Ограниченный конфликт - Андрей Максимушкин

«Погоня!!!»

Рев реакторов усилился и перешел в тонкий, граничащий с ультразвуком визг, отдававшийся мелкой вибрацией корпуса.

«Форсаж!» «Полный вперед! Самый полный! Выжать все!!!» – Вадима Явлинова охватил охотничий азарт. Силуэты эсминцев на пространственных экранах медленно приближались. Догоны, видимо, выжимали из реакторов предельную скорость, но оторваться от «Муромца» не могли.

Трудно найти корабль, способный состязаться в скорости с новейшим руссколанским тяжелым крейсером. Сверхсовременная боевая машина, сочетающая в себе огневую мощь звена эскадренных крейсеров, скорость фрегата и ангарную палубу катероносца, предназначалась в первую очередь для дальней разведки в глубоком космосе и рассчитывалась на одиночный бой с любым возможным противником. Скорость, огневая мощь, энерговооруженность этого корабля на порядок превосходили любой эскадренный корабль любого известного флота. С ним могли конкурировать только корабли одного с ним класса: тяжелые крейсера дальней разведки. Элитные корабли земных флотов.

Расстояние неумолимо сокращалось. Теперь противник рассыпался веером, надеясь, что хоть один из трех эсминцев уйдет от погони.

«Катера, на старт. Старпом, распределить цели», – получив приказ, Славомир с головой погрузился в работу систем наведения и координации.

«Первое звено, второе, пятое… цель, ордер атаки. Старт!» – Катера с ревом срывались со стартовых столов, покидали ангарную палубу и устремлялись в погоню, следуя четким указаниям «Папы». Несколько секунд, и эскадрильи рассыпались по пространству, двумя боевыми роями настигая эсминцы противника. Сам «Илья» гнался за средним эсминцем. Вскоре дистанция сократилась до дальности выстрела главного калибра. Все, можно было открывать огонь. Еще немного, еще несколько длинных растянутых долей секунды погони, и крейсер легонько дрогнул от залпа носовых излучателей. Затем еще и еще.

Командир догонского корабля, поняв, что его просто расстреляют на предельной дистанции, развернулся и ринулся в отчаянную торпедную атаку. Артиллеристы крейсера перешли на беглый огонь. Залп, залп, еще и еще. Есть попадание, второе, третье. Получив третий импульс, пронзивший корпус насквозь, как фанеру, догон расцвел в тусклой сиреневой вспышке взрыва. Искореженные останки корабля выпали из надпространства и неторопливо дрейфовали в межзвездном пространстве.

«Боты номера 2 и 3, на старт» – спасательная команда, подчиняясь приказу Прилукова, вылетела на форсаже к обломкам эсминца. Славомир действовал на автомате, не теряя времени на бессмысленные раздумья, как положено по уставу. Хотя в душе он сомневался, что там остался хоть кто-то живой. Три импульса главного калибра крейсера не оставляли никаких шансов на спасение. Штурмовики и истребители настигли оставшиеся корабли догонов, и вскоре еще два бота направились к искореженному обрубку, в который превратился вражеский эсминец. Но оставшийся догон, умело увернувшись от катерных торпед и уничтожив три штурмовика и истребитель, растворился в пространстве. Оставшиеся катера, безрезультатно расстреляв боекомплект, повернули к «Муромцу».

«Сволочь, сбил Володьку, если бы была еще одна торпеда…».

«Я четыре торпеды сбросил. Я же почти вплотную подошел!»

«Ребята, Ярослав жив! В капсуле болтается».

«Еле ползу. Сейчас в пространство выпаду».

«Беру на буксир. Добрыня, держись крепче».

«Мужики, дайте дорогу, у меня стабилизация барахлит».

«Гад, скотина, паучье отродье, мандавошка переросшая, он меня насквозь прошил! Еле ползу».

«Ребята, не засоряйте эфир. Проверьте район еще раз, подберите все капсулы. Поврежденным машинам садиться в первую очередь» – Славомир Прилуков резко оборвал беспорядочную ругань пилотов.

Бой окончился, катера возвращались на корабль. Первыми сели поврежденные машины, затем штурмовики. Четко, как на учениях, машины одна за другой влетали в ангарные ворота и опускались на свои места. Пилоты выбирались из коконов управления, одновременно служивших спасательными капсулами, и на катера набрасывались техники во главе орд ремонтных киберов. Механики пополняли боекомплект, вели срочный ремонт, заряжали бортовые аккумуляторы. Пополняли топливные баки. Два штурмовика и три истребителя, изрешеченные огнем скорострелок, были буквально облеплены людьми и роботами.

