Пленники хрустального мира - Мария Кущиди

отнимая у него священный жизненный огонь.

Глава 11

Черно-синяя маскарадная маска, сшитая из шелка, лежала в моих руках, ожидая, когда же я ее надену, но мне совершенно не хотелось этого делать. Голова моя была пуста от мыслей, подобно аквариуму, выброшенному на свалку.

Как же пусто было внутри меня в тот момент, когда все предвкушали радость. Я и не заметил, как забыл об этом чувстве, потеряв с ним всякую связь.

Мне было все равно на происходящее вокруг и то, что происходило внутри меня. Я был впервые так пуст, что не мог даже разобрать то, что испытывала моя душа. И кто только создал ее, обязав существовать во мне? Она постоянно терзает меня, пытает самыми изощренными способами, перекрывает весь кислород, запрещая быть похожими на все неживое. Я бы отдал ее кому угодно, больше не справляясь с ее потехами. И почему именно во мне она нашла себе место? Сам не знаю, но очень бы хотел узнать.

Когда она вот так запросто режет меня изнутри, я и не знаю, выживу ли?.. Я бы мог спокойно существовать без нее, не чувствуя ни боли, ни сожаления, ничего, что способно одним только прикосновением меня убить.

Старое зеркало в серебряной каемке молча смотрело на меня, точно пытаясь понять. И что вдруг оно возомнило о себе, считая, что достойно быть моего внимания? Никчемное жалкое стекло. Оно не имеет ни значения, ни какого-либо смысла потому, что пусто. Показывая мне мое собственное отражение, оно что-то без устали мне твердит, пытаясь доказать свою правоту, но я не слушаю, прожигая его своим таким же пустым взглядом.

Оно медленно начинает вздыхать, смеяться, обвиняя меня в том, что я что-то неправильно понял. Безжизненный кусок стекла…

Я пытался отвлечься, забыть о нем, но это зеркало продолжало наблюдать за мной, подло комментируя каждое мое движение. И тогда, когда этот надменный взгляд стал мне невмоготу, я заглянул в его душу так, что его гладкая поверхность, ввергнутая в пучину ненависти, разошлась по швам, мертво разлетевшись по всей моей комнате.

В дверь кто-то тихо постучал. Я не спешил открыть ее, прожигая потолок своим обеспокоенным, вмиг опустевшим взглядом. В глубине души я надеялся, что нежданный гость поспешит уйти, не получив от меня ни капли гостеприимства, но стук повторился снова. Тогда, приблизившись к двери, я яростно ее распахнул, уже ненавидя того, кто мог оказаться за ней. К моему большому удивлению, передо мной никого не было. Оглядевшись по сторонам, я поспешил снова спрятаться в четырех стенах своего убежища, как неожиданно стук раздался снова, но уже где-то далеко от меня.

Выйдя в коридор, я внимательно прислушивался к каждому стуку, быстро исчезающему в пространстве поместья. Казалось, он звучал где-то внутри стен. Звук казался практически мертвым.

Поднимаясь все выше, я оказался на самом верхнем этаже, на котором не горела ни одна свеча, застывшая в пыльном канделябре. Стук раздавался совсем близко, эхом разносясь по ту сторону таинственной двери, которая, по словам Джорджии, скрывает давно забытый всеми хлам. Однако в эту минуту я всячески подверг ее слова сомнениям.

Когда моя рука коснулась дверной ручки, стук прекратился, погрузив меня в кромешную тишину, невероятно давящую на каждую клеточку мозга. Что-то невероятно сильное влекло меня, зазывало отворить эту дверь, но в то же время что-то тихое, некогда задремавшее во мне, пыталось найти подходящие аргументы, не позволяя повернуть дверную ручку.

Воздух вокруг меня становился горьковатым на вкус, заставив меня в какой-то момент отдернуться, оставив эту дверь в покое.

Я направлялся к себе в комнату, чтобы забрать свою маскарадную маску, как на моем пути, в затемненной стороне коридора, появился странный силуэт, мнимо наблюдающий за мной. Если бы не живая атмосфера, исходящая от него, то я бы мог поверить, что это была самая обыкновенная тень.

Почему-то мне казалось, будто она давно следит за мной, притаившись в одном из темных углов помещения. Помниться, я часто замечал ее, стоящую вот так, но не придавал особого значения, проходя мимо, но сейчас я не могу просто взять и забыть. Она явно не то, чем кажется.

