His name is Anny (Его зовут Энни) - Анна Тихая

Но знаешь, это не так просто. Никому нельзя об этом говорить.

Она заметила, как я занервничал.

-Не волнуйся, тебя это мало коснется, а я… эм, как там говорилось? Не пойман, не вор? Пока мой пирсинг лежит на подоконнике и вылавливает шум улицы, мы можем говорить и делать что угодно.

<<Делать что угодно>>. — Так и сказала без тени стеснения, замертво закапывая скромность глубоко в себя. Я задержал дыхание при первой мысли о неприличном. На миг стало очень душно; она хищно поглядывала на меня. Я был бы не против все бросить и заняться с ней любовью прямо на этой простыне, но мы еще не закончили душевную беседу. Поэтому я быстро отбросил пошлые мысли.

-Понятно, можешь продолжать.

Анна благодарно кивнула:

-Как я уже говорила, никто об этом знать не должен. Но ты не единственный кто в курсе. Отец тоже прознал. И теперь я должна раз в полгода ехать с моей сводной сестренкой к нему за границу, — она поморщилась, ей явно не нравилось об этом говорить. — Но у меня и без этого полно проблем. Например, за мной гонятся наемные убийцы. Я совсем не знаю, что там у меня в письмах, наверно, что-то опасное. Но работа есть работа. И мне за нее платят.

Тут она помрачнела. Я спокойно ее выслушивал, хотя внутри меня что-то ныло. Не знаю, что такое. Беспокоюсь о чем-то. У меня плохое предчувствие.

Анна озадаченно смотрела на свои сцепленные пальцы без лака на ногтях:

-Ты думаешь, что с моим набором косметики и маскировки я с легкостью от них убегаю, — она горько усмехнулась, — и все же они вычислили меня. Каждый месяц переезжала, бросала всех друзей, стала избегать многих вещей, врала, бежала сломя голову, чтобы только доставить чертово письмо! — она разозлилась и ударила мою подушку. — Нашли! Все старания коту под хвост. Мое время вышло. Скоро они придут за мной, оцепят комнату и начнут выпытывать письмо. Если попробую ускользнуть, они просто снова сядут мне на хвост. Да и не хочу я уезжать — здесь я встретила тебя, а потом мечтала о том, чтобы мирные деньки продолжались бесконечно. Хах… больше мои желания не исполняются. Мне снова нужно доставить сестренку к отцу, заявить о помощи. Но не могу же я позволить им пойти за мной следом!

Есть причина, по которой она мне все это говорит, может даже их больше. Но одну из них я точно понял.

-Нет.

Я задрал голову наверх, к потолку. Он выглядит так просто, что ты ничего не чувствуешь при виде его. Ни восторга, ни страха, ни отвращения. Лишь пустоту.

-Нет? Что это значит? — прозвучал ее нервный голос. Ей понадобилось еще три секунды, чтобы обдумать мои слова и ситуацию, в которой оказалась.

-Значит, нет? — огорченным тоном, спустя короткое молчание, сказала она, и выдавила грустный смешок. — Да уж. Я все понимаю, я ожидала этого. Но все же надеялась, что ты мне поможешь.

Я опустил голову, даря ей безразличный взгляд пустых черных зрачков. Анна расстроено улыбалась мне. Казалось, вот-вот заплачет. Плакса. Ее нельзя жалеть. Она сама не хочет, чтобы ее жалели. Ей трудно просить о помощи, потому что неловко тревожить других — точнее, себя. Это то, что нас объединяет, поэтому я хорошо знаю Анну.

-Я не собираюсь этого делать. Меня это никак не касается. Я не собираюсь тебя жалеть или осуждать. Только слова на ветер. Они ничего не сделают, ни хорошо, ни плохо, — бесполезные, как пыль. Мне противно тратить на них время и свою частичку жизни. Перестань себя жалеть.

-Не могу, — она прикрыла лицо ладонями.

-Если бы ты действительно просила о помощи, ты бы встала на колени передо мной, позвала бы: <<Умоляю, Ваше Высочество, Господин всего прекрасного>> — и целовала бы мои руки. Чего ты действительно хочешь? Жалости? Чтобы пожалели и спасли тебя, такую беспомощную? — я близко приблизился к ней, хмурясь и повышая тон от бешенства. Разозлила же она меня!

Анна продолжала плакать, скрываясь за ладонями и отрицая все мои жестокие, бездушные слова. Отбросив полотенце, я с силой вцепился в ее запястья и отвел в разные стороны.

-Скажи мне, что ты хочешь, прямо в глаза! Хватит прятаться!

Ее заплаканное и покрасневшее лицо исказилось болью. Анна зажмурилась и сквозь рыданья прокричала:

-Я хочу всегда быть вместе с тобой! — она тяжело задыхалась, завывая, пытаясь перенести всю горечь, разъедающую внутри. — Хочу, чтобы поддерживал и спасал! Ты ведь единственный, кто воспринимает меня всерьез. Пусть в мире еще 7 миллиардов людей, я хочу именно тебя!

Пока она кричала, я успокоился, уступив месту сентиментальным чувствам. У меня появилась нежная улыбка, я сам ощущал эту нежность.

-Наконец-то ты открылась мне полностью. Теперь я готов сделать шаг вперед к тебе, — я вытер полотенцем ей лицо, беря ее за руки, — и если согласишься на мое предложение, взамен я тебе помогу.

От удивления Анна перестала плакать, шмыгая и широко открывая глазки. Она вновь стала очень милой, с красным носиком, и я еле как подавил в себе нарастающее волнение.

-Какое?

-Выходи за меня.

Все внутри меня замерло, все опустело. Я ждал.

-Эн…ни? — медленно выдавила она из себя. Анна оказалась в шоковом состоянии и тупо хлопала ресницами. Потом она начала сбивчиво и нелепо смеяться, но все еще не веря моим словам.

-Ты это серьезно? Мне…мне не послышалось?

-А я похож на шута?

-Хочешь сказать, что… О боже, — она тут же прикрыла свой открывшийся рот руками, и зажмурилась, становясь еще более красной. — Боже мой! Я так счастлива, что готова разрыдаться снова.

-Где мой ответ? — насупился я, весь нервничая. Ответ очевиден, но сердце этого не понимает. Оно гоняется в скачках и видит лишь реальность.

-Здесь.

Анна взяла мою руку, прижимая ее к своей левой груди. Своими кончиками пальцев я считал бешеный ритм сердца сквозь гладкую кожу. Мы неотрывно смотрели друг-другу в глаза, задержав дыхание от захватывающих чувств.

-Ты выйдешь за меня замуж?

-Да.

Она наклонилась ко мне и дотронулась до моих холодных губ своими. Дрожь приятно разошлась по всему телу. Я был все еще в мокрой одежде, так что, навалившись, она помогла мне раздеться. И чтобы все было по-честному, я тоже помог ей избавиться от одежды.

-Подожди, кольцо… — вспомнил я сквозь туманное желание прикоснуться к ее голой мягчайшей коже. Она подставила свой палец к моему рту, томно прошептав:

-Потом. Я тоже хочу на него посмотреть, но есть дела поважнее, не