставая последнего монстра. Через рукоять передаются судороги, но я лишь резко рву меч в бок, расширяя рану. Еще несколько секунд, и последняя тварь замирает, лишь шелест поземки гонит редкие снежинки.

— Вау! Ты прямо воплощение смерти! Раз-два — и всех убил-зарезал! — веселый голос феечки разбивает торжественное безмолвие, превращая зловещее убийство в комедию.

«Может, стоит ее пустить вперед? Она расстреляет всю свою манну, потом сядет в медитацию и будет в ней сидеть молча», — безмолвно спросил я синее небо.

— Как у тебя так ловко получается? Только что бросал ножи с двух рук, потом раз — и уже меч в глотке у крота! — радостно продолжала она.

«Да, точно, пропущу ее вперед», — решил я, попутно собирая ножи.

— Бух! Бух! И так эпично — удар мечом вниз! — надрывалась напарница.

— Снежинка, — тихо сказал я.

— Что?! — воскликнула она.

— Помолчи, пожалуйста.

Дальше разминирование дороги пошло в будничном режиме. Если крот выскакивал один, я его принимал на меч. Обычно пары ударов хватало. Ножи показали себя плохо: у кротов оказалась слишком толстая и жесткая шкура. Если кротов внезапно оказывалось два и больше, лишних отстреливала Снежинка. Все было бы ничего, если бы не ее постоянный бубнеж под нос.

— Да как он посмел! Бу-бу-бу-бу, — доносилось до меня отрывками. — Он еще узнает! Бу-бу-бу-бу.

Фея демонстративно надувалась и фыркала, когда я к ней поворачивался. Правда, свою долю кристаллов забирала исправно. Ну, а тихий бубнеж за моей спиной можно и игнорировать. Так мы зачистили с два десятка кротов и, по моим ощущениям, подобрались к выходу из ущелья.

— Как-то тут подозрительно тихо и кроты давно не встречались, — поделился я наблюдениями.

Фея против обыкновения не стала фыркать, а внимательно осмотрела ущелье. Перед нами простирался широкий спуск, с нетронутым, девственно чистым снежным настом и никаких следов взрыхленных кучек, характерных для кротов.

— Это плохо. Тут может охотиться снежный барс или даже дрейк! — шепотом воскликнула она.

— Его можно найти или как-то выманить? — спросил я.

— Откуда мне знать?! Я же не охотница! — возмутилась фея, впрочем, совсем тихо.

— Ясно, — потянул я и огладил бороду.

По-хорошему, сейчас нужно отступить и посадить фею медитировать. По моим прикидкам, у нее осталось сил на две-три замораживающие вспышки. Но спуск вниз затянулся, согревающему амулету осталось от силы минут десять. А если этот барс — последний босс, то и конец испытания рядом. Можно и рискнуть…

— Держи дистанцию и постарайся спасти мою задницу, когда появится барс или кто здесь за финального монстра, — выдал я последние инструкции.

С этими словами я пошел… Пошел вперед вдоль правой стеночки не торопясь, внимательно осматривая все вокруг. Фея от меня отстала на десяток шагов, взлетела повыше, на высоту моего роста и окуталась какой-то белой дымкой.

Я же привычно окунулся в ледяное спокойствие. Чистый морозный воздух мерно наполняет мои легкие. Слышно тихое поскрипывание снега под ногами. Глаза бегают по скалам, сканируют снег и ищут малейший признак угрозы.

Так я шел минут пять, пока не заметил краем глаза, как дернулась тень в глубокой расщелине в стене напротив. Тренированное тело среагировало быстрее разума. Мозг еще только фиксировал вытянувшуюся в прыжке белую фигуру, а тело уже летело в сторону, распластавшись в прыжке.

Кувырок через плечо… Я успеваю заметить, как огромный белый кот буквально перевернулся в воздухе и приземлился на стену четырьмя лапами. Одним прыжком он покрыл с десяток метров, но, вместо того чтобы обрушиться на меня, сейчас чуть не врезался в скалу.

— Р-ряу! — снежный барс спрыгивает со скалы и издает вибрирующий рык.

— Хтыщ, — синяя вспышка с хлопком влетает прямо ему в морду.

«Дура! Куда она лезет?!» — молнией проносится мысль. Барс оказался между мной и феей. Один прыжок — и он ее собьет и порвет, как кошка