Код Гагарина - Дмитрий Юрьевич Дубинин

и совершали не вполне объяснимые поступки.

Бэрримор предложил пройти в дом и обсудить ситуацию. Предложение было принято. Я поднял с земли валяющийся пакет с письмом и двинулся следом за моими арендаторами. По пути брат Ричард повернул выключатель на крыльце и погасил лампу, висящую на фасаде. Участок погрузился в темноту.

Мы прошли в каминную комнату и расположились вокруг стола, за которым частенько резались в покер. Сейчас нам предстояло разыграть совсем другую игру, и я уже примерно представлял себе, что это будет за «игра». Для начала я предложил выпить. Возражений не последовало. По крайней мере, Бэрримор сразу же извлек все ту же недопитую бутылку виски, и налил всем по гомеопатической дозе. Мне, принимая во внимание обстоятельства, этого было мало, и я долил сам себе как следует. То есть, примерно на две трети.

Как и следовало ожидать, в этот момент запел мой телефон. Звонила Татьяна. Как водится, она набрала мой номер как раз в тот момент, когда я подносил стакан с выпивкой ко рту. Я проглотил необходимую порцию алкоголя, перевел дыхание и взял трубку.

– Ты где там застрял? – поинтересовалась Таня.

– Где, где… Маршрутку же не дождешься… Вот, только приехал…

– У тебя все в порядке?

– Да все, что у меня может быть не в порядке? – спросил я, вытаскивая письмо из пакета.

– Ты чего там – водку пьешь?

Вот ведь нюх…

– Нет, – ответил я с чистой совестью (ибо пил виски) и уставился на конверт, который лежал у меня в пакете. Что за черт?!

– Танюха! – заорал я в трубку. – В комнате есть пакет!?

– Какой пакет?

– Ну, такой черный… Мне нужно было отвезти в Шатунихку письмо из Штатов, а я прихватил какие-то проспекты от «Ив Роше», которыми ты занимаешься! Вот только сейчас обнаружил!

Таня ойкнула.

– Поди, посмотри, где там он лежит, – сказал я.

Американцы сидели тихо. По-моему, они уже все поняли. Поняли, что по дурацкой ошибке я привез им совсем другое письмо. Которое здесь было никому не нужно, и из-за которого по-дурацки погиб человек, пусть даже и гопник.

Таня что-то уж очень долго искала письмо. Я посмотрел на полиэтиленовый пакет. Ну да, точно такой же, с каким я ездил на почту. Самый обычный, черно-серый, с золотистыми полосками. В каждом ларьке такие по пятаку продают… А Татьяна, видно, сегодня же получила по почте корреспонденцию от «Ив Роше» и бросила ее в точно такой же пакет, какой валялся у меня в кабине. Провалиться! Понедельник, похоже удался на все сто.

– Слышишь, Андрей? – раздалось в трубке. – Я что-то найти его не могу…

Если Таня за годы совместной жизни научилась по голосу в трубке определять количество выпитого мною в гостях, то я тоже понимаю некоторые нюансы ее тона. Что-то сейчас в ее тоне было не так. Нет, не то что бы она врала, или юлила. Скорее, я ощущал некоторую подавленность. Словно бы она хотела сделать как лучше, но почему-то была не в состоянии. Как будто ей что-то мешало.

Этому было простое объяснение – засунула письмо куда-нибудь или выкинула. А что – взяла и запихнула по ошибке в мусорное ведро. За Татьяной подобное водится…

– Выбросила, что ли?

– Не знаю… Наверное, – печально протянула Таня. Мне стало ее жалко.

– Ладно. Потом поговорим, поищем. Сейчас пока все, я тут попробую решить вопрос, как мне домой приехать. Такое ощущение, что маршрутки уже не ходят…

И это было совершенно верно – после десяти вечера из пригорода выехать просто невозможно. Впрочем, в пригород тоже. И то правда – зачем куда-то в такое время таскаться простым законопослушным гражданам?

«Простые законопослушные граждане» – один российский и три американских – тем временем решали вопрос о серьезном нарушении закона. Предложение вызвать полицию больше не обсуждалось – оно было отметено еще до начала обсуждения. Евангелисты здраво рассудили, что гнавшийся за мной злоумышленник – без всякого сомнения преступник, а значит, он получил по заслугам. И обратись мы в полицию, то сразу же станем такими же преступниками, если не хуже. Дело кончится тем, что меня отдадут под суд (и хорошо, если я получу только условный срок), а Бэрримора в лучшем случае выдворят из России, чего, по его словам, ну никак нельзя допустить. Иначе у него рухнет карьера, и ему останется разве что покупать дешевый грузовик и подобно мне возить всякую мелочь по зимникам Северных территорий. Я подумал, что это не такая уж страшная участь, но не стал говорить этого вслух.

Поскольку общая часть была обсуждена быстро, мы перешли к частностям. Выход из положения был предложен, но такой, что мне пришлось налить еще полстакана. Мирные евангелисты всерьез начали обсуждать возможность захоронения тела прямо на участке, но против этого категорически воспротивился я. Бэрримор несколько цинично осведомился, не предлагаю ли я сжечь бедолагу прямо здесь в камине, но я сказал, что меня и это не устраивает. И расчленять его с тем, чтобы вывалить в туалет, я тоже не позволю. То есть, сказал я, надо вообще убрать труп с участка.

Американцы согласились, сказав, что вполне меня понимают. Но как я себе это представляю? Бэрримор опередил меня, вспомнив про стоящий в гараже белый «фокус». Дальнейшая дискуссия была на этом прекращена, и заговорщики без лишних слов начали собираться.

Я заявил, что мне просто необходимо выкурить сигарету – наверняка у нас есть минут пять. Арендаторы были не против. К тому же брат Ричард решил еще раз внимательно осмотреть труп, брат Дэвид тоже отлучился на пару минут, а Мисс Роузволл скрылась в гараже.

Гараж был устроен еще покойным адмиралом по обычному способу, распространенному на пригородных дачах и в частном секторе. На участке ставится железный бокс одним проемом впритык к забору, в котором намечается разрыв для створок, служащих въезду и выезду автомобиля (адмирал ездил на собственной «Волге»). Второй проем с дверью выходит непосредственно на территорию участка. Вероятно, в Штатах гаражи проектируют несколько иначе, так как миссионеров это сооружение удивило едва ли не больше, чем деревянный сортир, но они все равно решили использовать его по прямому назначению.

Покуривая, я непроизвольно хлопнул себя по карману в поисках телефона, и сообразил, что оставил трубку где-то в комнате. Выбросив сигарету, я вернулся в дом, зажег свет и глянул на стол. Только виски… Ага, вот мобильник на каминной полке, рядом со знакомой уже Библией… Хотя нет, какая же это Библия…

Не удержавшись, я взял книгу с полки и посмотрел на нее. Вместо