Стрим - Иван Валерьевич Шипнигов

соприкасаемых с болью… А он меня по-матерному! Я вложила в него свои кропотливые руки. Я его здоровье сохранила, приумножила и приоблагодетельствовала! А он по-матерному!!! Лучше бы как раньше ругался, как сынок мой старшенький!!!

Не сложится у нас с Владимиром Георгиевичем, ох не сложится. Поставлю начальству на вид несогласное поведение подопечного, и пусть ему вместо меня дадут какую-нибудь молоденькую цацу, которая будет целыми днями ногти красить и по телефону трещать. Как поживет с ней с недельку голодный да неумытый, еще заплачет обо мне. Да поздно.

Но все-таки сердце у меня доброе, жалостливое. Перед тем, как передать Владимира Георгиевича молоденькой цаце, я к Леше-то зашла, попросила, чтобы он уж не забывал старика по-соседки. Леша обещал. Неплохой он в общем паренек, за что его так Владимир Георгиевич невзлюбил, старый хрыч. Напоследок сказала Леше, чтобы он зашел к нам в соцзащиту. Там, я слышала, действует программа для молодых. Помощь в оказании квартир.

19

– Владимир Георгиевич, зря вы так! Я к вам всей душой! Вспомните, сколько я вам продуктов одних перетаскал. Не говоря про уборку и прочую помощь по хозяйству.

– Лешенька, спасибо тебе огромное! Оставь пакеты в прихожей, и можешь идти.

– А как вы один со сломанной ногой будете?!

– Зоя Васильевна сказала, что пришлет мне молоденькую цацу с телефоном и ногтями. Так что не волнуйся, не пропаду.

– Но она же, наверное, ничего не умеет, не знает! Как что делать, как вас поднимать, когда в туалет, или как яичницу делать, чтобы желтки не разбились! Как вы любите! Сейчас вы одну ногу сломали, считай, повезло! А если что более серьезнее со здоровьем? Гипертонический кризис?!

– Криз, Леша, а не кризис. Ты скажи, чего ты так ко мне прицепился? Зачем сюда ходишь? Тебе квартира моя нужна после моей смерти? Так не будет никакой квартиры. Я уже написал завещание на свою дочь. Они с мужем в Мурманске живут, со своим ребенком и двумя кошками. И будут не прочь переехать в Москву.

– Владимир Георгиевич, как вам не стыдно такие слова! Я всей душой! Вижу вашу старость по-соседски. Соседи как-никак. Продукты вам носил. Полы мыл. А вы теперь квартирой попрекаете! Имейте совесть!

– Ладно, ладно, Алексей. Не кипишуй.

– Сами вы не кипишуйте!

– Ты хороший парень, Леша. Но я правда не понимаю, что тебе от меня нужно.

– Да у меня у самого есть квартира! У бабушки в Екате. Она мне уже тоже ее отписала. Как вы своей дочке. Трешка! Продам ее и куплю здесь!

– Успокойся, Алексей.

– На «Добрынинской»!

– Хорошо, на «Добрынинской». Мир?

– Я скажу «мир», а вы потом опять ругаться и попрекать.

– Не буду ругаться, обещаю. Знаешь что, Леш? А давай-ка пообедаем с тобой. Сделаем как раз яичницу. Нарезочку сервелатную достань. А у меня коньячок там оставался.

– Я не пью, Владимир Георгиевич.

– Чегой-то ты не пьешь?

– Во-первых, это дорого. Во-вторых, я от алкоголя немного дурной становлюсь.

– Ну, тоже правильно. Помоги-ка мне встать. Так, пойдем на кухню. Потихоньку. Как ты все-таки умеешь… Леша, ты сиделкой не работал раньше? Шутка, Леша. Я с тобой давно хотел поговорить, Алексей. Как мужчина с мужчиной.

– Про баб, что ли?

– О них, в том числе. Леша, ты бы поменьше внимания уделял таким мелочам, как цены на картошку и как ты сэкономил двадцать рублей, сходив в «Пятерочку» вместо «Перекрестка».

