Свадьба в сочельник - Джессика Харт

— Ты считаешь, все это произошло здесь? — спросила она, а Софи подошла ближе к отцу.

— Монстра ведь больше здесь нет?

— Нет, конечно, — он обнял дочь, которая позволила прижать ее к себе. — Он давно исчез.

— Расскажи нам еще, — попросила она.

Было жарко даже в тени. Воздух был наполнен запахом сосновых иголок, цикады приглушенно пиликали хором. Голос Райса обволакивал Тею. Смущение, неуверенность и страдание, которые она ощущала с момента ухода Гарри, покидали ее медленно, но верно. По сравнению со страстным и непостоянным Гарри Райс казался сдержанным и несколько замкнутым. Что нужно, чтобы возбудить в таком мужчине страсть… помимо вулканических пород, конечно? Тея закрыла глаза и представила, на что это будет похоже. Нет Пейнов, Линды, никого, нет даже Софи. Только они вдвоем и широкая белая кровать, как на вилле. Опустил бы он ее на накрахмаленные простыни? Были бы его руки медленными и дразнящими или решительными и требовательными? Посмотрел бы он одобрительно на ее кожу? Что бы чувствовала она, прикасаясь к нему, обнимая и целуя его упругое, загорелое тело? Образ был настолько живым, желание настолько сильным, что Тея резко вздохнула и широко открыла глаза. Райс и девочки посмотрели на нее с беспокойством.

— Тея, — спросил Райс осторожно. — Ты хорошо себя чувствуешь?

С кружащейся головой, борясь с пьянящей фантазией, Тея моргнула и с трудом проглотила слюну.

— Да… да, я просто…

Думала, как ты целуешь меня, а я тебя, и мы занимаемся любовью.

Ее голос затих. Мозг был переполнен образами.

Даже Гарри — любовь всей жизни — никогда не вызывал в ней такой непристойной плотской жажды. С Гарри достаточно было просто находиться рядом, окутанной его блистательностью — она никогда до конца не верила, что находится с ним наяву. Она никогда не переживала такого острого желания ранее. Она чувствовала, что, если не протянет руку и не дотронется до Райса, не поцелует его в шею, а он не возьмет ее на руки и не уложит в пыль на сосновые иглы прямо здесь, она лопнет от желания и разлетится на миллион кусочков.

— Ты неважно выглядишь, — сказал Райс.

— Жарко. Надо посидеть в тени.

Я в самом деле заболела, подумала Тея и глубоко вздохнула.

— Тебе плохо? Опусти голову между коленей, расслабься.

Легче притвориться, чем объяснить. Тея покорно наклонила голову. Райс положил успокаивающую руку ей на спину. Она чувствовала его ладонь, жгущую сквозь тонкий материал платья.

— Лучше? — спросил он через какое-то время.

Тея кивнула и не спеша выпрямилась.

— Я чувствую себя хорошо, — сказала она не совсем уверенно. — Не знаю, что со мной было.

— Нельзя недооценивать солнце, — изучив ее прищуренными глазами, Райс убрал руку. Тея не знала, чувствовать облегчение или разочарование. Ее спина все еще горела от прикосновения его ладони. Сними она платье, определенно на ее спине — красный след его ладони. Вероятно, можно снять отпечатки пальцев.

— Где девочки?

— Они нашли котят, — Райс кивнул за угол развалин, где стояли Клара и Софи, наклонившись к усыпанной иголками земле. Донеслось дружное воркование: «ой… какой хорошенький».

— Котята, должно быть, дикие и с блохами, но разве им докажешь?

— Ну, блохам долго не удержаться. Клара и Софи провели столько времени в бассейне, что все блохи сразу потонут.

— Если только они не переберутся на Хьюго и Дамиана.

Тея рассмеялась. Ей явно стало лучше.

— Уверена, ни одна блоха не осмелится прыгнуть на Пейнов. У Кейт их просто не может быть. Блоху прогонят и скажут, что такое поведение не приемлемо!

— Знаешь, с тобой как-то очень спокойно, — неожиданно сказал Райс.

— Со мной? — поразилась она. — Правда?

— Большинство женщин, включая Кейт и Линду, приказали бы девочкам немедленно оставить котят в покое. Они беспокоились бы, как не подхватить какую-нибудь ужасную болезнь, и настаивали на посещении развалин с гидом, потом организовали бы ленч и волновались, когда мы должны уехать. — Он мягко улыбнулся Tee. — Не могу выразить, насколько легче чувствуешь себя с человеком вроде тебя. Впечатление такое, что ты просто счастлива сидеть и впитывать окружающую обстановку.

— Это оттого, что я просто ленива, — вымолвила Тея с печальной улыбкой. — Так, по крайней мере, говорил Гарри.

— «Спокойная» звучит лучше, чем ленивая, не правда ли? — сказал Райс. — Спокойная, расслабляющая, беззаботная… невозмутимая…

Невозмутимая? Рядом с ним Тея меньше всего чувствовала себя невозмутимой.

— Тихая, скучная, тупая, — продолжила она.

Райс покачал головой и поднялся на ноги.

— За твоей уверенностью стоит большой труд! — Он протянул руку, чтобы помочь ей подняться. — Тебе лучше держаться рядом со мной, пока мы не избавим тебя от навязанного самой себе негативного образа.

Тея облокотилась на его руку и почувствовала знакомый трепет и дрожь где-то глубоко внутри себя.

Позже, вспоминая, Тея удивлялась, как быстро они вернулись к обыденной жизни. Дни уходили.

Когда бы она ни вспоминала о них позже, каждый день казался наполненным солнечным светом и пропитанным запахом тимьяна и пыли, стрекотом и треском цикад на заднем дворе.

Райс несколько дней выклянчивал у девочек согласие на еще одну прогулку, и после его многочисленных жалоб и стонов они согласились.

Они прогуливались вдоль дна ущелья с нависающими деревьями, которые создавали прохладную тень с живыми пятнами яркого солнца. Русло реки пересохло. Девочки карабкались на валуны и опускали пальцы в случайно оставшиеся лужицы прохладной воды, забывая жаловаться на усталость или на то, что в проигрывателе Клары разрядились батарейки.

В следующий раз Райс отвез их в горы, и они устроили пикник на каменистом склоне, где за ними безразлично наблюдало стадо коз. Не обращая внимания на пыль и колючки, Тея легла в душистый кустарник и смотрела на профиль Райса, очерченный на синем небе. В прозрачном свете она могла видеть линии вокруг его глаз и первые седые волосы на виске, структуру его кожи, складки на щеке и едва заметную щетину на волевом подбородке. Когда он повернул голову и улыбнулся ей, его глаза были сердечными и веселыми.

— Тебе там удобно? — спросил он.

— Очень удобно, — сказала Тея, борясь с тем же головокружительным чувством, которое захватило ее в Кноссосе. По меньшей мере, сейчас она лежит. Если она закроет глаза, можно поклясться, она почувствует, как земля кружится под ней.

Становилось все труднее вспоминать Гарри. Как безнадежно несчастна была она после его ухода и как безвольно решила ждать, когда он разберется с чувствами. Не хотелось вспоминать и то, как она принимала решение не слишком заигрываться с Райсом в их выдуманную игру. Разумеется, можно было бы невзначай напомнить себе, что время уходит, что каникулы подходят к концу. Когда прошли две недели, не стало причин притворяться далее. Больше никаких дней безделья, звездных ночей на террасе вдвоем, пока в доме девочки болтали и хихикали. И… никакого Райса.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});