Скрытая угроза исходила со стороны таинственного силуэта, медленно начавшего растворяться в холодной темноте поместья. Когда он полностью исчез, какое-то неприятное ледяное чувство кольнуло меня в спину. Казалось, тень продолжает следить за мной, спрятавшись где-то позади меня.

Еще никогда пространство поместья Кёллер не казалось мне таким опасным и… темным.

Поспешив забрать свою маску, я направился в гостиную, в которой уже давно должны были собраться все, как мое внимание привлек свет, тускло струящийся из кабинета моего отца. Нужно было поторопить его, поэтому я без каких-либо сторонних размышлений двинулся в сторону холодного света, без стука отворив плотно закрытую дверь.

Чарлз сидел за своим рабочим столом, заваленным всяким хламом, сконцентрировав все свое внимание на какой-то толстой книге. Он был так увлечен ею, что даже не заметил, как я вошел в пространство его миниатюрного мира. И лишь тогда, когда я оказался у его стола, он, закрыв книгу, поднял на меня свои холодные глаза:

– Ты не постучал в дверь, когда вошел, – хладнокровно сказал он, явно дав понять, что увидеть кого-то он не ожидал. – Какова же причина?

– Мы скоро уезжаем, и я решил убедиться, что ты…

– Я никуда не еду, – раздался его безэмоциональный голос, не дав мне договорить. – Со временем многое изменилось, Энгис. Остальные должны были тебя предупредить. Неужели никто не сказал? Странно.

Впервые мне было крайне неловко находиться рядом с ним. Он был категорически против каждого моего слова.

Я не хотел возражать отцу, чтобы в очередной раз не столкнуться с его холодным взглядом. Поэтому, не задавая больше лишних вопросов, которые были для него невыносимы, я поспешил покинуть его темную обитель, оставив наедине с его никому не известными мыслями.

Спустившись в гостиную, я увидел лишь Рене, которая, не замечая меня, напевала тихую мелодию, которую некогда пела мне Тереза. Я был совсем ребенком, но хорошо помню каждую ноту, складывающуюся в прекрасную музыку без слов.

И лишь тогда, когда я приблизился к ней, Рене, почувствовав на себе мой испытующий взгляд, обернулась ко мне, как-то пугливо бросив взгляд своих заботливых темно-зеленых глаз. Она явно не ожидала моего внезапного появления здесь.

– Ты всегда была близка Терезе, много времени проводила с ней, но я не пойму, почему она так трепетно к тебе относилась.

Встрепенувшись, она не знала, что и ответить на столь нежданный для нее вопрос.

– Потому что она должна была стать твоей невестой, – внезапно прозвучавший голос Лео заставил нас обоих неловко поежиться. – Глупая Рене до сих пор думает, что так и будет. – Он бросил насмешливый взгляд в ее сторону, надевая свою фиолетовую маскарадную маску, обшитую черным кружевом. – Наивно и, – его насмешливый взгляд снова упал на Рене, которая и без того готова была провалиться сквозь землю, – действительно глупо.

Напоказ поправив свою непослушную каштановую гриву, торчащую в разные стороны, он, язвительно улыбнувшись, поспешил выйти во двор, где нас давно ожидал черный лимузин.

– Не бери в голову все, что он сказал, – Рене пыталась придать сказанным словам Лео абсолютную бессмысленность, иной раз подчеркивая его излишнюю заносчивость. – Это лишь… это лишь его очередные жалкие издевки, не имеющие реального значения.

Голос ее дрожал от волнения, как и она сама, едва удерживаясь на своих высоких каблуках.

– Не важно, – безразлично обронил я, покинув поместье вслед за Лео.

Оставшись одна, Рене готова была залиться самыми горькими слезами, которыми только могла, но она не позволила бы случиться этому сейчас. Ее размокшее от слез лицо неуместно бы смотрелось на предстоящем балу.

Нежный синий бархат, соединенный с черным атласом, был прекрасно соединен в изящную маскарадную маску, которую я машинально продолжал держать в своих руках, почему-то не решаясь ее надеть.

Сегодняшний бал, посвященный Эндиану, должен был поведать каждому из нас о радости, давно