Посол без верительных грамот - Сергей Снегов

— Группа «неразличимых» в составе министра и его помощников радуется тебе, Рой! Неразличимый Изз, министр обеспечения среднести, средний до трех миллионных в периоде, допуск переменный, — услышал Рой перевод — дешифратор говорил по-человечески, но тем же мелодичным голоском леонца.

— Неразличимый Узз, помощник по статистике, среднесть до одной десятитысячной, допуск плюсовый, — представился второй гость.

— Неразличимый Озз, помощник по восстановлению нормы, среднесть до пяти десятитысячных, допуск плюсовый, — доложил третий.

— Неразличимый Язз, помощник по пресечению сверх и ниже нормальностей, среднесть до одной тысячной, допуск плюсовый, — закончил знакомство четвертый.

Рой молча кланялся, протягивал руку — ее дружески касались своими длинными усиками крылатые «неразличимые». У Роя перехватило горло. Он знал, что встретится с разумными существами, милыми и беспомощными, так их аттестовал Крон Квама, и не было причин не доверять социологу. Но Рой и помыслить не мог, что существа, внешне так непохожие на людей, будут глядеть такими умными глазами, что во.всем облике их, в каждом движении и звуке, в блеске крыльев обнаружится такая грациозность, такое сдержанное благородство. И что они будут изъясняться так по-человечески ясно и так по-детски важно! Роя пронизала горячая симпатия к жителям Леонии. Теперь он знал, что, как и Квама, будет действовать не только из чувства долга.

— Пойдемте, друзья! — предложил Квама. — Знакомство продолжим в профилактории.

Леонцы вылетели в порядке ниспадающей средне-сти — сперва сам министр, за ним Узз, Озз и Язз. Квама вызвал авиетку. В сумрачном воздухе тускло мерцали фиолетовые крылья леонцев, уносящихся к дальней горе. Рой обратился к Кваме:

— Что означает допуск переменный и плюсовый? Видимо, это важная характеристика, если они так значительно упоминают о нем.

— Допуск — характеристика существенная, — подтвердил социолог. — Он показывает отклонение от среднего леонца. Положительный допуск означает, что. носитель его превосходит норму в допустимых пределах. Отрицательный — что леонец ниже нормы. А переменный — что отклонения случайны, то плюсовые, то минусовые, то есть что налицо точное совпадение с высчитанным образом среднего леонца.

— Для министра такая идеальная среднесть обязательна?

— Совершенно обязательна. Между прочим, общество леонцев устроено по-своему демократично. Каждый может стать правителем, если он достаточно средний. Министры переизбираются периодически из тех, кто в данный момент наиболее средний. И они должны быть очень близки друг другу, почему и называются неразличимыми.

— Между прочим, помощники все имеют плюсовый допуск, то есть немного выше средних.

— Вы уловили суть проблемы в этом «между прочим». Плюсовый допуск у них появился после последнего подсчета. В момент избрания они были идеально средними. Изз имел минусовый допуск и был помощником Язза. После очередного обследования Язз передвинулся в плюсовики и уступил место Иззу; ставшему идеально средним. И так как норма постепенно понижается, то следующее статистическое выравнивание выведет Язза из группы правителей.

— Это чем-нибудь грозит ему?

— Ничем, кроме уязвленного самолюбия. Язз превратится в обычного гражданина общества. Действующий ныне норматив — одна десятая отклонения от идеала. Яззу с его одной тысячной до предела далеко.

— Еще вопрос, Крон. Если эти милые кузнечики так ненавидят новшества, как они отнеслись к высадке людей на их планете? Были возмущения в связи с таким чрезвычайным происшествием?

— Возмущений не произошло, а смятение было. Но наши астроразведчики быстро снискали дружбу леонцев. Сейчас экспедиционная станция в глазах леонцев — обычное явление их действительности. Взаимоотношения с людьми включены в норматив среднести.

— В этом есть что-то обнадеживающее, — задумчиво сказал Рой. — Было бы хуже, если бы мировоззрение леонцев исчерпывалось тупой консервативностью.

— Оно консервативно, — со вздохом возразил социолог. — Просто оно тоньше и гибче обычного грубого консерватизма.

Склон горы был испятнан темными отверстиями. Четверо «неразличимых» исчезли в одном из них. Социолог сказал, что надо выходить из авиетки, дальше пойдут пешком. Он первым проник в отверстие. Рой шел за ним.

«Неразличимые» поджидали людей в узком туннеле. Конец его терялся в густой черноте, но вблизи все было хорошо видно — в том же, типичном для планеты красновато-фиолетовом свете. Рой с удивлением обнаружил, что источником света являются сами леонцы — сияли их тела, их гибкие, крепкие ноги, глаза казались фонариками, особенный, мягкий свет испускали крылья. Еще на станции Рой обратил внимание, что крылья леонцев покрыты рисунками тех же фиолетовых и красноватых тонов, — теперь каждая линия, каждое пятнышко на крыльях сверкали: когда леонцы поводили крыльями, то приближая, то отдаляя их от стен, стены то озарялись, то темнели.

В туннеле «неразличимые» уже не летели, а, сложив крылья, передвигались на ногах. И было видно, что им тяжело соразмерять свой бег с неторопливым человеческим шагом. Они останавливались, распускали крылья, поджидали, снова устремлялись вперед, снова останавливались. Когда они начинали бег, в туннеле темнело, только четыре светящихся пятнышка мерцали поодаль. Зато туннель сразу озарялся сумрачным сиянием, когда они останавливались, — темнота и свет, причудливо борясь, сменялись попеременно.

— Мы в профилактории, — сказал социолог.

Рою показалось, что он попал в гигантский зал старинного земного вокзала. Сходство с вокзалом усилива-лосьи тем, что кругом сновали леонцы: усеивали почву, летали в воздухе, пропадали в недоступной глазу высоте. И хотя гигантское помещение было щедро освещено, всюду был один и тот же свет, тот, что создавался самими леонцами, — факелами их тел, светильниками их крыльев.

Обитатели профилактория заметили, что к ним пожаловали гости. Сперва взлетели ближние леонцы и приветственно закружились над людьми, затем взмывали те, что гнездились подальше. Рою чудилось, что в пещере забушевала цветовая буря, гигантское красно-фиолетовое пламя разбегалось круговой волной. Прошла минута, и Рой с Квамой и «неразличимыми» стояли как бы в фокусе взрыва, ликующе озаряющего.

— Что же вы стоите, как истукан? — с упреком сказал социолог. — Помашите рукой, они поймут.

Рой помахал двумя руками. На первый световой взрыв наложился второй, так забушевало сияние крыльев и тел. А затем наступило успокоение, кузнечики разлетелись по своим местам, крылья складывались. «Не-различимые» все в том же субординационном порядке торопливо перебирали крепкими сухими ногами, люди двигались за ними.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});