Сорвать маску - Маргарет Макфи

Но вечно отгонять от себя мысли о нем невозможно. Слишком быстро день перетек в вечер, и вскоре Арабелла снова сидела в пустой гостиной, ожидая его прихода. Она знала, что следует выразить благодарность за его щедрость и великодушие, но слова застревали в горле. Она ни за что не сможет их произнести.

Она ждала. Громко тикали часы, медленно двигались стрелки. Вышивка на коленях осталась без изменений. Арабелла беспокоилась, не зная, что Доминик скажет ей. И боялась того, что может сказать ему сама. Более всего пугало неминуемое — момент, когда придется лечь с ним в постель.

Но Доминик так и не появился в доме на Керзон-стрит. Ни в ту ночь, ни в следующую, ни через одну.

Доминик пытался сверить счета за земли, окружавшие его имение. Занятие довольно нудное и требующее полной сосредоточенности, что, собственно, и побудило герцога обосноваться в кабинете, обложившись книгами. Все что угодно, лишь бы не думать об Арабелле Тэттон.

Однако избранная тактика оказалась не слишком эффективной, поэтому появление Хантера в кабинете было встречено с облегчением.

Тот, прищурившись, взглянул на разложенные на столе листы, а затем понимающе посмотрел на Доминика.

— Здесь достаточно исправлений, чтобы написать целый роман. Не похоже на твою обычную аккуратность, Арлесфорд. Похоже, у тебя на уме что-то — или кто-то — еще.

Хантер улыбнулся, изогнув бровь.

Доминик, не обратив на шпильку ни малейшего внимания, снова склонился над колонками цифр. Ему с беспокойством пришлось признать, что Хантер прав. Таблицы были составлены правильно и грамотно, пока он не взялся за проверку.

— Решил по старой дружбе тебя предупредить.

Доминик невольно напрягся. Хантер не был бы здесь сейчас, если бы какое-либо серьезное дело не касалось его друга.

— И тебе это не понравится, — добавил Себастьян.

Доминик подумал об Арабелле.

Хантер разлил по бокалам бренди из графина.

— Дело касается Мисбурна. Он решил попробовать новый подход.

Доминик клокочуще выдохнул, принимая бокал из рук Хантера. Сделал глоток, наблюдая за тем, как друг устраивается в кресле по другую сторону письменного стола.

— Он говорит, что существовало некое соглашение между ним и твоим отцом. Что-то вроде клятвы однажды объединить ваши семьи, устроив свадьбу — твою и его дочери.

Эта новость тоже не пришлась Доминику по душе, но, по крайней мере, она не касалась Арабеллы.

— О да, соглашение, заключенное двумя молодыми дворянами, бывшими на тот момент неженатыми, бездетными и глупыми. Мой отец ни за что не заставил бы меня исполнять слово, данное в пьяном угаре. И будь я проклят, если позволю крысе вроде Мисбурна поймать меня в эту мышеловку.

— Наш граф многим рискует, избрав эту тактику, — должно быть, он твердо намерен женить тебя на леди Марианне Уинслоу.

Взгляды друзей встретились, и неловкость, вызванная упоминанием о женитьбе — косвенно касающимся Арабеллы и прошлого, — повисла в комнате.

Наконец Хантер кивнул:

— Просто будь осторожен, ДоМиник. Из Мисбурна лучше не делать врага.

— Я понимаю это и благодарен тебе за предупреждение, друг мой.

Воцарилось молчание. Хантер отхлебнул немного бренди и улыбнулся:

— Сменим тему…

Доминик расслабился и поднес свой бокал к губам.

— Ты вызвал настоящий переполох своей связью с загадочной мисс Нуар.

Доминик замер, затем поставил бокал на стол, так и не отпив из него.

— Что ты хочешь этим сказать? — Он с беспокойством подумал о мерах предосторожности, предпринятых, чтобы скрыть превращение Арабеллы из очередной «девочки» миссис Сильвер в любовницу герцога Арлесфорда. — Ты, надеюсь, никому ничего не рассказывал?

Хантер удивленно поднял брови, с искренней обидой глядя на Доминика:

— Надеюсь, на самом деле ты обо мне лучшего мнения.

Доминик кивнул:

— Прости.

— Я не знаю, каким именно образом, но о тебе и таинственной мисс Нуар поползли самые разные слухи. Все заинтригованы. И задают много вопросов.

— В таком случае будем надеяться, что они не узнают ответов.

Ему не должно быть никакого дела, даже если весь Лондон узнает о том, что новая любовница Доминика — Арабелла Марлбрук, в девичестве Тэттон. После того, как она поступила с ним, это было бы заслуженной карой. Но думать и сделать — две разные вещи.

Доминик знал, что сплетни уничтожат ее репутацию, если вдруг имя его любовницы станет известно в свете. За один день она лишится остатков респектабельности.

— Наверное, это и впрямь особенная женщина, если ты идешь на такие жертвы, чтобы скрыть ее, — протянул Хантер. — Кто она такая, Арлесфорд?

— Не твое дело, черт возьми! — невежливо буркнул Доминик, поднося бокал к губам.

Ему вдруг стало интересно, что бы сказал Хантер, узнай он правду.

Тот рассмеялся:

— Вот теперь я действительно заинтригован, раз уж ты скрываешь эту тайну даже от меня.

— Особенно от тебя, Хантер, — словно в шутку отозвался Доминик.

На деле же он никогда еще не был столь серьезен.

— Я вовсе не из числа ублюдков, способных увести женщину у лучшего друга! — запротестовал Хантер, одним глотком осушив бокал.

Доминик криво улыбнулся:

— Зная о твоей репутации, предпочитаю не рисковать.

Лучше пусть Хантер считает его упрямым ревнивцем, чем узнает, что речь идет об Арабелле.

Тот рассмеялся:

— Значит, это и впрямь особенная женщина.

Улыбка исчезла с лица Доминика. Он со стуком поставил бокал на стол, думая об Арабелле.

— Так и есть, — подтвердил он, отводя взгляд.

— Доминик? — ожидая более подробного ответа, произнес Хантер.

Но герцог не хотел обсуждать эту тему даже с лучшим другом и только покачал головой.

— Не расспрашивай меня, друг мой, — тихо попросил он.

Хантер едва заметно кивнул, затем улыбнулся, вновь наполнил бокалы и поднял свой:

— За мисс Нуар, и пусть всему свету окажется не под силу сорвать с нее маску!

Доминик согласно поднял бокал, но не улыбнулся в ответ. Потягивая бренди, он снова задумался об Арабелле и о том, что произойдет, если ее имя станет известно.

Еще одна причина, по которой ему не следует больше появляться на Керзон-стрит.

Но и ей было не под силу унять искушение, днем и ночью уговаривающее его снова вернуться туда.

Глава 6

— Он не приходил к тебе вчера? — поинтересовалась миссис Тэттон за завтраком. — Уже четвертую ночь подряд!

За четыре ночи Арабелла, сначала испытывавшая облегчение, вызванное отсутствием Доминика, постепенно начала беспокоиться, и это волнение оказалось не так-то просто унять. Она кивнула, пытаясь не демонстрировать собственных чувств, и намазала для Арчи хрустящий тост медом.