Белая неко, серый Dodge (СИ) - Моисеев Константин

— Вам чем-нибудь помочь? — подойдя к ней, осторожно спросила дочь профессора.

— Да… — удивлённо подняла голову сидящая. — Вы не знаете, где в этом городе поселился мистер Кельвин Коллинс?

— Коллинс… — напрягла мозг Томмен. — Нет, к сожалению; может быть, вы мне его опишете чуть подробнее? Какие-то другие родственники у него здесь жили?

— Кроме двоюродного брата здесь никого не было. — полезла в женщина в стоящую рядом с ней ковровую сумку. — А в других штатах осталась только сестра, то есть, я… Донна Эккерт; в девичестве — Коллинс. — представившись, выудила она обтянутый коричневой кожей небольшой фотоальбом. — Вот, пожалуйста. — торопливо перелистав страницы, уткнулся её палец в чёрно-белый снимок семьи возле типового одноэтажного домика. — Это мы у него на юбилее; представляете, его уже тогда путали с Гленом Кэмпбеллом и просили автографы… Если не устраивает, могу найти фотографию несколько посвежее. — не дожидаясь ответа, дама открыла слегка потрёпанный альбом на предпоследней странице; взгляд Эдит упёрся в цветную фотографию троих уже поседевших и начавших активно лысеть мужчин, что гордо стояли на фоне выстроенных в ряд возле пляжа Санта-Моника чёрного Cadillac Cimarron 87, бежевого AMC Rebel 69 с учебными табличками и… серого Dodge Dynasty 90. При взгляде на последний авто Томмен передёрнуло (благо, Донна этого не заметила, продолжая трещать о происхождении фотокарточки). — Сделана пять или шесть лет назад; мой брат Кельвин — около своего нового Dodge, его двоюродный брат — в центре, а возле Cadillac — мой ныне покойный муж, Юлиус…

— Скажите… — мысленно подбирая нужные слова, перебила её дочь профессора. — Откуда у вашего брата эта серая Dynasty?

— Не понимаю, какое это имеет значение… — удивилась вдова.

— Очень большое. — отрезала Эдит. — Даже большее, чем вы себе представляете.

— Была такая фирма звукозаписи: Elektra Records. — тяжело вздохнув, начала объяснять Эккерт. — Кельвин работал там чуть ли не с основания и повидал всякого, но в девяностом, когда он на почве недовольства переменами крупно повздорил с кем-то из хозяев, то есть, директоров Warner Music group, из компании вышибли сначала его, предоставив в качестве увольнительного подарка «для галочки» этот седан, а через некоторое время тихо лишили должности их директора, Роберта Краснова… Мой брат буквально жил своим ремеслом, вы понимаете? Так вот, вернувшись из Калифорнии, он поставил свою машину в гараже и не прикасался к ней, пока не умер; более того, ему даже хотелось, чтобы её угнали, разобрали по частям, разбили в приступе агрессивного вандализма… В его немногочисленных письмах говорилось, что если бы произошло что-нибудь из вышеописанного, то существовать на этом свете ему стало бы легче, ибо продавать он её отказывался из боязни продешевить.

— Вы хотите сказать, что этот Dodge просто не любили? — ударила в голову девушки пусть и на первый взгляд бредовая, но очевидная мысль.

— Если не ненавидели. — пожала плечами Донна. — Но что, чёрт возьми, это всё значит?

— Боюсь, ваш брат… — тяжело вздохнув, начала Томмен. — Скончался ещё в прошлом году; его Dynasty, увы, перешла в другие руки. — наблюдая, как постепенно меняется выражение лица женщины, Томмен начала сильно сомневаться, следует ли продолжать разговор. — А запечатлённого рядом с ним инструктора по вождению Уинстона Хурглбургла хоронят прямо сейчас. Очень соболезную вашей утрате. — предпочтя отсутствовать при неизбежном взрыве эмоций, Эдит поспешно ретировалась к выходу с кладбища.

SAAB встретил её привычным заднице потёртым салоном и запахом освежителя-ёлочки. Опустившись за руль, девушка, вставив ключ в замок зажигания, но не запустив двигателя, переключила магнитолу с радио на чтение кассеты и под заигравшую из динамиков Simply Irresistible в исполнении Robert Palmer сняла с держателя трубку портативного автотелефона Motorola DynaTAC 2000X (с тарифом «сорок пять долларов в месяц — шестьдесят минут для разговоров» дочь профессора уверенно могла позволить себе пользоваться им на регулярной основе) и набрала номер мотеля, из снятой для проживания комнаты которого с момента той самой ночи боялась выходить Тиффани.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Эдит? — приятно удивилась Сигрейв. — Как прошли похороны?

