Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В лучах фонаря можно было лучше разглядеть лик носителя дубинки. В нем наблюдалось неброское, но несомненное сходство с чертами мистера Бэта Джервиса. Выяснилось, что напомаженная челка была не столько выражением личного вкуса указанного джентльмена, сколько данью последнему крику моды в преступных кругах. Ею щеголял и мистер Репетто. Но у него она была совсем белой, ибо падший воин родился альбиносом. Его глаза, в тот момент закрытые, осенялись белесыми ресницами и были посажены настолько близко, насколько Природа сумела это сделать без того, чтобы они налезли друг на друга. Нижняя губа у него выпячивалась вперед и отвисала. Глядя на него, вы инстинктивно чувствовали, что ни одно жюри на конкурсе красоты не остановится перед ним в колебаниях.
Вскоре выяснилось, что сияние фонаря, хотя и позволяло получать сомнительное удовольствие от созерцания лица мистера Репетто, имело свои минусы. Едва штат «Уютных минуток» вступил в бледно-желтую лужицу света, в центре которой скорчился мистер Репетто, как с внезапностью, от которой все трое подскочили, из темноты дальше по улице донесся треск выстрелов. Тотчас с противоположной стороны тоже заговорили револьверы. Три пули пропахали бороздки в асфальте почти у ног Билли. Кид вдруг испустил вопль. Шляпа Псмита неожиданно обрела жизнь, подпрыгнула высоко в воздух и укатилась по улице в ночь.
Эта мысль не осенила их одновременно в ту же секунду, поскольку времени осеняться не было, но едва они выскочили из освещенного круга и скорчились в темноте, ожидая развития событий, им стало ясно, что они попали в довольно ловкую засаду. Остальные члены банды, хотя и бежали с такой поразительной резвостью, из игры отнюдь не вышли. Пока шел допрос мистера Репетто, его соратники тихонько подобрались к ним, не замеченные никем, кроме самого мистера Репетто. Но в том месте было слишком темно для меткой стрельбы, а потому мистер Репетто поставил себе задачей выманить своих победителей из тьмы, что он успешно и выполнил.
На несколько минут боевые действия прекратились. Кругом царила тишина. Лужица света опустела. Мистер Репетто исчез. Пробная пуля, пущенная неизвестно откуда, просвистела в воздухе рядом с местом, где на тротуаре распростерся Псмит. Затем тротуар завибрировал, как-то странно резонируя. Псмиту это ничего не сказало, зато вражеская армия сделала соответствующие выводы. Где-то — далеко ли, близко ли — полицейский услышал выстрелы и вызывал на помощь других полицейских, ритмично ударяя по тротуару дубинкой, что соответствует свистку лондонского блюстителя порядка. В тихом воздухе звук рос и ширился. Уже слышен был гулкий перестук бегущих ног.
— Фараоны! — прозвучал одинокий голос. — Смываемся! В следующий миг дробный топот в темноте возвестил, что банда смывается.
Псмит поднялся на ноги и скорбно отряхнул свой костюм. Впервые он осознал весь ужас войны. Со шляпой он расстался навеки, брюки после близкого знакомства с тротуаром уже никогда не станут прежними.
Спасители приближались галопом. Возможно, нью-йоркский полицейский лишен величавого достоинства своего лондонского коллеги, но поспешать он умеет.
— Что происходит?
— Больше ничего, — донесся из мрака сердитый голос Билли Виндзора. — Они смылись.
Кружок света теперь, словно по взаимному уговору, стал местом встречи. Там с револьвером в одной руке и дубинкой в другой встали трое полицейских в серых мундирах — бдительные глаза, квадратные подбородки. Псмит, без шляпы, весь в пыли, присоединился к ним. В заключение подошли Билли Виндзор и Кид. У последнего кровоточило левое ухо, которое пуля лишила мочки.
— Что тут был за шум? — с легким интересом спросил один из полицейских.
— Вы случайно не знаете некоего любителя бокса по имени Репетто? — осведомился Псмит.
— Джек Репетто? А как же!
— Он из Три-Пойнте, — добавил второй осведомленный полицейский, словно называя фешенебельный клуб.
— Когда вы в следующий раз повстречаете его, — продолжал Псмит, — я был бы весьма вам обязан, если бы вы своею властью понудили его купить мне новую шляпу. Новая пара брюк тоже пришлась бы кстати, но на брюках я не настаиваю. Шляпа, однако, обязательна. В моей зияет шестидюймовая дыра.
— Так они в вас стреляли? — спросил третий полицейский снисходительным тоном, словно говоря: «Уж эти мне шалунишки, всегда что-нибудь придумают?»
— Стреляли в нас! — окрысился уязвленный в лучших чувствах Кид. — А что тут, по-вашему, было? Аэроплан мне пол-уха откромсал? Или тут бутылки с шипучкой открывали? А эти ребята ноги в руки взяли, потому что к марафонскому забегу готовятся?
— Товарищ Бренди, — вмешался Псмит, — попал в самую точку. Он…
— Так ты что — Кид Брейди? — спросил один из полицейских. Впервые силы закона и порядка несколько вышли из апатии.
— То-то мне показалось, что я тебя где-то видел! — сказал другой. — Торнадо Ала ты, говорят, хорошо уложил, Кид.
