Подарок с Земли - Ларри Нивен

Горло болело. Во рту стоял странный, неприятный привкус.

Он по-прежнему был на Плато Альфа. Только команда побеспокоилась бы строить стены вдоль края пустоты. Так что он попался. Без автомобиля он также бессилен покинуть Плато Альфа, как прежде — сюда попасть.

Но дом был из архитектурного коралла. Больше любого из домов, к которым Мэтт привык, но тем не менее — из коралла. Что означало, что дом должен быть уже лет сорок, как брошен.

Он должен рискнуть. Ему нужно укрытие. Деревьев поблизости нет, да и прятаться среди деревьев опасно: они скорее всего окажутся фруктовыми и кто-нибудь может прийти по яблочки. Мэтт встал и двинулся к дому.

Глава 4. Человек под вопросом

Госпиталь был управляющим средоточием мира. Небольшого мира, населенная часть которого занимала всего 20000 квадратных миль, но сильно нуждавшегося в управлении. Кроме того, мир нуждался в изрядном количестве электроэнергии, выкачивании больших масс воды из Реки Долгого Водопада и в пристальном медицинском наблюдении. Госпиталь был велик, сложен и разнообразен. Восточным и западным его углами служили пятидесятишестиместные космические суда. Так как космические суда представляли собой полые цилиндры со шлюзами, открывающимися внутрь (в Чердаки, как окрестили эти внутренние полости, когда вращавшиеся корабли находились в полете и ось корабля служила верхом), то коридоры возле них были извилистыми, запутанными и трудными для ориентации.

Поэтому молодой человек в кабинете Иисуса Пьетро не имел представления, где находится. Даже если бы он исхитрился покинуть кабинет без охраны, то безнадежно заблудился бы. И он это знал. Тем лучше.

— Ты отвечал за выключатель взрывного устройства, — сказал Иисус Пьетро.

Человек кивнул. Его песочного цвета волосы были уложены в старинную прическу поясовиков, в свою очередь, скопированную с еще более старинной мохаукской. Под глазами у него легли тени, словно от недосыпания, а обреченная сутулая поза еще укрепляла это обманчивое впечатление хотя он проспал все время с тех пор, как был захвачен в подвале у Гарри Кейна.

— Ты испугался, — обвинил его Иисус Пьетро. — Выключатель был устроен так, чтобы срабатывать, если державший его человек убит. Ты специально упал на выключатель, так что он не подействовал.

Человек поднял взгляд. На лице его был написан неприкрытый гнев. Он не сдвинулся с места, так как был бессилен что-либо сделать.

— Не смущайся. Такой выключатель — старая уловка. На практике он почти всегда бесполезен. Слишком велика вероятность, что поставленный с ним человек в последний момент переменит решение. Это…

— Я был уверен, что проснусь мертвецом! — заорал человек.

— …вполне естественная реакция. Для такого нужен неврастеник, помешанный на самоубийстве. Нет, не рассказывай об этом. Меня это не интересует. Я хотел бы послушать про автомобиль у вас в подвале.

— Ты считаешь меня трусом, так?

— Это слишком грубое слово.

— Это я украл автомобиль.

— Вот как? — скептический тон Иисуса Пьетро не был притворным. Он не поверил этому человеку. — Тогда, может быть, ты мне расскажешь, как кража осталась незамеченной.

Человек рассказал. Он говорил со страстью, требуя, чтобы Иисус Пьетро признал его храбрость. Почему бы и нет? Никого не осталось. Некого предавать. Он проживет столько, сколько будет интересен Иисусу Пьетро плюс еще три минуты. В трех минутах ходьбы находилась операционная банка органов. Иисус Пьетро вежливо слушал. Да, он помнил автомобиль, издевательски круживший над Плато в течение пяти дней. Владелец, молодой член команды, показал ему, почем фунт лиха за то, что он допустил такое. Этот человек даже предлагал — требовал — чтобы один из людей Кастро спрыгнул сверху на этот автомобиль, залез в кабину и пригнал его обратно. Терпение Иисуса Пьетро истощилось и он рискнул жизнью, вежливо предложив молодому человеку самому совершить этот подвиг.

— Вот мы и схоронили его тогда же, как вырыли подвал, — закончил рассказ арестованный. — Потом нарастили над ним дом. Мы строили обширные планы. — Он согнулся в прежней обреченной позе, но продолжал невнятно говорить. — В нем были держаки для ружей. Коробка для бомб. Мы украли ультразвуковой парализатор и установили его в заднем окошке. Теперь их никто никогда не использует.

— Машину использовали.

— Что?

— Сегодня днем. Келлер удрал от нас прошлой ночью. Сегодня утром он вернулся в дом Кейна, взял машину и долетел на ней почти до Госпиталя, прежде чем мы его остановили. Одни Пыльные Демоны знают, что он хотел сделать.

— Здорово! Последний полет нашего… мы никак это не называли. Пусть будут воздушные силы. Последний полет наших славных воздушных сил. Кто, говорите, это сделал?

— Келлер. Мэттью Ли Келлер.

— Я его не знаю. Что он мог сделать с моим автомобилем?

— Не ломай комедию. Ты никого не защитишь. Мы спустили его за край. Пять футов десять дюймов, шатен, глаза голубые…

— Говорю вам, я никогда его не встречал.

— Прощай. — Иисус Пьетро нажал кнопку под крышкой письменного стола. Дверь отворилась.

— Подождите минутку. Эй, подождите…

«Лжет, — подумал Иисус Пьетро, когда пленника увели. — Вероятно, солгал и об автомобиле». Где-то в виварии ожидал допроса человек, в действительности укравший автомобиль. Если только автомобиль был украден. С равной степенью вероятности его мог предоставить член команды, гипотетический предатель Иисуса Пьетро.

Он часто размышлял, отчего команда не снабжает его наркотиками правды. Их легко можно было бы изготовить по инструкциям из корабельной библиотеки. Миллард Парлетт однажды, разговорившись, попытался это объяснить. «Мы хозяева их тел, — сказал он. — Мы расчленяем их по малейшим поводам, а если они ухитряются умереть естественной смертью, то все равно забираем у них все, что могло сохраниться. Неужто у этих бедных сукиных детей нет даже права на неприкосновенность мыслей?».

Это прозвучало как личное, из самой глубины души, мнение человека, жизнь которого полностью зависела от банков органов. Но остальные, по-видимому, чувствовали то же самое. Если Иисус Пьетро хотел получить ответ на свои вопросы, он должен был полагаться только на собственное эмпирическое понимание человеческой психологии.

Полли Торнквист. Возраст: двадцать лет. Рост: пять футов один дюйм. Вес: девяносто пять фунтов. На ней было мятое вечернее платье в принятом у колонистов стиле. На взгляд Иисуса Пьетро, оно ей не шло. Она была маленькой, смуглой и, по сравнению с женщинами, которых Иисус Пьетро встречал в своем кругу, мускулистой. Мышцы ее окрепли от работы, а не от тенниса. Ее ладони носили следы мозолей. Волосы ее, зачесанные назад, слегка вились от природы, но ничем не выдавали знакомства с модой.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});