Инквизиtor (СИ) - Домина Елизавета

― Пётр Сергеевич, добрый день! ― Мирон отвлёк от дел мужчину.

― Мирон, здравствуй, дорогой! Как твоё самочувствие? ― Апостол отставил лейку, сел в рабочее кресло.

Тонкой пеленой перед глазами постаревшего Апостола мерцала перламутровая пыль.

― Спасибо, я в норме. Пришёл рассказать о своих мыслях по поводу Объекта.

― Ты про Анечку? Давай договоримся между нами: дело я тебе не передавал, забудь эту историю. ― Пётр протянул руку в ожидании, когда папка с документами вернётся к нему.

― Понимаете, в чём дело, я хотел бы проверить одну версию! ― настаивал подчинённый.

― Нет там никаких версий, психолог намеренно подставила девушку.

― Да, но там, в деле, есть другой человек, который может быть реальной угрозой.

― Не волнуйся, никаких угроз нет, я сам лично наблюдаю за Объектом. Мы так заработались в этих своих делах, что перестали замечать жизнь вокруг. Всё гоняемся за кем-то, ловим, а жизнь, она же раз ‒ и ускользнула между пальцев.

― Куда ускользнула? ― Мирон насторожился, почувствовав в словах начальника деструктивную установку на самоутилизацию.

― Никто не знает, сколько нам отмерено! Вот мы сидим с тобой, общаемся, а потом раз и всё, нет нас.

― У вас со здоровьем что-то? ― вглядываясь в мимику начальника, спросил Мирон.

―Всё прекрасно, я никогда ещё не чувствовал себя так хорошо! ― перламутровое облако сгустилось.

Мирон понимал, что пробить эту завесу возможно, только если Апостол выйдет на откровенный диалог о том, что реально его интересует.

― Пётр Сергеевич, можно личный вопрос?

― Задавай. А я подумаю, отвечать или нет.

― Вы влюблены?

В ответ в глазах начальника промелькнула характерная ему сосредоточенность. Это уже плюс!

― Откуда такие предположения?

― Давно цветоводством занимаетесь?

Апостол начинал выходить из себя: влезли на его территорию. Облако постепенно рассеивалось. Обстановка накалялась.

― Меня всего две недели не было на работе, а вы уже с лейкой, в костюме первокурсника философией занимаетесь. Что с вами произошло? Седина, морщины…

Пётр Сергеевич, не желая вспоминать о том, что произошло с ним после ухода Елены, встрепенулся.

― Кто тебе дал право, так разговаривать со мной и входить сюда без приглашения? ― облако истончалось, остались лишь частички пыли.

― Вот теперь я вас начинаю узнавать! Только мне всё равно непонятно, как вы-то могли попасть под влияние?

― Ты, сопляк, на что намекаешь? ― начальник встал из кресла. ― На каком основании со мной так разговариваешь?

Мирон всполошил в Апостоле всевозможные реакционные триггеры. Он понимал, что если сейчас не довести ситуацию до точки кипения и не разбудить Петра, тот обратно занырнёт в комфортную среду, которую ему создал обладатель перламутрового облака.

― Я папку вам не отдам, потому что это будет сокрытие потенциально опасной ведьмы. А это нарушение устава.

― Тебе непонятно? Не было никакой папки, Аня абсолютна чиста! ― Апостол навис над Мироном тёмной тучей, в которой уже не было никакого шанса фиолетовым единорогам или фейской пыльце.

― Никто вашу Анечку, ― подчеркнул интонацией «вашу» трогать не собирается. ― Я просто хочу помочь.

Мирон понимал отчётливо: противостоять затуманенному за это время рассудку конфронтацией не получится, Апостола обработали планомерно, с пониманием правил его игры. Единственный шанс выйти на прежнего Петра ‒ заинтересовать его идеей о помощи его возлюбленной.

― Чем ты мне помочь хочешь? Я не просил о помощи. У меня всё хорошо! ― резкие перепады настроения были сигналом: его ведут, им манипулируют.

― Анна находится в зоне риска. Угрозу ей составляет владелица квартиры, которую она снимает. ― Мирон медленно расстёгивал молнию кожаной папки, пытаясь сосредоточить внимание начальника на действиях своих рук. ― Мне необходимо проверить одну версию.