– Быстрее, парни, работаем, – старший авиамеханик Борис Артемин смахнул пот со лба и прислонился к полированному борту истребителя. Но подгонять людей не требовалось, застоявшиеся без дела, соскучившиеся по настоящей работе, люди трудились с энтузиазмом, с огоньком.

– Борис Стерхович, у «восьмерки» надо полностью менять излучатели, – седовласый старшина вывесился из люка поврежденного штурмовика, – размочалило под ноль, – механик обреченно провел ладонью у шеи.

– Проклятье на все четыре стороны! А блок наведения?! Это же почти восемь часов выеживаться! Меняйте все. – Артемин хотел еще что-то добавить, но его прервал динамик общего оповещения, проревевший голосом Явлинова: «Всем очистить полетную палубу. Повторяю, касается всех. Подразделению космической пехоты обеспечить конвоирование пленных».

Через считанные секунды суета в ангаре прекратилась, и в опустевший отсек влетел спасательный бот. Славомир с интересом наблюдал через видеокамеру, как из открывшегося грузового люка появились три прозрачных контейнера с сидевшими в них догонами. Пленники, видимо, еще не оправились после боя и сидели в углах, поджав под себя длинные суставчатые лапы. Все трое были с корабля, уничтоженного катерами. На разбитом главным калибром эсминце выживших не было. Киберы быстро подхватили контейнеры и потащили их по коридору к отсеку, наспех переоборудованному под тюремные камеры. Солдаты в полной боевой выкладке, в бронескафандрах, со штурмовыми винтовками наперевес топали впереди и позади киберов, сопровождая ценный груз.

Через минуту после того, как механики вернулись на ангарную палубу, прозвучал тональный сигнал связи с базой для командного состава крейсера. На Явлинова, Прилукова и штурмана Глеба Ливанова с виртуального экрана смотрел Всеслав Сибирцев. Представитель Великого Князя выглядел уставшим, но в его серо-голубых глазах мелькали озорные искорки.

– Поздравляю, космофлотцы, просто поздравляю. Молодцы, Ратибор Святославович вами очень доволен. Мы следили за боем. Прекрасный перехват.

– Один ушел от погони, – с сожалением заметил Явлинов.

– Плохо, но мы еще не встречались с таким противником. Какие у вас потери, командир? – озабоченно поинтересовался Сибирцев.

– Трое погибших, один ранен, – отрапортовал Славомир Прилуков, как офицер, командовавший катерами рейдера, он считал себя одного ответственным за гибель людей и провал атаки.

– Не казни себя, старпом, – СГБшник по тону говорившего сразу понял, в чем дело, – ты действовал правильно. Мы не сталкивались с такими кораблями: немногим больше эсминца, но лучше вооружен, настоящий легкий крейсер. Командир, к вам идет фрегат «Буйный», передадите на борт пленных и полный отчет о бое по форме «003».

Глеб Ливанов присвистнул. Форма «003» означала полный комплект записей бортжурнала и всех корабельных сенсоров, плюс личные доклады старших офицеров.

– Не удивляйтесь, вы одержали первую победу над врагом и вдобавок взяли пленных. Да, чуть не забыл, – Всеслав Бравлинович почесал затылок, – сколько у вас догонов?

– Трое.

– Вадим Станиславович, постарайтесь держать их отдельно друг от друга и полностью обыщите. Я понимаю, – Сибирцев слегка замялся, – у вас нет опыта, но постарайтесь не дать им шансов пообщаться.

– Обижаете, – Явлинов развел руками, хотя в коконе это было не просто, – держим в зеркальных контейнерах, все снаряжение отняли еще на спасательном катере. Все под контролем. Трофеи хранятся в специальном контейнере, в отдельном отсеке.

– Ну и прекрасно, продолжайте патрулирование. Чистого пространства, – с этими словами канал связи выключился.

– Дали бы самим привести трофеи, – буркнул штурман – кто-то дерется, а кто-то только пленных катает и сливки собирает.

– Эх, Глеб, тебе сейчас только о лаврах думать. Возвращаемся в наш район. Штурман, веди корабль, – и с этими словами Вадим Станиславович отключился от сети. Затем выбрался из модуля управления и вразвалочку двинулся по коридору к своей каюте. Славомир вспомнил, что его вахта еще не наступила, и последовал примеру командира. Война войной, а обед по расписанию. Точнее говоря, сон. Пусть адмиралы разбираются с трофеями и пленными, а личное время на отдых никто не отменял.

Уже в каюте Славомир вспомнил, что надо подготовить доклад о бое. Эсминец подойдет к «Муромцу» через пятьдесят минут, значит, откладывать дело на потом нельзя. А все равно после боя сразу не уснешь! Вот в этом Славомир ошибся: как только он, закончив составление отчета, отослал его в рубку и, раздевшись, лег на кровать, так сразу же провалился в глубокий здоровый сон.