Рейтинговые книги
Читем онлайн Анахрон. Книга вторая - Елена Хаецкая

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 14 15 16 17 18 19 20 21 22 ... 93

Дед умер зимой семидесятого, когда уже начинался гаражный бум. Почему семье старого большевика позволили оставить за собой гараж — кирпичный, да еще в центре города, да еще ведомственный — для Сигизмунда всегда было загадкой. Однако ворошить эту тайну у Сигизмунда никогда особой охоты не было. Не буди лиха, пока оно тихо. Оставили — и ладно. Рассказ матери кое-что прояснял. Правда, пока не все.

— Так что, — лениво спросил Сигизмунд, дитя перестройки, — у деда, поди, ОСОБЫЕ ЗАСЛУГИ перед родимой партией водились?

— Не знаю уж, какие там у него заслуги, особые или не особые… Я ему говорю: зачем нам гараж-то, дед? У тебя и машины-то нету, на казенной ездишь. А он вдруг кулачищем по столу как грохнет и орет на меня, аж кровью налился: мол, ты ничего не понимаешь и не суйся. — Мать, рассказывая, разволновалась, на скулах пятна проступили. Сигизмунд даже подивился: столько лет прошло, а она все переживает давний разговор. Будто вчера было.

— А что он орать-то начал? — спросил Сигизмунд. — Ну, не было машины… Ну, купили…

— То-то и оно! А как купили — знаешь? Дед, между прочим, твоего отца на дух не выносил. Три года, как мы поженились, вообще с ним не разговаривал. И после за глаза знаешь как называл? Chlapacz!

Сигизмунд знал слово «хлапач». Дед, не любя новомодного слова «алкаш», именовал так пьяных. Отец Сигизмунда, избывая флотскую молодость, иной раз крепко принимал.

К старости дед вообще стал довольно часто переходить на польский. Ругался, что внука польскому не выучили, на родном языке поговорить не с кем. А мать по-польски почти не говорила.

— Что, настолько не любил? — спросил Сигизмунд.

Мать только рукой махнула.

— Не знаю, как и глаза не выплакала! Одно только и спасло: если бы развелись, неприятности были бы по партийной линии. У обоих. Дед это, конечно, тоже понимал. А тут вдруг машину Борису купить вознамерился! Я, дескать, и на очереди стою. Я старый большевик.

— Старый мудак, — пробормотал Сигизмунд.

Мать расслышала — еще больше покраснела, вскрикнула:

— Не смей так про деда!

— Да я так просто…

— А ты никак! — И успокоившись, продолжила: — Машину он в том же году купил, совсем незадолго до смерти. На Бориса оформил.

Машину дед взял, что и говорить, знатную. В те годы только-только начали выпускать «жигули». «Фиат» «фиатом», все комплектующие шли итальянские. Сносу «итальянке» не было, хоть и выглядела теперь вконец непрезентабельно. Да и фиг с ней, презентабельностью, — гаишники реже останавливают.

— Борис так воспринял, что дед перед смертью помириться с ним хочет. Рассиропился весь, отцом в первый раз назвал… Да я-то знала, что у деда на уме. Гараж у него на уме.

— Да что он к этому гаражу-то прилепился? — спросил Сигизмунд. — Клад у него там зарыт, что ли?

— Не знаю, какой у него там клад… — Мать тяжко вздохнула. — Сама поначалу так думала. Может, думаю, золото…

При слове «золото» Сигизмунду вдруг стало нехорошо. Сокровища Рюрика, блин, клад Нибелунгов… в гараже у полковника Стрыйковского. Приехали, что называется…

— Ты слушай, Гоша, что тогда-то у нас с дедом вышло. Я говорю: делай, отец, как знаешь. Ты никогда ни с кем не считался, советов не слушал, и сейчас поступай как хочешь. Он будто бы успокоился. Говорит: когда, мол, гараж строили, я настоял, чтоб фундамент заглубили. Землица дрянь, сама знаешь. Тогда на ту трубу и напоролись.

— На какую трубу?

— Вот и я деду: какая труба? А он: ты слушай, слушай… Труба под гаражом проходит. Сточная. А по трубе мерзость течет какая-то.

— Какая мерзость? Мать, ты можешь говорить яснее!

— Не перебивай! Не знаю я, какая мерзость! Он называл, да я забыла!

— Радиоактивные отходы, что ли?

— Ой, не знаю. Больничное что-то. Из института какого-то. Где флигель — там, вроде бы, коллектор какой-то, так труба туда уходит. Дед говорит: институт этот, мол, секретный какой-то, с улицы не зайдешь, и вывески не имеет. И трубы, что под гаражом, тоже ни на одном плане города нет.

— А дед откуда столько подробностей вызнал?

— Дед много чего знал, да не все нам рассказывал… В общем, он мне так сказал: гараж я вам устрою, машину туда поставлю — не Борису, так Гошке пригодится. А ты, Ангелина, приглядывай, чтобы не потравились из-за этой трубы. Запашок может пойти такой, лабораторный. В исполкоме про эту клятую трубу не знают, жаловаться бесполезно. Да и в горкоме не все в курсе. Я тебе телефончики оставлю, ежели что — позвонишь товарищам. Они все сделают. Я его спрашиваю: что ж ты, отец, на таком плохом месте гараж поставил? Он разозлился. Ты, мол, еще поучи меня! Брал, что дают. Знаешь, какое время было!

