Все против короля - Марина Серова

– Эта суббота у меня занята.

– Полечка, не волнуйся, в лучшем случае мы только к следующим выходным сможем подготовиться, – успокоила меня Нечаева. – А число гостей не ограничено. Я стану приглашать своих знакомых, а ты – своих. Твои друзья станут моими друзьями, и наоборот.

– Да? То есть ты разрешаешь мне приглашать своих знакомых? – не без сарказма уточнила я.

Подруга сделала вид, что не расслышала моего вопроса, и стала агитировать дальше:

– Полина, пойми: чайная церемония поможет нам всем перенестись из мира повседневности, полного проблем, в мир природной и душевной чистоты. Только так мы сможем в полной мере расслабиться и освободить свое сознание от мирской суеты. В микрокосме чайной комнаты воплотится целый мир наших переживаний, там будет происходить осмысление каждого момента бытия. Это так важно!

– Заманчиво, конечно, но я не уверена, что в нашей беседке может происходить такое священнодейство. Она еще с весны завалена тротуарной плиткой, мы закупили ее, но не выложили на тропинку...

– Придется расчистить помещение, – бескомпромиссно заявила Нечаева, – и чем быстрее, тем лучше.

– Кстати, насчет помещения. Ты, наверное, плохо представляешь себе нашу беседку. Там больше трех человек не уместится...

– Да, это проблема, – Алинка не на шутку расстроилась. Тут как раз принесли чай и «омогаси», нечто похожее на песочное печенье. После нескольких глотков обжигающего напитка она предложила: – А давай старую беседку снесем и на ее месте поставим чайный домик по всем правилам. Так даже лучше будет.

Если бы я недостаточно хорошо знала Алину, то ответила бы ей категоричным отказом. Но мне, как никому другому, было известно, что она так же быстро остывает, как и загорается. Еще месяц назад моя подружка бредила китайским искусством фэн-шуй и предлагала мне сделать в доме кардинальную перепланировку. Особенно ее не устраивала моя спальня. Алинка утверждала, что моя личная территория находится в секторе успеха и славы. Но поскольку я там преимущественно сплю, то ожидать продвижения по служебной лестнице мне не приходится. Можно подумать, меня бы повысили, если бы я переехала вниз, туда, где сейчас располагается гостиная, выполненная в стиле хай-тек?

Что касается сектора денег и богатства, то с ним тоже обстояло не все благополучно, потому что на первом этаже в этой зоне находилась кухонная мойка, а на втором – ванная Ариши. Согласно фэн-шуй все богатство таким образом смывается водой. Но мы жили в своем доме, сколько я себя помню, и никогда не бедствовали. А дедуля был основным добытчиком материальных благ. Разумеется, я не поддалась на Алинкины уговоры, хотя они порядком меня раздражали.

Теперь Нечаева переключилась на японские традиции и решила снести нашу беседку, которую я, кстати сказать, очень любила. У меня были свои планы по ее реставрации. Только я не собиралась вступать в спор с новоявленным знатоком чайной церемонии, а понадеялась на то, что со времен царя Соломона ничего не изменилось, а потому все проходит, и это пройдет.

– Снести беседку? – задумчиво произнесла я. – А что, Алина, это неплохая идея. Об этом стоит всерьез подумать. Пожалуй, я приглашу знакомого архитектора, пусть он сделает проект чайного домика...

Нечаева оторопела, наверное, она морально подготовилась к тому, что я буду возражать, а моя реакция оказалась диаметрально противоположной. Просидев с минуту с ошалелым взором, она все осмыслила и воскликнула:

– Поля, ты просто прелесть! Пригласить архитектора – это замечательная идея. Я знаю, сейчас есть такие легкие, быстросборные конструкции, строительство займет день-два, не больше. Только ты обязательно скажи архитектору, что вход в чайный домик должен быть маленький, чтобы гости в него буквально протискивались. В этом маленьком входном отверстии скрыт очень глубокий символизм...

– Какой? – уточнила я, внутренне давясь от смеха.

– Оно, в смысле входное отверстие, является границей перехода в несуетный мир.

– Понятно. Я должна была сама об этом догадаться.

– Еще во внутренней стене домика непременно должна быть хотя бы одна ниша. Перед прибытием гостей в ней вывешивается свиток с мудрым изречением, в котором отражена тема предстоящего чайного собрания. Я уже знаю, какое изречение будет первым, – Алинка сделала паузу, интригуя меня.

– Какое? – Я сделала вид, что сгораю от любопытства.

– Мне очень нравится японская пословица: «Женщина захочет – сквозь скалу пройдет».

– Это точно, – согласилась я. – Очень хорошая пословица. Больше пожеланий для архитектора не будет?

