Записки иммигрантки - Саша Ягина

Оскара и совершенно забыла о том, где я работаю. Я всегда понимала, что стриптизерша вряд ли профессия, которая поможет построить нормальные отношения с нормальным мужчиной. Я вспомнила слова Наташи, которая говорила, что клубным танцовщицам не стоит строить планов на серьезную любовь.

Я не знала, что сказать Оскару. Как он воспримет мою новую профессию.

– Я не хочу сейчас говорить о работе, – ответила я на вопрос Оскара.

– Хорошо. Расскажешь мне потом.

– А чем ты занимаешься сейчас? Где работаешь? – атаковала и я вопросами.

– У меня продолжается отпуск. Месяц я провел со своей дочкой. Сейчас на неделю поеду к родителям. А потом ещё две недели свободен. Хотелось бы провести с тобой, – сказал Оскар.

– Со мной? – я удивилась и обрадовалась. Но тут же подумала о том, что мне надо работать. Отпуск кончится и что потом.

– Мы бы вместе могли съездить куда-нибудь, – продолжал Оскар.

– Для меня всё так неожиданно, поговорим позже обо всем, – сказала я и поспешила перевести разговор на тему, куда мы сейчас пойдем и что будем делать.

– Сейчас мы пойдем к тебе и займёмся любовью, а вечером поужинаем, погуляем и опять займёмся любовью, – засмеялся Оскар, ущипнул меня под столом за ногу и попросил счет у официанта.

Следующие день и ночь мы практически не выходили из апартаментов. Выходили только в ресторан и вечером прогуляться по парку. Спали мы тоже мало. Мы просто любили друг друга.

С Оскаром я абсолютно не стеснялась своего тела. Я уже не замечала начинающегося целлюлита на бедрах, ведь он нежно гладил и целовал этот целлюлит. Меня не беспокоили мои крупные родинки на животе, ведь Оскар восхищался ими, а страшный шрам от неудачной операции аппендицита казался несчастненьким недоразумением. Я теперь знала, что я прекрасна! Потому что я была желанна! И желал меня мужчина, от прикосновения которого я улетала в мир наслаждения, абсолютно не обращая внимание на то, что делает со мной этот мужчина. Я позволяла ему все!

Мы не говорили ни о чём, что не касалось бы любви. Слов было очень мало, говорили тихо, но любили громко. Мы не смотрели телевизор, не заглядывали в телефон, иногда ставили тихую музыку, которая сначала нас расслабляла, а потом возбуждала. И самое главное, что в эти два дня с Оскаром мне не хотелось ничего, кроме Оскара.

Но жизнь меняет планы. Рано утром телефон Оскара, не переставая, звонил. Оскар взял трубку. Молча выслушал собеседника. И стал хаотично складывать вещи в свой чемодан.

– У меня умер отец. Не дождался меня. Я уезжаю. Жди меня, – сказал Оскар, явно нервничая.

– Я провожу тебя? Позавтракаем? – предложила я ему.

– Прости, милая. Я на такси в аэропорт, – сказал Оскар и поцеловал меня.

Я видела, как ему было тяжело держать себя в руках. Я села на стул и наблюдала, как он рассеянно одевался, на ходу выпил кофе. Затем подошёл ко мне сзади, обнял и шепнул на ухо:

– Я знаю, что ты танцуешь стрептиз. Это твой выбор. Но я не могу тебе что-то диктовать. Я только прошу, не делай глупостей и жди меня.

– Я, я…., – я глупо пыталась что-то сказать.

– Я люблю тебя, – сказал Оскар и, уже не оборачиваясь, ушел.

Я заплакала. Теперь я плакала от досады, стыда и грусти.

Зазвонил телефон. Это был Луис. Спрашивал, когда приду на работу.

– Сегодня точно приду, – пообещала я. – А завтра, пусть завтра наступит.

Я положила телефон на стол и только увидела, что под чашечкой кофе лежали деньги. Это Оскар оставил для меня.

Глава 16

Мне не хотелось идти в клуб. Но надо было зарабатывать деньги. До вечера было ещё далеко, и я тупо лежала в кровати, сама с собой рассуждая о своей жизни.

Мне было абсолютно все равно, что обо мне скажут мои близкие и подруги о моей профессии в Мадриде. Хочется жить, а приходится пока цепляться за существование в чужой стране, где все цивилизованно и красиво для туристов; для граждан, как везде; а для эмигрантов трудно; для нелегальных эмигрантов – жёстко.

Мне было стыдно перед Оскаром. Но меня удивило, что он все знал и не осудил меня, не ставил мне условия. Было интересно, откуда он у него информация. Это я узнала гораздо позже, что Оскар искал меня через детективное агентство, а Марью Петровну использовал как гонца.

Я была счастлива, что я любима. И в этом не было никаких сомнений. Мне хотелось, чтобы наша любовь была вечной, но знала, что в жизни так не бывает. И поэтому мне приходила идея вновь убежать от Оскара. Я не хотела страдать потом, когда страсть начнет утихать. Легче порвать сейчас и оставить себе только воспоминания.

Вторая моя половина мозга упрекала меня в том, что я эгоистка, жалею только себя и не думаю о чувствах человека, который искренне меня любит.

Я согласилась с тем, что Оскар не заслуживает моих эгоистичных побегов и лучше не предпринимать пока ничего, а ждать. Время все поставит на свои места.

Вечером я раньше времени вышла из дома. Чтобы привести себя в норму и спрятать грусть подальше, я пробежалась по магазинам и перед тем, как зайти в клуб, побаловала себя пирожными: сладости успокаивали мою нервную систему.

В клубе было как всегда. За столиками ранние посетители. Обычно это подкаблучники, которые «задерживаются» на работе, а сами бегут в стрептиз клуб, чтобы успеть посмотреть первые два танца. Наполнив свои эротические фантазии, они не задерживаются в клубе, так как надо быть в семье примерным мужем и отцом. Они никогда не угощают девушек, поэтому на них никто не обращает внимание, ведь с них нет дохода.

Ближе к полуночи прибывают те, кто хочет провести время в беспроблемной компании алкоголя и девушек, а также те, кто по каким-то причинам не имеют ласки, женского внимания. И гуляки, и несчастные тратят деньги на разговоры с девушками и не только на разговоры…

После полуночи в клуб обычно забегают группы навеселе, которые уже где-то погуляли, накачались и теперь адреналин и тестерон требует куража. Они тоже тратят деньги, но с ними не всегда комфортно, даже опасно: не чувствуют лимитов.

Луис обрадовался, когда увидел меня. Я знала, что он симпатизировал мне, так как я одна из немногих была беспроблемным работником. Мои «коллеги по работе» встретили меня сухо. Мне было все равно, так как я сама держалась с ними на расстоянии: случайным человеком на сцене была только я.