Дети паутины - Дмитрий Гришанин

После откровений Кремпа у Гимнаста язык не повернулся осуждать старика за его жесткие меры.

«Похоже, дед последние пару дней только тем и занимался, что оберегал мою жизнь. А я, скотина неблагодарная, вместо „спасибо“ его и так, и рас-так, и рас-вот-эдак, и рас-вот-перетак, и по маме, и по папе…» — строго отчитал себя лорд и вслух повинился перед магом:

— Кремп, дружище, ты меня, дурака, извини. Мне ведь на самом деле казалось, что вся эта несуразица в доме барона лишь нелепая цепь несчастных случаев.

— Рад, что наконец открыл вам глаза, — удовлетворенно кивнул маг.

— И что же нам теперь делать? — спросил Гимнаст, поднимаясь с топчана и усаживаясь рядом с Кремпом. — Ты узнал, кто за мной охотится? Неужели барон Вальз? Вот ведь гад! А еще отцовским другом прикидывался!

Старик-маг покачал головой и возразил:

— Нет, милорд, интуиция подсказывает мне, что барон Вальз к покушениям на вашу жизнь не имеет никакого отношения.

— Но если не он, то кто?

— Единственное, что мне известно — покушавшиеся на вашу жизнь слуги барона и наемные убийцы выполняли приказ некоего таинственного итана, — поведал Кремп.

— Это еще кто такой? — удивился Гимнаст.

— Я надеялся получить от вас ответ на этот вопрос.

— От меня???

— Ну да. Ведь его люди охотятся за вами. Видать, вы чем-то очень сильно ему насолили.

— Но я сам сегодня впервые от тебя об этом итане услышал, — пожал плечами лорд.

— Что ж, раз так, то будем надеяться, что больше вы о нем никогда и не услышите, — Кремп ободряюще похлопал молодого товарища по плечу.

— А что мы теперь будем делать? — спросил Гимнаст.

— Ждать, — без колебания ответил маг.

— Ждать? Но чего — пока меня прирежут или отравят? — возмутился лорд. — Сам же говоришь, за мной идет настоящая охота!

— Вот именно — за вами охота, — спокойно кивнул Кремп. — Поэтому сейчас, милорд, вам надо на время затаиться и дождаться прибытия в город друзей. А уж потом… Рядом с двумя такими великолепными рыцарями, как сэр Стыод и сэр Лил, и парой таких сильных магов, как Корсар и ваш покорный слуга, вам некого будет опасаться. Мы вернемся в дом барона и распутаем этот жуткий змеиный клубок.

— Да, пожалуй ты прав, — вынужден был согласиться лорд. — Так мы и поступим! Но как мы узнаем, что друзья в городе? Ведь ежедневно в порт приходят десятки, а то и сотни кораблей — они могут прибыть на любом из них. Может они вообще уже давно в городе, а мы понятия об этом не имеем.

— Не беспокойтесь, милорд, я уже обо всем позаботился, — заверил маг. — В порту я установил небольшую, но весьма действенную магическую ловушку, и… Как бы это поточнее… В общем, не важно. Одним словом, как только наши друзья попадут в город, я сразу же буду это знать. Так что, как видите, у меня все под контролем.

— Отлично! Хоть бы уж поскорее они появились, а то мы тут с тобой, не ровен час, с тоски загнемся.

— Ничего, пообвыкнемся, — улыбнулся старик. И вдруг посерьезнев спросил: — Да, вот еще что. Ваше высочество, я могу вас кое о чем попросить? Это очень для меня важно.

Гимнаст картинно развел руками и произнес:

— Дружище, к чему столько церемоний? Валяй, выкладывай! Что там у тебя?

— Милорд, — попросил Кремп, — если вы вдруг заметите, что я во сне веду себя как-то странно, немедленно меня разбудите. Хорошо?

— Как это странно! — удивился нелепой просьбе Гимнаст.

— Ну, там, начну громко стонать, разговаривать, с боку на бок ворочаться… Да вы сами увидите. Меня, понимаете, последнее время кошмары замучили, не дают проклятущие выспаться, — соврал маг. — Так я могу на вас рассчитывать?

— Конечно, Кремп, о чем речь. Да для меня человека сна лишить, можно сказать, мечта всей жизни!

— Вот и хорошо, — кивнул маг.

Следующие две недели тянулись мучительно медленно.

Гимнаст просто с ума сходил от безделья, у него снова появилась проклятущая хандра. Стоило ли уплывать с острова и с риском для жизни избавляться от треклятого кольца, если теперь ему еще тоскливее, чем в Красном городе. Друзей все нет и нет, а без них строгий Кремп своему подопечному даже носа из гостиничного номера высунуть не позволяет. Да ладно бы нормальный номер был, а то однокомнатная конура дюжина шагов в длину и семь в ширину, вместо ванной — бочка с водой в углу. Счастье что хоть туалет-то в номере есть — правда очень маленький, сто лет не чищенный и со сломанным сливным бочком, но пусть уж хотя бы такой, чем никакого. Но бытовые неудобства, вдруг обрушившиеся на голову изнеженного дворцовой роскошью лорда, не шли ни в какое сравнение с возобновившимися приступами хандры. Днями и ночами напролет одно и то же: только спишь, ешь и снова спишь. И никаких тебе развлечений. Скукотища, хоть волком вой!

Кстати о еде, ее три раза в день им в номер исправно приносил хмурый неразговорчивый тип — хозяин этого вонючего клоповника. Дневной рацион добровольных узников не отличался разнообразием: на завтрак пшённая каша с горячим молоком; в обед жареное мясо с гарниром из вареных овощей и дешевое, сильно разбавленное водой вино; на ужин пиво с жареной рыбой. И так каждый день. На просьбу Гимнаста малость разнообразить меню сердитый хмырь ответил грубой бранью: мол, не нравится — катитесь отсюда к такой-то матери… Пришлось смириться и есть, что приносят.

После двухнедельного безвылазного пребывания в вонючем номере одуревший от безделья лорд теперь пожалуй с радостью согласился бы даже на скандал со своей стервозной женой, какое-никакое, а все же развлечение. Болтать с Кремпом ему уже давно надоело — ну сколько можно повторять одни и те же набившие оскомину фразы! А чтобы освежить разговор, нужно выбраться за пределы четырех ненавистных стен. Что совершенно невозможно пока не приплывут друзья. А их все нет и нет. Вот такой замкнутый круг получается.

Гимнаст уже давно перестал бояться таинственного итана и его коварных убийц. Будь его воля, он бы давно сбежал из ненавистного номера. Но старик-маг в течение этих двух недель ни на минуту не смыкал глаз. О побеге из-под такого неусыпного контроля не могло быть и речи. Стоило лорду как бы невзначай приблизиться к двери — Кремп тут же грозил ему парализующим заклинанием. Гимнаст испуганно отступал, возвращался на свой топчан, ложился и закрывал глаза, ища во сне спасения от вновь нахлынувшего приступа безнадежной хандры…

Это двухнедельное бодрствование далось магу тяжелой ценой. Ежедневная борьба с сонливостью забирала всю его магическую энергию без остатка. И хотя внешне Кремп выглядел бодрым и даже улыбался — на самом деле он держался из последних сил. Он уже давно не чувствовал себя таким старым и беспомощным. Пока силы оставались, старик держался… Но чудовищная усталость в итоге взяла свое, и в один отвратительный миг глаза мага закрылись, и открыть их, увы, не хватило сил.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});