– Будет. Еще в чайном домике непременно должен быть очаг.

– Печка или камин?

– Скорее печка, – сказала Алина, немного подумав, но вдаваться в подробности не стала. Похоже, она их просто не знала.

– Ладно, печка так печка. Пусть архитектор сам над ней голову ломает... Алина, а ведь это уже целое сооружение выходит. Оно может в серьезную копеечку вылиться, – заметила я.

– Я готова поучаствовать в этом проекте. Поля, поверь: чайная церемония того стоит.

– Ну вот и замечательно! Ты чай допила уже?

– Да.

– Тогда будем расплачиваться, – сказала я и позвала официантку.

– Поля, я сама оплачу счет, – предложила подруга. – Все-таки это я тебя сюда пригласила.

– Как знаешь, – согласилась я.

Когда мы вышли из ресторана, я, как бы невзначай, спросила:

– Алина, а ты случайно нигде не пересекалась с Сергеем Кудринцевым?

– Вроде нет, – сказала она, подумав. – А кто это?

– Сын нашего генерального директора.

– Ты знаешь, Поля, вот как раз с вашим директором я пересекалась, и совсем недавно.

– Да? И где же?

– На конюшне.

– А как же тебя туда занесло? – искренне удивилась я. – Насколько мне известно, ты лошадей терпеть не можешь.

– Помнишь, я тебе про Геннадия рассказывала? – спросила Нечаева, и я утвердительно кивнула, хотя на самом деле именно о нем я ничего не помнила. В жизни моей подруги было очень много мужчин, и обо всех она что-то рассказывала. Только я старалась не отягощать свою память этими подробностями. – Так вот, он увлекается лошадьми. На ипподром в областной центр постоянно ездит, играет на тотализаторе. У него и свой конь имеется. Грачом зовут. Мы уже несколько раз к нему ходили на конюшню.

– Как же это он тебя уговорил? Там, должно быть, такой запах!..

– Ты права, запах там ой-ой-ой, – Алина брезгливо сморщила носик. – Но что делать! Лошадей я на дух не переношу, но вот Геннадий мне небезразличен, поэтому приходится делать вид, что и конь его нравится. А Грач норовистый такой! Он Генку уже несколько раз сбрасывал. Будь моя воля, я бы этого жеребца давно бы на бойню отвела.

– Алина, ты мне, пожалуйста, про Кудринцева расскажи.

– А что тут рассказывать, – Нечаева пожала плечами. – У вашего директора тоже лошадка имеется, серая в яблочко. Зовут кобылку Агнессой. Он ее любимой называет, красавицей, в общем, обращается к ней, как к женщине. Это так смешно со стороны!

Я попыталась представить нашего генерального, разговаривающего с лошадью, как с любимой женщиной, но почему-то не смогла. Особенно после того, как он сегодня на меня наорал и замахнулся. Конечно, я всего лишь его подчиненная, а не любимая женщина. Но Света говорила, что в далекой молодости Кудринцев ударил по лицу ее мать, которую вроде бы любил. Похоже, лошадей он жаловал больше. На всякий случай я уточнила:

– Алина, а ты уверена, что видела на конюшне именно Кудринцева?

– Уверена. Владимир Дмитриевич – личность в городе известная. Я его сто раз видела, сначала по телевизору, а потом в конюшне, вот так же близко, как тебя сейчас. Мы даже с ним обмолвились двумя-тремя словечками, а потом он к фифе своей снова подошел. Она такая ревнивая...

– Кто ревнивая? – перебила я. – Лошадь?

– Нет, не лошадь, а девица одна. Думаю, у него с ней «шуры-муры». Правда, я сначала решила, что это его дочка, но Гена сказал, что это – Рита, дочка хозяина конюшни.

– Так, это уже очень интересно. Значит, наш директор увлекается лошадьми и крутит роман с дочерью владельца конюшни? Она что же, симпатичная?

– Кто – лошадь или Ритка? – теперь уже Алина не поняла, кого я имею в виду.

– Ну, девушка, естественно.

– Кобылка посимпатичнее будет.

– Ты смеешься?

– Агнесса – на редкость красивая лошадь. Это даже я готова признать. А вот у Риты весьма своеобразная внешность. Фигурка у нее ничего, стройненькая, а вот черты лица отталкивающие.

– Да, это все очень интересно, – сказала я, анализируя полученную информацию. – Ты знаешь, как фамилия этой Риты?

– Нет. Откуда?

– А фамилия владельца конюшни тебе известна?

– Ой, как же это я сразу не сообразила! Конечно, Ритка – дочь Игоря Алексеевича Мешкова. Стало быть, она – Мешкова Маргарита Игоревна.