Дети всегда правы - де Виган Дельфина

Возвращаться. Дышать. Смотреть. Клара усвоила урок.

Вот почему вечером одиннадцатого ноября она села в служебную машину и вернулась в одиночку в Шатене-Малабри.

Луна над домами жилого комплекса источала блеклый свет. На столбах болтались полиэтиленовые ленты, ограничивавшие периметр расследования. Стояла глухая ночь, и лишь несколько фонарей очерчивали аллеи. Доступ к подземной парковке был закрыт. Посреди сада деревья росли узким кругом, внутри которого скамейки расположились, казалось, в случайном порядке на неравном расстоянии друг от друга. Клара села на одну из них. В зданиях светилось с десяток окон. Из сада можно наблюдать за жизнью в каждом, где не были задернуты шторы. Повсюду красовались одни и те же современные интерьеры: оборудованная кухня, двух- или трехместные диваны, телевизоры с плоским экраном.

Выстроившиеся в круг здания напоминали о жилом комплексе, где выросла сама Клара. Неподалеку отсюда, в таком же пригороде, она жила в практически таком же месте. Конечно, более доступном, но, казалось, настолько же защищенном от внешнего мира, как и это.

Обычно хватало образа, запаха или слова, чтобы Клара вспомнила о родителях: о маме, о папе, об обоих сразу. Словно, скончавшись один за другим в короткое время, они соединились навеки. Клара скучала по родителям. Ей так хотелось рассказать им о своей жизни, о своей работе, она мечтала, чтобы они увидели, какой женщиной она стала: да, полицейским, но полицейским, который заслужил их уважение и похвалу.

Наверное, мало кто в ее возрасте так часто думает о родителях — это даже ненормально. Но Клара не знала, чем заполнить эту пустоту, избавиться от этих сожалений, вызванных их исчезновением. Их диалог прервался на самом интересном месте. И, может, она не стала матерью только потому, что до сих пор оставалась дочерью.

Клара сидела на скамейке, как порой в детстве, и наблюдала за людьми: какая-то женщина неподвижно стояла у плиты, в том окне мужчина беседовал с подростком, а в другом окошке мальчик чистил зубы. Затем она закрыла глаза и прислушалась: издалека доносились звуки радио, а под ногами шуршала сухая листва.

Как это вообще, когда тебе шесть лет?

В шесть лет Клара могла сидеть вот так, во дворе, и наблюдать за жизнью окружающих. Она ничего не придумывала и даже запрещала себе сочинять: просто подмечала привычки людей, их занятия, долгое отсутствие. Пыталась угадать, кто кому и кем приходится, что чувствует. Когда она поднималась домой с заледенелыми ногами и красным носом, мама обнимала ее, прижимала к себе и говорила на выдохе: «Моя маленькая сплетница». В шесть лет Клара пошла в начальную школу и оказалась в классе мадам Ведель. Когда ей было шесть, от рака легких умер дедушка Эдди. В шесть лет она выучила наизусть «Лентяя» Жака Превера. В шесть лет, уцепившись за решетку ногами, она свесилась с балкона, чтобы поднять резинку для волос. И упала с третьего этажа на газон. К счастью, ветки дерева замедлили падение. Няня тогда грохнулась в обморок, а соседям пришлось вызывать скорую. В больнице Антуан-Беклер, оставаясь под наблюдением, Клара проспала сутки. Как сказали врачи, от испуга. Целая и невредимая. Годы спустя, когда обнаружилась проблема роста, падение с балкона оказалось среди основных версий. В шесть лет Клара перестала расти. Клички посыпались одна за другой: Крошка, Малипуська, Микроб… И все-таки что-то — ее серьезность или же напускное спокойствие — отравляло радость насмешникам. В коллеже Клара продолжила расти. Однако сверстников так и не догнала.

Погрузившись в воспоминания, Клара просидела долгое время так, с прямой спиной, положив ладони на сиденье скамейки, как вдруг к ней подошел Брюно Диоре.

— Я могу вам помочь?

Клара не дернулась от неожиданности. Она и бровью не повела, а просто улыбнулась в ответ.

Вопрос этого мужчины, чей ребенок исчез, прозвучал нелепо. Однако Клару застали врасплох, и пришлось оправдываться:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Я приехала проверить кое-что…

Брюно осмотрелся вокруг, будто ждал, что это «кое-что» вот-вот выпрыгнет на него, а затем снова взглянул на Клару усталыми глазами.