– Понимаю, о чем вы. «Пятерочка» это цена. А «Перекресток» это качество. Но не все могут знать, что на самом деле это один и тот же магазин. И продуктовые наборы. И продуктовые корзины. Просто в «Перекрестке» уловки маркетологов. А в «Пятерочке» справедливо.

– Нет, Леша, я в принципе… Мужчине не идет такое крохоборство.

– Что такое крохоборство?

– Это когда ты, вместо того, чтобы думать о чем-то большом, важном – карьере, семье, – считаешь эти копейки. И, более того, находишь нужным об этом сообщать!

– Копейки нахожу иногда, да. Складываю вместе с другими в кошачью мисочку. Потом монетизирую. Ну, я вам рассказывал.

– Леша! Ведь это жалко!

– Конечно, жалко! Валяться, что ли, будут. Деньги как-никак.

– Алексей, сосредоточься. Послушай меня! Эти твои копейки, «пятерочки» звучат жалко, не по-мужски. Так, как будто… Как бабка какая-то говоришь. Еще бы сумку-тележку, такую, знаешь, на колесиках…

– Знаю. У меня есть уже.

– Леша…

– На антресолях нашел. Очень удобно, вы не представляете. Раньше в рюкзаке все с рынка возил. Но в рюкзаке помидоры мнутся.

– Леша…

– И виноград мнется. Я только кишмиш беру. И качество. И цена. По 50 рублей можно найти. И не 100 грамм, а сразу целый килограмм. Без всяких уловок и маркетологов.

– Лешенька! Это звучит жалко!

– Вот вы ругаетесь опять: жалко. А мне, может, тоже жалко виноград и помидоры. Они ведь как живые! А так в сумку-тележку положил и покатил, и ничего. Нормально.

– Алексей!!!

– Да, Владимир Георгиевич. Тарелку вашу давайте!

– У тебя девушка есть?

– Как вам сказать… Есть разные варианты, между которыми я не спеша выбираю.

– Девушка, которую ты любишь, которая любит тебя! С которой вы встречаетесь! Ну что я тебе объясняю, ты же не маленький!

– А вот одна штучка все-таки растеклась. Перехвалили вы мою яичницу, Владимир Георгиевич.

– Девушка, с которой вы снимаете квартиру – вы с ней в каких отношениях?

– С Ирой? Не в серьезных. Так. Спим.

– Ты понимаешь, о ком я. Та, красивая. Что-то ее давно не видно. Она съехала разве?

– Наташа? Ну, жили. Съехала.

– Она ведь тебе нравилась? Но у вас ничего не получилось?

– Если бы она мне нравилась, мы бы давно были вместе.

– Леша, сосредоточься. Посмотри на меня. Пойми, что я хочу тебе сказать: на твой образ, на твою мужественность очень плохо влияют эти твои копеечки, «пятерочки», монеточки!

– Монеточка хорошая! Давайте я вам в телефоне включу послушать. Вот вы ругаетесь опять, а зря. Девушкам нравится, и то, что я тоже слушаю Монеточку, добавляет плюс в мой образ. Вот, моя любимая: нет монет монет монет монет нет! Нет монет монет монет монет нет!!!

– Леша, принеси коньяк из комнаты.

– Владимир Георгиевич, родненький. Пустите пожить у вас во второй комнате! Я буду за вами ухаживать, как за родным, по-соседски, вижу вашу старость. Буду все покупать, ни копеечки не попрошу, а наоборот. Вы можете с меня брать арендную плату, как за жильца. И ухаживать буду, и все покупать, и по дому, и полы буду мыть насухо, чтобы вы не ругались за паркет шестидесятых годов постройки. Пустите, пока нога не срастется, буду ухаживать за вами! Молоденькую цацу с ногтями прогоним! Она же не знает ничего, как помогать вам, как встать, или как яичницу делать, чтобы желтки все-все остались целые, как вы любите.

Я же знаю, что вы врете насчет Мурманска, дочки и двух кошек! Вы один, как перстень на всем белом шаре! Как и я. Пустите пожить, Владимир Георгиевич! Я с Ирой не могу и не хочу! Она не следит за собой, не ухаживает, не пахнет. И вообще, грубо говоря, грубая, не изящная. А Наташа съехала, и я до сих пор чувствую ее нектариновый запах