— Все, кроме безмозглых идиотов, знали, что так и будет! — горячо заявил третий. — Он дюжину Торнадо уложит т один вечер с закрытыми глазами.
— Быть ему новым чемпионом, — признал первый.
— Если он Джимми Гарвина побьет, — возразил второй.
— Джимми Гарвин! — воскликнул третий. — Да он двадцать Джимми Гарвинов побьет со связанными ногами. Говорит вам…
— Мне горько, — вздохнул Псмит, — прерывать это пиршество умов, но моя погубленная шляпа представляет для меня некоторый интерес, хотя вам, вероятно, это и кажется ничтожным пустяком. Я понимаю, вы сочтете нас чрезмерно обидчивыми, раз мы так близко к сердцу принимаем, что нас чуть не изрешетили пулями, тем не менее…
— Ну, так что было-то? — осведомился блюститель порядка. Такие придирки к пустякам, когда обсуждался будущий мировой чемпион в легком весе, были более чем неуместны, но чем скорее заняться этим делом, тем скорей с ним будет покончено.
Объяснения взял на себя Билли Виндзор.
— Нас подстерегли Три-Пойнтс, — сказал он. — Вел их Джек Репетто, а кто были остальные, не знаю. Кид выдал Джеку по подбородку, и мы его расспрашивали, но тут вернулись остальные и начали палить. Тогда мы быстро залегли, и подошли вы, и они смылись.
— Это, — одобрительно кивнул Псмит, — весьма точное prйcis [Краткое изложение (фр.).] минувшего вечера. Нам бы хотелось, чтобы вы были гак добры и набросили лассо на товарища Репетто, и пусть он купит мне новую шляпу.
— Ладно, мы заберем Джека, — снисходительно сказал первый полицейский.
— Только поделикатнее, — попросил Псмит. — Не причиняя душевной боли.
Второй полицейский высказал мнение, что Джек что-то слишком уж разошелся. Третий полицейский поддержал это мнение. Джек, сказал он, последнее время просто напрашивается, чтобы его поставили на место. Он дал понять своей аудитории, что Джек сильно ошибается, решив, что в великом городе Нью-Йорке его и унять некому.
— Совсем распоясался, — согласилось трио с брезгливым негодованием, словно мистера Репетто поймали, когда он залез без спроса в банку с вареньем. Ай-ай-ай, Джек, казалось, пеняли они.
— Гнев Закона, — сказал Псмит, — ужасен. Так мы оставляем дело в ваших руках. А пока будем очень благодарны, если вы укажете нам дорогу к ближайшей станции подземки. В данный момент я больше всего нуждаюсь в зареве огней Великого Белого Пути.
17. Партизанская война
Так завершилась первая битва кампании — казалось бы, победой «Уютных минуток», но Билли Виндзор покачал головой.
— Нам же это ничего не дало, — сказал он.
— Победа, — заметил Псмит, — не была бескровной. Моя шляпа, кусочек уха товарища Брейди — это немалые потери. Но ведь, с другой стороны, верх остался за нами? Мы же укрепили свои позиции? Удаление со сцены товарища Репетто само по себе уже что-то. Нет человека, которого я с меньшей радостью повстречал бы на пустынной дороге, чем товарищ Репетто. В орудовании колбаской с песком он избранник Природы. Вероятно, страсть эта не сразу им овладела. Предположительно, он начал почти случайно, оглушив кого-нибудь в своем тесном семейном кругу, любимую нянюшку, например, или младшего братца. Но, раз начав, он уже не мог остановиться. Потребность эта владеет им, как тяга к алкоголю. Теперь он глушит своей надежной колбаской не потому, что хочет, а потому, что ничего не может с собой поделать. Есть что-то неизъяснимо утешительное в мысли, что товарищ Репетто будет блистать своим отсутствием.
— — Почему вы так решили?
— Мне мнилось, что благодетельный Закон упрячет его в уютную камеру хотя бы на недолгий срок.
— И не надейтесь, — сказал Билли. — Он докажет свое алиби.
Из глаза Псмита выпал монокль. Он вернул его на место и в изумлении уставился на Билли.
— Алиби? Когда трое зорких мужчин изловили его с поличным?
— Тридцать подручных покажут под присягой, что он в тот момент находился в пяти милях оттуда.
- Укридж. Любовь на фоне кур - Пэлем Грэнвилл Вудхауз - Зарубежная классика / Разное / Прочий юмор / Юмористическая проза
- Безрассудная Джилл. Несокрушимый Арчи. Любовь со взломом - Пэлем Грэнвилл Вудхауз - Классическая проза / Юмористическая проза
- Дживс шевелит мозгами - Пэлем Вудхауз - Юмористическая проза
- Куяшский Вамперлен - Анастасия Акайсева - Юмористическая проза
- Один дома II: Потерянный в Нью-Йорке - Джон Томпсон - Юмористическая проза
- Нью-Йоркский марафон. Записки не по уму - Александр Попов - Юмористическая проза
- Там, где кончается организация, там – начинается флот! (сборник) - Сергей Смирнов - Юмористическая проза
- ...А что будем делать после обеда? (сатирические рассказы о маленькой стране) - Эфраим Кишон - Юмористическая проза
- Будь человеком - Павел Буташ - Короткие любовные романы / Любовно-фантастические романы / Юмористическая проза
- Газовый кризис - Виталий Дёмочка - Юмористическая проза