Запределье (ЛП) - Нейл Хлоя

— С нами все в порядке.

— У тебя кровь идет. — Она нахмурилась, осматривая мой лоб. — Иди в подсобку, я принесу полотенце и повязку.

Я не хотела ни полотенца, ни повязки. Но мне действительно хотелось сесть и побыть в тишине, поэтому я прошла в заднюю часть магазина и села за стол.

Таджи вернулась мгновение спустя с влажным полотенцем и аптечкой. Аптечку она положила на стол и потянулась полотенцем к моему лбу.

— Стой ты, — сказала я, уклонившись. — Я не маленькая девочка. Мне просто нужно немного времени, чтобы отдышаться.

Таджи медленно отвела от меня руку, но я чувствовала, как пристально она за мной наблюдает. Она ничего мне не ответила.

— Извини, — произнесла я. — Я так зла. Так чертовски зла, но не на тебя. Просто…Ты попала под раздачу. — Я сложила локти на столе, положив голову на руки, пытаясь справиться с головной болью. Сделав три вдоха, я снова посмотрела на нее.

Я ожидала увидеть то же раздражение, что я выказала ей. Но она выглядела обеспокоенной, а не злой.

— Извини, — снова сказала я. — Это было ужасно, Таджи. Это было… так ужасно.

Она положила полотенце на стол, отодвинула стул и села рядом со мной.

— Да?

— Да. Часть Треме полностью уничтожена. Нам удалось спасти женщину, которая находилась под завалами собственного дома. Нам помогал Тони, и он морально подавлен. Мы все морально раздавлены. А когда мы немного отойдем, то начнем очень сильно злиться из-за случившегося.

— Нахождение здесь, — произнесла она, поднимая взгляд на агентов, которые о чем-то говорили в разных частях магазина, — жизнь на войне, могут сделать нас более жесткими. Я полагаю, что в некотором отношении это хорошо и необходимо. Тебе это нужно, чтобы пережить этот день, чтобы продолжать двигаться, чтобы позаботиться о себе, если оказываешься загнанной в угол. — Она посмотрела на меня. — Но будучи стойким, не так уж трудно из жесткого превратиться в жестокого. Нам нужно учиться находить баланс. Вот против чего мы должны защищаться. Потому что после того, как все закончится, если мы выживем, а Пара уйдут, что, если мы сами себя и уничтожим? Может получиться так, что цена окажется слишком высокой.

Она облекла в слова весь тот невысказанный ужас, что я испытывала или, по крайней мере, ту его часть, которая относилась не только к магии Благих. Это были вопросы, которые мы задавали себе не меньше тысячи раз до этого, и, вероятно, спросим еще: Не отдали ли мы за этот город больше, чем получили? В какой момент мы стали приносить в жертву себя, ради того, что пытались спасти?

— Мы все делаем правильно, — сказала она, снова беря полотенце. — Так что встряхнись, перестань меня пугать своей большой девочкой и позволь очистить рану.

«И ведь не поспоришь с ней».

* * *

Я приняла душ, утихомирила свою магию, а затем, спустившись за водой и протеиновым батончиком, позволила Таджи перевязать мне голову.

В течение дня мы ждали новостей от Сдерживающих о Благих, других атаках или пострадавших.

И мы были не единственными, кто был на грани. Шел дождь, шли часы, и разговоры в магазине становились все громче — от страха, ненависти и кофеина. И не потребовалось много времени, чтобы накал страстей перерос во взрыв.

Деревянный стул упал на пол, и все взгляды обратились на двух солдат, которые стояли по разные стороны стола.

— Что, черт тебя дери, ты можешь знать, Клод? — Солдат бросил карточную колоду на стол. — Ты весь чертов день просиживаешь в офисе.

Солдат напротив него, который, как я предположила, был Клодом, ткнул в ответ пальцем, было видно, как гнев сотрясает его тело.

— Ты думаешь, это делает меня хуже тебя? Что я делаю меньший вклад? У тебя не было бы боеприпасов, если бы не я. У тебя не будет бензина для твоего джипа, на котором ты ездишь по городу, и давай не будем притворяться, будто тебе ни разу не приходилось стрелять по Пара, мудак.