Достал из папки фотографию владелицы квартиры, протянул Апостолу.

― Меня смущает две детали: бородавка на лице и непосредственно сам факт того, что она выбрала себе в жильцы молодую девушку со своим именем. Хотелось бы пробить по базам, где проживает сама эта Анна Игоревна, для скромной пенсионерки весьма неплохое имущество ‒ в престижном районе квартира. Что числится помимо этой квартиры, на ней? Семейное положение?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

― У тебя есть какие-то предположения? ― Апостол заинтересованно вглядывался в фотографию.

― Есть! Возможно, мы имеем дело с ведьмой, которая использует жильцов, как ресурсное обогащение. Такие вполне могут играть роль сердобольной старушки. За символическую оплату предоставляет помещение, без договора.

― Хорошо, выясню! Зайди ко мне через час.

В приёмной посетителей не было. Мирон подошёл к столу, наклонился к Инне.

― Пойдём на две минуты посекретничаем!

Девушка встала со стула, поправила ладонями приталенную юбку. Вышла в коридор за мужчиной. Он подвёл её к окну в конце тёмного коридора, прислонившись задом к подоконнику.

― Инна, дело серьезное! Отвечай прямо! ― пристально глядя в глаза, зафиксировал внимание. ― Когда в последний раз Пётр Сергеевич трахал тебя?

― На прошлой неделе.

― Ничего странного не заметила?

― Нет, всё было как всегда.

― Когда к нему приходила психолог в последний раз?

― А вот её я давно не видела. Обычно она появлялась раз в две недели, в этом месяце не приходила.

― Свободна! Разговора не было.

Мирон понимал, что в этой ситуации он применяет методы, которые не совсем подходят для служебной субординации. Но подставлять Апостола и писать докладные в его планы не входило. Важно было по горячим следам поправить ситуацию, которая ещё не успела выйти из-под контроля. Смена начальства всегда обозначала служебные проверки, кадровые перестановки, и если у Петра Сергеевича и возникло временное помутнение, то на данный момент это не было необратимым процессом. Он готов был к тому, что по возвращении, придется вернуться к делу Анны. Но не в таком ключе.

Вадим, увидев Мирона, стремительным шагом направился к нему.

― Убедился?

― В чём? ― Мирон не желал вводить в курс дела коллегу.

― Что, ничего не заметил? ― Вадим в ожидании замер.

― Нет, всё в порядке! А тебя что смутило?

― Странный он какой-то.

― Показалось тебе, Вадим, займись своими делами.

В этот момент каждый из двух мужчин сделал свой вывод. Вадим задумался о том, что Мирон планирует занять место начальника и решил не поднимать шум. Мирон, посчитал, что коллега обижен на то, что Апостол забрал Анну, не разъяснив ситуацию.

Для Петра Сергеевича мысль о том, что его Анечке угрожает что-то, казалась катастрофой. После того, как подчинённый покинул кабинет, первым делом он позвонил ей. Длинные гудки. Посмотрел на время, девушка на работе, до обеда ещё час. Отправил запрос по Анне Игоревне. Нервно ожидал ответа. Инна вошла в кабинет через полчаса, покачивая бёдрами, направилась к столу, наклонилась. Из декольте игриво выглядывало кружево лифчика.

― Вам факс пришёл, ― протянула листки.

― Спасибо, можешь идти.

― Это всё? ― накручивая локон волос на палец, поинтересовалась она.

― Мирона вызови.

Разложил результаты запроса на столе. Звонок отвлёк его от занятия.

― Анечка, привет. Как твои дела? Ты трубку не взяла, я заволновался! ― дождался ответа собеседницы. ― У меня к тебе просьба. Если вдруг, ты не можешь говорить, а я звоню, просто присылай сообщение, когда освободишься. Ты обедать идёшь? Да, я на работе, вечером позвоню.

― Пётр Сергеевич, можно?

― Да, я тоже целую, занят. ― Апостол смотрел на Мирона. Завершил разговор. ― Проходи, ответ на запрос пришёл.

Капкан

Мужчины сопоставляли факты, полученные в запросе.

― Как и предполагалось, дама – трижды вдова, имущество по наследству от покойных супругов. Такие обычно обладают хорошим аппетитом! ― Мирон раскладывал бумаги в порядке своей заинтересованности ответами на вопросы.