— Скромно и без пафоса, если не считать размах процессии. — последовал ответ. — Я могу приехать и поговорить с тобой?

— Только удостоверься, что едешь без хвоста… И принеси ещё снеков, а то прошлая партия заканчивается. — ответила ей азиатка, а потом, немного помолчав, добавила: — Ты хочешь побеседовать о страховании жизни?

— Нет. — инстинктивно оглядываясь по сторонам, ответила Томмен. — Я хочу поговорить о Фуксии. Сдаётся мне, что твои тезисы касательно привязанности Гарри к собственной тачке оказались прямо противоположными: не Тентпенг втрескался в Фуксию… Это она влюбилась в него, словно яндере. Проще говоря, стальная шифоньерка будет убивать каждого, кто посмеет навредить «её единственному»… Приеду — расскажу подробнее. Конец связи.

***

Каждому человеку везёт в интиме. Некоторым — реже, некоторым — чаще, но отрицать факт того, что за всю жизнь вы по-любому переспите хотя бы с одной персоной (не важно, будет ли это ваша школьная подруга, случайная студентка или пёстро разодетая дамочка лёгкого поведения с тротуара калифорнийского бульвара Ван Найс) просто нет смысла… А в данный момент времени везло конкретно мне.

— Будем на ковре, под душем, возле обеденного стола или около кровати в спальне твоей матери? — спросила Делен, когда мы очутились внутри моего дома.

— Лучше на диване: так гораздо удобнее. — потрогав её грудь, я включил радиоприёмник и под зазвучавшую Heartbreaker в исполнении Pat Benatar принялся раздеваться.

— Моя промежность очень чувствительна, я не люблю подстёгивающие шлепки, для полного удовлетворения мне нужна хорошая ласка, а если бы я заранее знала, что всё к этому идёт, то надела бы колготки. — скидывая с себя верхнюю одежду, признавалась она.

— Мой подбородок часто чешется, я издаю звук умирающего кита после того, как кончу, а если бы я заранее знал, что всё к этому идёт, то приготовил бы коктейль Cosmopolitan по маминому рецепту. — предложение за предложением мой рот озвучивал информацию без отсылки оной на обработку в мозг, поскольку весь поток моих мыслей переключился на то, как бы не опростоволоситься: проще говоря, как минимум половина состава ответственного за всякое обдумывание головного департамента была оперативно брошена на немедленное извлечение из долгосрочной памяти прочитанных незадолго до этого нужных сведений со страниц тайком раздобытой книги The CEO of sex.

— Без проблем: не люблю смотреть на чьи-то ноги. — сняв лифчик, она лихо бросила его на торшер (мой цепкий взгляд при этом уловил небольшую, но очень заводящую деталь: в тех местах, где внутренняя прокладка нижнего белья соприкасалась с сосками Уайлы, остались небольшие мокрые круги); туда же отправились и трусики.

— А что, хороший, так сказать, ландшафт! — присвистнул я, снимая штаны и рассматривая её голое тело. — Не знал, что у тебя на краю живота татуировка GRL PWR.

— Да и у тебя пирс тоже неплохой. — оценила она мой причиндал и пресс. — А касательно татуировки всё более, чем просто: я не феминистка, мне просто лозунг нравится, плюс на номерном знаке смотрится бомбически. — после этой фразы мы рухнули на диван и начали целоваться по-французски. — Да, больше циркуляции… Возьми и медленно потяни меня за волосы… Поцелуй шею… Потрогай ухо… Укуси за нос…

— Осторожнее с подбородком… — постепенно начал я спускаться всё ниже и ниже.

— Что ты собрался там делать? Сверлить отверстие для кабеля? Я тебе не стенка в офисе…

— Эй, расслабься. — успокаивающе потрогала моя ладонь одну из её щёк. — I am the Lizard King, I can do anything…

— Правее… Левее… Ниже… Моя задница перевешивается; подставь табуретку. Ой, слишком далеко! Теперь давай я попробую. — поменялась наша поза. — Тебе нравится?