— Наверное, вы продрогли. Не хотите подняться ненадолго и согреться?

С секунду Клара колебалась.

В вечер исчезновения Кимми она оставалась снаружи и направляла работу всей разыскной команды на месте преступления в правильное русло — она так и не видела квартиру изнутри. Второй такой возможности может не подвернуться.

— Вы очень добры, — ответила она, вставая.

Брюно Диоре потушил ногой окурок, поднял его с земли и неловким жестом пригласил Клару следовать за ним.

* * *

Склонившись над планшетом, Сэмми сидел на диване в гостиной. Как только Брюно и Клара вошли, он поднял голову, вскочил и побежал к отцу. Во фланелевой пижаме с изображением «Супер Марио» он походил на любого другого восьмилетнего мальчика своей живостью. Он пытливо взглянул на Клару, и та представилась:

— Здравствуй, Сэмми. Меня зовут Клара, я работаю с другими полицейскими, мы все ищем твою сестренку.

Мальчик машинально, словно на камеру, улыбнулся, но стоило Кларе подойти к нему ближе, как она разглядела тревогу в его лице. Под глазами Сэмми синели круги, а кожа его казалась такой тонкой, что невооруженным глазом можно было увидеть вены. Клара отметила про себя, какие длинные у мальчика ресницы.

После томительных часов ожидания квартира будто погрузилась в густое, вязкое оцепенение. Сэмми стоял и переводил взгляд с папы на Клару, затем с Клары на папу, надеясь на хоть какое-то объяснение, информацию: она явилась с улицы, работает в полиции, может, появились какие-то новости?

Мелани подошла к сыну и заботливо приобняла его за плечи, будто ограждая. Клара быстро оглянулась вокруг в поисках коллеги-переговорщика.

Брюно опередил следовательницу:

— Моей супруге очень трудно привыкнуть к присутствию переговорщика, вы тут ни при чем. Понимаете, неприятно, когда у вас дома постоянно находится посторонний… особенно в такое время. Так что ваш коллега держится в стороне, но по первому зову…

И точь-в-точь в эту секунду, будто в доказательство, что от него ничего не ускользнет, в гостиной появился Эрик Полей и поздоровался с Кларой. Они были знакомы: их команда уже обращалась к Эрику в критические моменты или при неоднозначных задержаниях. Коллеги обменялись парой слов, и Эрик снова исчез.

Сомнений в том, что перед ней стояли до смерти напуганные родители, у Клары не было. «Такого рода страдания не разыграешь», — подумала она, но мгновение спустя ее нагнала другая, совершенно противоположная мысль: любой следователь знает, насколько обманчива бывает внешность. Она вспомнила, как когда-то по всем каналам показывали мужа Алексии Даваль: он был безутешен, рыдал горючими слезами, сидя рядом с тещей и тестем. Несколько месяцев спустя его загнали в угол, и он признался, что убил жену, а тело сжег.

Брюно предложил Кларе сесть и отправился приготовить чаю. Сэмми мгновенно бросился к полицейской и странным тоном, как будто на что-то намекая, спросил:

— Хочешь посмотреть на комнату Кимми?

Не дождавшись ответа, мальчик подошел к двери в коридор.

Клара никогда в жизни не видела столько мягких игрушек, кукол, украшений, настольных игр, материалов для поделок и спортивного инвентаря в одной комнате — казалось, она зашла в детский магазин. Готовый ответить на любой вопрос, Сэмми стоял посреди комнаты и ждал реакции. В воздухе витал запах ванили. Еще не заметив множество флакончиков на полках, Клара подумала, что от этого сладкого, как она полагала, принадлежащего Кимми аромата кажется, будто девочка присутствует здесь.

Оглянувшись вокруг, Клара прошла вперед. За шторой высилась целая гора завернутых в целлофан предметов: игрушки, коробки, ящики, которые до сих пор не распаковали. Сэмми пояснил, что вещи уже убирать некуда, и, будто в подтверждение своих слов, открыл шкаф. Внутри Клара увидела такое изобилие аккуратно сложенной одежды, что можно было подумать: большинство этих вещей девочка никогда не надевала. На нижних полках выстроились двадцать пар новеньких кроссовок. Сэмми закрыл дверцу шкафа. Клара выждала паузу: мальчик рассматривал комнату в поисках пустого места.