— Бред какой-то, — сказал Сигизмунд. — Труба, лабораторный запах, гараж, старые большевики… охтинский изверг…

— Какой еще изверг? — насторожилась мать.

— Да нет, это я так… — Сигизмунд подумал, что изверг с восхитительной легкостью вписывается в эту абсурдную цепочку. Семейное это у них, что ли?

— А больше дед ничего не говорил?

— Ну, сказал, если трудности возникнут по части гаража или квартиры — этим же товарищам звонить. Они устроют.

— Что за «товарищи» такие?

— Не знаю, горкомовские какие-то…

— А депутат? — спросил Сигизмунд. — Помнишь, депутат хотел наш гараж купить? Твоя работа? Или «товарищей»?

— Товарищей, — сказала мать.

— Тогда получается, что «товарищи» не горкомовские… Партия-то тогда уже того… кони двинула.

— Двинула или не двинула, а сработало. — Мать помолчала и заговорила другим тоном: — Я, Гошка, в твои дела не лезу. Ты скрытный. Весь в деда пошел. Только по-польски не говоришь.

— Аттила хайта мик Сигизмунд Борисович, — сказал Сигизмунд.

Мать покосилась на него с несчастным видом.

— Слушай, мать, а ты действительно веришь, что под гаражом проходит какая-то таинственная труба и что «товарищи» из горкома могут ее заткнуть? Может быть, это утонченное польское остроумие пана Стрыйковского?

— С депутатом-то помогли… Позвонил бы ты им, Гоша. Можешь не рассказывать мне про свою кикимору, где ты там ее подобрал и куда она сгинула.

— Она не кикимора, — сказал Сигизмунд. — Она перед иконой Божьей Матери молилась.

— Иная нечисть и к иконам нечувствительна.

— Ты еще «Вия» мне начни пересказывать. Господи, мать, как тебя в партии-то держали!

— Ты перед матерью не умничай! Мы в другое время росли! Это у вас телевизоры! А мы с шестнадцати лет у станка!.. И вот что я тебе еще скажу: дед мне велел не болтать о трубе и о прочем. Секретно это все. Можешь сколько угодно не верить — просто позвони. Сделай это для меня.

— А при чем тут гараж?.. — начал Сигизмунд и запнулся. Он вдруг понял, что связь есть. Какая-то. Сам тщился разгадать, когда чертил план двора.

— Ох, чуяло мое сердце, что добром все эти секреты не кончатся, — проговорила мать. — Позарился дед на казенное, а нам теперь расхлебывай. И ты с кикиморой этой связался. Напасть на нашу голову… Ох, Господи! Столько лет прошло… Деда уж давно нет… Думала, все грехи его замолила…

— Да подожди ты!.. То «грехи», то «кикимора»…

— Ушла от тебя, говоришь? А ты видел, как она ушла? Может, она не ушла вовсе. Может, она под асфальтом сгинула… Город-то на болоте стоит да на костях…

Мать вручила ему конверт и отвернулась.

Сигизмунд тут же вытащил сложенный пополам листок. Пять телефонных номеров с именами-отчествами. Номера были семизначные.

— А дед у нас что, пророком был?

— В каком смысле? — напряглась мать.

— Номера-то современные. А дед когда умер?

— Не умничай. Несколько лет назад приезжал один…

— «Товарищ», да?

— Ничего смешного. Товарищ. Александр Данилович. Привез новые номера. И раньше он раз приезжал. Когда номера меняли, в семидесятом. Дед только-только умер, и года не прошло…

— Мать, а какой он из себя? Ну, товарищ? Александр Данилович? На Меншикова похож?

Мать не поддержала шутки.

— Приличный мужчина. Он на похоронах деда был. Я его вспомнила.

— А кто он?

— Не знаю, кто он. Это дедовы дела, не мои и не твои. И не вздумай болтать. Никому. Понял? Все. Поехали. Вези меня домой. Отец заждался.

— Да позвоню я, позвоню. Только не гони волну, — сказал Сигизмунд недовольно.

* * *

Когда Сигизмунд приехал домой, настроение у него испортилось окончательно. Досадовал на деда с его тайнами, на мать с ее дурацкими суевериями, католичеством и партийной дисциплиной — на все. Под конец решил никуда не звонить и послать все подальше. Скомкал листок с телефонами и сунул кобелю в услужливо подставленную зубастую пасть. Кобель листок помусолил и выронил. Попятился, отступил на несколько шагов и залег, поглядывая на Сигизмунда печальным коричневым глазом.

— А ну тебя, — сказал Сигизмунд. Подобрал листок, расправил. Тяжко вздохнул. Права Виктория. Настоящий Генеральный Директор в подобные истории не вляпывается. Настоящий Генеральный Директор сидит в дорогом кабаке и лапает дорогих девочек. Потому что не вляпывается, мать его ети, в подобные истории, а делает деньги.

1 ... 14 15 16 17 18 19 20 21 22 ... 93
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Анахрон. Книга вторая - Елена Хаецкая бесплатно.
Похожие на Анахрон. Книга вторая - Елена Хаецкая книги

Оставить комментарий