Государь. О том, как надлежит поступать с людьми - Никколо Макиавелли

себя, приведет себя к погибели: человек, желающий в наши дни быть во всех отношениях чистым и честным, неизбежно должен погибнуть в среде громадного, бесчестного большинства. Из этого следует, что всякий государь, желающий удержаться, может и не быть добродетельным, но непременно должен приобрести уменье казаться или не казаться таковым, смотря по обстоятельствам.

Итак, оставляя в стороне все, что можно придумать, говоря об обязанностях государей и придерживаясь одной только действительности, я скажу, что все люди и преимущественно государи, так как последние стоят на виду у всех, различаются некоторыми качествами, которые и обусловливают брань или хвалу. Так одни люди считаются великодушными, а другие жалкими (miseri). Я руководствуюсь в этом случае тосканским выражением, так как слово скупой (avaro) по-итальянски имеет еще значение – прибегать к грабежу для приобретения; я же словом жалкий хочу назвать такого человека, который не умеет распорядиться и тем даже, что имеет; одни пользуются репутацией щедрых, другие грабителей; одних мы называем жестокими, других милостивыми; одних клятвопреступными, других верными своему слову; одних малодушными и обабившимися, других отважными и твердыми; одних человечными, других надменными; одних распущенными, других целомудренными; одних искренними, других хитрыми; одних тяжелыми, других обходительными; одних глубокими, других поверхностными; одних религиозными, других свободномыслящими, и т. д. Я знаю, что всякий согласится с тем, что было бы приятно встретить в одном государе полное развитие и сочетание всех перечисленных мною положительных качеств. Но так как это невозможно и даже противно человеческой природе, то необходимо, чтобы каждый государь старался по крайней мере избегать бесчестия тех пороков, которые могут его привести к потере верховной власти; от всех других он может воздерживаться, но беда не велика, если при этом он и не совладает с собою. И еще, государь не должен бояться осуждения за те пороки, без которых невозможно сохранение за собою верховной власти, так как, изучив подробно разные обстоятельства, легко понять, что существуют добродетели, обладание которыми ведет только к гибели лицо, обладающее ими, и есть пороки, усваивая которые, государи могут только достигнуть безопасности и благополучия.

Глава XVI

О щедрости и скупости

Начиная рассматривать названные мною качества государей, скажу, что для них весьма полезно считаться великодушно-щедрыми; однако великодушная щедрость, подрывающая к ним боязнь, служит им в ущерб, так что, будучи великодушно-щедрым, нужно заботиться, чтобы эта щедрость была признана и не навлекла на государя нарекания в совершенно противоположном качестве.

Если государь захочет приобрести между людьми репутацию великодушно-щедрого, ему необходимо будет не пренебрегать никакой роскошью; это приведет его казну к неизбежному оскудению и, для поддержания репутации, он вынужден будет отягощать свой народ чрезвычайными налогами, заводить фиски и одним словом употреблять всевозможные способы для увеличения своих доходов. Это отягощение послужит первой причиной народной к нему ненависти и вместе с его обеднением начнет расти к нему и неуважение. Таким образом, возбудив своей великодушной щедростью негодование большинства и удовлетворив только весьма не многих, он дойдет до того, что всякое ничтожное затруднение станет для него опасным и всякое недоразумение может послужить причиной его гибели. Поняв ошибку, он конечно захочет ее исправить, но первые же меры в этом направлении навлекут на него обвинение в скупости. Следовательно государь не должен быть великодушно-щедрым в такой степени, чтобы эта щедрость приносила ему ущерб, и, если он мудр, – не должен бояться прослыть за скупого, так как с течением времени он будет выказываться все более и более щедрым, имея возможность при помощи своих доходов и своей казны вести войны, как оборонительные, так и наступательные, не отягощая народ налогами. Тогда бесчисленное большинство, видя, что он ничего от них не требует, будет считать его щедрым, а скупым его будут называть только те немногие, которым не придется воспользоваться его благодеяниями.

В наше время все государи, прославившиеся своими действиями, принадлежали к таким, которых народ считал скупыми; никто из великодушно-щедрых не достиг никакой известности. Папа Юлий II-й для достижения папского престола умел выказаться великодушно-щедрым, но, достигнув власти, он обратил все свои помыслы на войну с Францией и уже не заботился о том, чтобы его считали щедрым; он сумел вести все свои войны, не прибегая к чрезвычайным налогам, так как постоянная экономия доставляла ему средства на все излишние военные издержки.

Нынешний испанский король никогда не был бы в состоянии так прославиться своими победами и завоеваниями, если бы дорожил репутацией великодушно-щедрого правителя.

Следовательно всякий государь, не желающий, в случае неизбежной защиты, быть поставленным в необходимость разорять своих подданных для того, чтобы не остаться без средств и не потерять вследствие этого уважения к себе, – чтобы отстранить от себя всякий повод к грабежу своих подданных, должен не бояться обвинения в скупости, так как скупость один из тех пороков, благодаря которым он может поддерживать свою власть. Если мне скажут, что Цезарь достиг верховной власти, благодаря великодушной щедрости, и что качество это служило причиной весьма значительного возвышения очень многих лиц, – я возражу на это: сделался ли ты уже государем, или ты еще только стремишься к власти. В первом случае великодушная щедрость положительно пагубна, во втором, для достижения целей, необходимо казаться великодушно-щедрым. Цезарь прославился своей щедростью еще в то время, когда стремился к власти, но если бы, по достижении ее, он продолжал быть щедрым и не ограничил своих расточительных издержек, он погубил бы Римскую империю.

И если меня все-таки станут опровергать примерами многих государей, прославившихся своими завоеваниями и известных в то же время своей щедростью, – я возражу: в этих случаях надо строго различать, какие суммы тратит государь для выказывания своей великодушной-щедрости: употребляет ли он на это доходы своей казны и богатство своего народа, или те сокровища, которые он приобретает, как военную добычу; в первом случае он должен быть расчетлив, во втором ему необходимо быть щедрым, без всяких ограничений.

В самом деле, завоеватель, обязанный победами своей многочисленной армии, живущей грабежом и контрибуциями, постоянно отнимающий чужое, необходимо должен быть щедрым, так как иначе его солдаты будут неохотно переносить военные трудности. Никто не должен порицать таких государей, с какой бы широкой щедростью они (подобно Киру, Цезарю и Александру) ни дарили завоеванных земель и богатств; раздавать приобретенное завоеванием нисколько не вредно для государей, – вредна им только растрата собственной казны или денег своего народа.

Наконец, щедрость скорее всего другого сама собой истощается: чем щедрее человек, тем более отнимает он у себя средств к дальнейшей своей щедрости и делается или бедным и необходимо расчетливым, или для продолжения своей расточительности бывает поставлен в необходимость прибегать к грабежу и заслуживает этим ненависть подданных. Обоих этих