Прыжок в конфликт. Правдивая история - Стивен Дональдсон

Голос Морн был хриплым, как после долгого молчания.

– Зачем ты меня усыпил?

Рассматривая Морн в упор, он повторил с нажимом:

– Я сказал, что от тебя воняет. Пойди помойся.

– Слушаюсь, сэр.

Налет Академии еще не сошел с нее, и издевательская интонация чинопочитания вышла очень натурально. Девушка еще не совсем оправилась от действия препаратов: взгляд Морн блуждал, голова качалась из стороны в сторону. Ощутив запашок, поднимающийся из ее скафандра, девушка сморщилась и передернулась. Она осторожно перевела себя в сидячее положение, затем опустила ноги с хирургического ложа и села на край. На мгновение Ангусу показалось, что девушка собирается благодарить его за разрешение вымыться.

Перемена положения помогла ей окончательно оправиться. Лицо девушки помрачнело. Придерживаясь за стойку ложа, она подняла взгляд на Ангуса.

– Почему ты освободил меня? Зачем ты усыплял меня?

Он довольно осклабился.

– Я же говорил тебе. Теперь ты – моя команда. Ты моя. Я завербовал тебя.

На последних словах Ангус сделал ударение.

– Когда приказываю тебе что-то сделать, я не сомневаюсь, что это будет сделано.

На глазах у него выражение подозрительности в ее лице переросло в панику.

– Я не твоя команда. Я полицейский. Я засажу тебя в тюрьму, и ты будешь гнить там, даже если это будет последним делом моей жизни. Что ты сделал со мной?

Ангусу было очень весело, и он не стал отвечать ей вслух. Вместо ответа он издалека показал Морн пульт.

Потрясение девушки, когда она узнала меленькую коробочку в его руках, превзошло все его ожидания. Ужас, вновь поднявшийся из глубин ее глаз, напоминал тот, который сковывал ее после убийства своей семьи.

Выражение ее лица было таким же беспомощным и обреченным, как и на разбитом корабле, однако теперь оно было смешано с неосознанным и опасливым уважением к своему хозяину. Тело девушки трепетало от негодования и страха. Силясь подавить крик, она зажала рот рукой.

В следующую секунду она бросилась на него.

Освобожденная от привычной гравитации, она неслась на Ангуса подобно безумному пушечному ядру. Охвативший ее гнев был настолько силен и дик, что делал ее абсолютно неистовой, готовой разорвать тело Ангуса на части.

Но его реакция была молниеносной. Она много раз спасала Ангусу жизнь. Инстинктивно он прижался к переборке, приготовившись. При первом же движении девушки он отскочил в сторону так же быстро, как действовала она.

В этот же момент он нажал одну из кнопок на пульте шизо-имплантата. Одну из самых основных.

Эта кнопка предназначалась для крайних ситуаций. Она должна была предохранить жизни окружающих от безумств пораженного прыжковой болезнью в том случае, когда все остальные средства оказывались бездейственными. Ангус нажал именно на эту кнопку, и тело Морн сковал паралич.

Подобно пустому скафандру, она налетела на переборку и повалилась на спину. В слабой гравитации тело девушки опускалось на пол как гигантское перо фантастической птицы, скользнуло боком по краю хирургического ложа и растянулось на полу.

– От тебя воняет! – заорал Ангус, триумфально поигрывая пультом имплантата. – Пойди и вымойся. Когда я говорю тебе сделать что-то, то ожидаю, что это будет сделано.

Она слышала его: он знал это. Все чувства Морн были видны в ее глазах. Паралич не касался сознания, а лишь обрывал связи между мозгом и телом, отделяя голову от остального. И в этом было благословение – и проклятие – имплантата. Она слышала его и видела его действия и при этом безжизненной грудой лежала на полу. Ангус мог приложить к ее животу обнаженные провода с напряжением, и все равно она не двинула бы ни рукой, ни ногой.

Однако ее состояние не доставило ему особого удовольствия. Через минуту он прекратил действие имплантата. По телу Морн прокатилась спазматическая волна, мышцы напрягались и расслаблялись как в эпилептическом припадке. Бессильная и несчастная, она разрыдалась.

И опять ей удалось найти в характере Ангуса слабинку, маленькую лазейку там, где он не нравился самому себе. Он подождал немного, дав Морн возможность выплакаться и осознать его власть над ней. После этого, сменив тон на почти ласковый, он сказал:

– Ну что, хватит с тебя? Пойди и вымойся. Это вон там.

Он ткнул пальцем в направлении санблока.

Морн вздрогнула так, будто он прикоснулся к ней. Сев и оперевшись спиной о переборку, она посмотрела на Ангуса снизу вверх. Так печально и тихо, что Ангус едва мог расслышать, Морн спросила:

– Что ты хочешь сделать со мной? Тебя могут за это казнить. Из того, что ты сотворил со старателями, ты мог бы еще выкрутиться и отделаться просто сроком заключения. Ты мог бы убедить суд, что имел какой-нибудь повод для нападения или потерял контроль над собой в тот момент. Но с имплантатом у тебя не будет выхода. «Нелегальное использование шизо-имплантата» карается однозначно – смертью. Зачем ты сделал это?

Внезапно он понял, что она сумела достать его – жестоко и точно. Благодаря той лазейке, которую Морн смогла отыскать в его душе, он не ударил ее, а просто ответил:

– Мне нужна команда. Как же еще я смогу использовать копа с прыжковой болезнью на своем корабле?

Девушка кивнула, как будто то, что он сказал, и на самом деле было вполне нормальным.

С глазами, наполненными печалью, и перебарывая в себе страх, она поднялась на ноги и сделала то, что он ей сказал. Прошла по коридору в сторону санблока.

Без каких-либо объяснений и по причинам неизвестным ему самому, перед тем, как Морн вошла в санблок, Ангус подал ей чистый комбинезон.

Однако к тому моменту, как она снова появилась в коридоре, невероятная непоследовательность натуры Ангуса уже сделала из него дикаря. Он был трусом и, когда не мог понять причину поступков, совершаемых им помимо желания, пугался до чертиков. А страх толкал его к действиям.

Он показал себя слабаком. Он должен был заставить Морн носить испачканный комбинезон, для того чтобы унизить ее окончательно, дать понять, что значит его власть над ней. А что сделал он? Пожалел ее? От таких мыслей ему захотелось свернуть девушке шею. Он задушит ее собственными руками, переломает все кости, но не позволит ей больше делать из него слабака.

Он дотерпел до тех пор, пока она сама не вышла из санблока. Мучаясь, дрожа и потея от ярости, он ждал ее, копя злость. Наконец дверь санблока распахнулась, и Морн предстала перед ним.

После этого он уже не мог себя удержать.

Он уже и без того был на грани; вид чистенькой Морн был последней каплей. Чистота – вот что вернуло обратно ее потрясающую красоту. Морн была самой красивой женщиной из тех, которых Ангус видел так близко. К тому же в том, что она вышла из санблока и решительно шагнула навстречу своей судьбе, уже была видна определенная смелость. Глаза Морн светились, отражая душераздирающую смесь страха и непокорности, ужаса от ожидания того, что с ней сделают, и нежелания быть порабощенной. Он мог делать с ней все, что хотел. Она принадлежала ему: пульт управления от ее шизо-имплантата был зажат в его потной ладони.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});