— Да пошел ты на хрен, — проговорил другой. — Это вина всех Сдерживающих. Все это. Потому что бумагомарателям нужна война, чтобы оправдать свое существование.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Они начали медленно приближаться друг к другу.

— Эй, — произнес Лиам, шагнув к ним. — Вдохните и успокойтесь, или идите с этим дерьмом на улицу. Здесь драться не надо.

— Иди сюда, мудак, — сказал Клод, игнорируя его.

— Думаешь, сможешь со мной справиться? Думаешь, что сидение за столом делает тебя сильнее?

Они уже почти приблизились в плотную, когда Лиам подошел к ним, положил руки им на грудь и растолкал.

— Вы думаете, это дерьмо помогает? Вы думаете, что распри помогут нам во время войны?

Первый парень яростно посмотрел на Лиама.

— Думаешь, мы выиграем эту чертову войну? Что есть шанс, что мы спасем этот город? Нет шансов. В этом нет никакого смысла.

— Так ты хочешь просто отдать им свой город? — Лиам посмотрел на каждого из них. — Вы собираетесь просто сдаться? Это то, чему вас научили Сдерживающие? Это то, чему вас научила война? Что люди должны быть трусами и позволять Благим использовать нас?

Первый парень что-то пробормотал себе под нос и отвел взгляд.

— Да, отворачивайся, — произнес Лиам. — Отвернись и притворись, что не знаешь, что они делали или что делают. — Он осмотрел толпу в магазине.

— Никогда не забывайте, — сказал он. — Война всегда отвратительна. И мы боремся не потому, что это весело. Если вы хотели мира в своей жизни, вам не стоило присоединяться к Сдерживающим. — Он шагнул ближе. — Теперь, солдат, или садись и пей свой чертов кофе, или убирайся из этого магазина. У Клэр и Таджи нет времени на всякую фигню.

Рассерженный солдат порывался что-то сказать, но отступился. Он сел, обхватил руками кружку с кофе и мыслями ушел в себя.

— Этот парень просто огонь, — раздался шепот откуда-то позади меня.

Я не стала никого поправлять, так как была полностью согласна.

— Это была мощная речь, — сказала я, последовав за Лиамом на кухню.

— Они прибывают в Зону, думая, что это место полно приключений. — Он поднял стакан с водой. — Добро пожаловать в сказку. Здесь всегда горячо, всё, кроме кофе, а Пара постоянно хотят тебя убить.

— Эй, я готовила этот кофе, и он был достаточно теплым. Пока не отключилось питание.

— Пока не отключилось питание, — с улыбкой произнес он.

— Извините, что прерываю, — сказал Таджи, входя в дверь, — но только что прибыло это.

Она передала белую карточку.

— В последнее время мы получаем много корреспонденции, — сказала я, открыла послание и пробежалась глазами по написанному. — Дарби хочет, чтобы мы встретились с ней завтра в восемь в музее. Она сказала, что, возможно, что-то нашла. Что-то, что может помочь победить Благих.

— Тогда я знаю, где мы будем в восемь утра, — ответил Лиам.

Еще одна вещь, с которой я была полностью согласна.

* * *

Мы с Лиамом оставили Таджи и Бёрка закрывать магазин и направились обратно на заправочную станцию, где совершили набег на тайник с шоколадом, который прислала Элеонора, и забрались на крышу здания с половиной бутылки вина и военным спальным мешком повышенной прочности.

Стряхнув дождевую воду с брезента, мы расстелили спальный мешок и сели.

В то время как Лиам откупоривал вино, я залезла пальцем под обертку с фольгой и словно перенеслась в детство, когда процесс доставания шоколада из обертки представлял из себя нечто волшебное. И вот шоколад с его идеальными квадратиками и выдавленными буквами был готов к поеданию.

Лиам не обеспокоился бокалами; на них просто уже не хватило рук. Я отломала кусочек шоколада и протянула ему. Он отпил вина из бутылки, а затем посмотрел на меня.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Тебе, вероятно, лучше не пить, если у тебя сотрясение мозга.

— Не сотрясение мозга, — сказала я и указала на повязку на лбу, а затем потерла затылок. — Просто порез и ушиб шеи. Дай мне вино сам, или я его у тебя заберу.