Карми - Инна Кублицкая

Маву прыснул смехом. Стенхе бросил в его сторону убийственный взгляд.

— А вот такая задачка, — весело продолжил Руттул. — Некая барышня купила десять аршин бархата, два аршина атласа и три аршина вердорских кружев. Сколько аршин несла с рынка служанка той барышни?

— Так нельзя складывать, — сказала Сава спокойно. Руттул рассмеялся. Стенхе вдруг проговорил:

— Прошу прощения, государь… Руттул приглашающе кивнул:

— Ну-ну, Стенхе…

— Эти купцы из задачки… — сказал Стенхе не очень уверенно, — один торгует в Лорцо, а другой в Ингрисо.

— Да, — с удовольствием подтвердил Руттул. — Так у которого покупать будешь, Сава?

— Я лучше в Тавине полотна куплю, — небрежно отозвалась Сава. — В Тавине полотно неплохое, зачем же в Майяр ездить.

— А служанка несла с базара не аршины, а корзину с покупками, — добавил Стенхе.

— А если один да один складывать, — совсем хмуро сказала Сава, — так и вовсе неизвестно что получится. При таком-то способе считать…

— Так прежде чем считать, надо знать, что считать и зачем, — улыбался Руттул. — Или я не прав, по-твоему?

— Прав, — отозвалась Сава.

Стенхе полагал, что такой метод счета Саве не понравился. Он ошибся: шутка Руттула заставила Саву изучить, пусть не очень углубленно, откуда купцы берут свои цены. Для этого она, воспользовавшись сведениями, присланными Руттулу его шпионами, даже составила таблицу налогов и сборов, взимаемых майярскими государями, Миттауром, Сургарой, Саутхо и Аориком. В экономику более далеких стран ей не позволяли углубиться недостаток и отрывочность данных.

Руттул таблицу оценил очень высоко — настолько, что даже использовал ее, когда дело касалось денежных расчетов.

А Сава вошла во вкус.

— Это как плетение кружев, — говорила она, ползая по расчерченной на полу зала карте Майяра и Сургары. Вся пыль с пола была уже на широкой ситцевой юбке; Стенхе посматривал на это занятие с неудовольствием, но ничего не предпринимал против. Сава, справляясь со своими записями, подсчитывала, во сколько обойдется ей доставка трех фунтов янтаря из Кэйве через Ирау и Миттаур.

— Морем дешевле, — сказала она наконец, садясь на славное княжество Марутту. — Даже если в зимнюю непогоду… Но только на аорикских кораблях. — Она расправила юбку. — Ишь измарала, — рассудительно заметила она. — Пойдем, Стенхе, купаться.

Стенхе не одобрял ни экономических расчетов, ни совершаемой Савой после них на реке собственноручной стирки юбки. Сава, обмусолив ткань мыльным корнем, сосредоточенно взбивала пену, прополаскивала юбку в воде и развешивала ее сушиться на ветках прибрежного куста. По мнению Стенхе, ни подсчитывать каждое уттаэри, ни заниматься стиркой принцессам не полагается. Для этого есть слуги.

Но Руттула такое умаление сана, похоже, только забавляло, тогда как Сава исполняла все это не просто из чувства долга, но и с некоторым даже удовольствием. Правда, загодя вымыть пол в зале с картой она еще ни разу не додумалась.

И еще Стенхе заметил, что всякое событие, происходящее в Майяре, Сава теперь рассматривает не только как забавную сплетню.

«Да зачем же ей это? — поражался Стенхе. — Зачем все это Руттулу? О чем он думает? Разве можно учить всему этому девочку?»

Но Руттул, теперь уже не удовлетворяясь достигнутым, стал понемногу приучать Саву на основе подобных данных принимать политические решения. К той поре, когда Саве исполнилось двенадцать лет, она уже научилась в не очень сложных случаях находить компромиссные решения между интересами Руттула, Малтэра и Сауве. Но пока и она, и Руттул воспринимали подобные задания как поучительную игру, интересную, потому что она была связана с конкретными людьми, но несерьезную, потому что Сава никакой власти пока не имела.

И Руттул поджидал подходящего случая, который покажет Саве, что ей пора понять: в двенадцать лет уже нужно самостоятельно принимать решения и брать на себя за эти решения ответственность.

Случай не заставил себя долго ждать. Правда, Руттул предпочел бы, чтобы то, что случилось, не случалось никогда.

Глава 6

Однажды Сава задумалась над тем, что, куда бы она ни пошла, сопровождают ее Маву или Стенхе. Нельзя сказать, что этот постоянный эскорт ей мешал — она привыкла к своим хокарэмам так, как привыкают к шпилькам в волосах или к какой-то одной одежде; но у всех других людей хокарэмов не было, даже у Руттула, а Саве так хотелось во всем быть похожей на Руттула.

Сава не стала обсуждать этот вопрос со Стенхе, чтобы не насторожить его. Она решила, что в следующий раз, когда она затеет с Маву игру в прятки, обманет ни о чем не подозревающего хокарэма и убежит. Но потом она этот план отвергла. Совершить побег из-под опеки во время игры в прятки, поняла она, сложно и бессмысленно. Маву ведь будет искать ее и найдет сразу же, так что надо избрать какой-то другой способ. В том, что надо обманывать именно Маву, она не сомневалась: Сава уже давно поняла, что Стенхе ей обмануть никогда не удастся.

Случай подвернулся скоро, когда Руттул запретил ей заходить в лабораторию к алхимикам. Не очень-то Саву туда и тянуло: там было сыро, душно и всегда чем-то воняло; Сава и зашла-то туда пару раз, чтоб посмотреть, что там взрывается, но Руттулу не хотелось, чтобы она дышала этой вонью, да и ядов в лаборатории много. Сава и выслушать запрещения не успела, как сообразила, что это подходящий случай для провокации. Она выждала несколько дней, а потом, когда за ней присматривал Маву, как ни в чем не бывало направилась к алхимикам. Маву, естественно, это немедленно предотвратил; Сава сделала вид, что разобиделась на весь свет, заявила, что видеть никого не желает, заперлась в своих покоях, прогнала служанку…

Как она и думала, Маву ничего не понял, а поскольку он явно тяготился своей службой в качестве няньки при своевольной девчонке, случай этот не насторожил его, а только заставил выругаться, когда он остался один.

Теперь Саве предстояло действовать: времени было не очень-то и много. Маву скоро поймет, что его обманули; поэтому Сава, выждав немного, выбралась через окно во внутренний дворик, прокралась мимо судачащих в поварской женщин и, накинув на голову шаль, вышла на задний двор. Здесь было тихо и безлюдно, как всегда в жаркие дни после обеда. У колодца над колодой с водой стоял престарелый мерин Шак, задумчиво шевеля грязным спутанным хвостом. Сава огляделась. Нет, ни Маву, ни Стенхе еще не заметили, что она собирается сделать. И Сава быстро прошла к калитке у ворот.

Калитка была тяжелая. Сава с силой потянула ее на себя, боясь в душе, что от отчаянного скрежета сейчас к ней сбежится вся дворня; но калитка скрипнула совсем тихонько, почти неслышно, и только привратник шевельнулся, пробуждаясь от дремы, чтобы посмотреть, кого там носит; он увидел спину босоногой девчонки в застиранном платье.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});