Ты будешь моей! - Анна Север

пожалею… то….

Ахх! Я выгибаясь, когда ощущаю его пальцы у себя между ног. Пытаюсь понять, когда осталась без штанов, но мозг отказывается думать. По телу идет новая и новая волна мурашек. Я прикусываю губу. Цепляюсь пальцами в крепкие обнаженные плечи. Я умираю от желания.

Ба-дах!

Что за звук? Что-то разбилось? Мы зацепили стакан? Кирилл пофиг, и мне тоже.

Дилинь!

Звонок в дверь проносится мимо слуха, потому что мы слишком сконцентрированы на себе.

Дилинь! Дилинь! Дилинь!

Черт возьми! Я не хочу останавливаться, но это вторжение дает мне шанс опомниться хоть на мгновенье. Поцелуи Кирилла уже спускаются по животу. Дилинь!

— Постой, — хочу прошептать, но хриплю, потому что во рту все пересохло. — Там кто-то пришел.

Не останавливается. Мучает меня. Пытает.

— Кирилл….

Дилинь-Дилинь!

Отрывается. Такой злой, что кажется, что сейчас вынесет эту дверь и порвет на части того, кто пришел. А я пользуюсь ти моментом, чтобы хоть немного прийти в себя и подумать, правильно ли сейчас поступаю. Мое тело уже решило, но мозг должен включиться Должен!

— Я на минуту, — говорит мне Кирилл, целует в лоб и идет к двери, попутно застегивая штаны.

Я оглядываю опьяневшими глазами комнату, отчаянно пытаюсь прийти в себя. Прикрываюсь, потому что вдруг резко становится холодно. Без него.

Черт! Стакан действительно разбился. Нужно собрать.

Ай! Режу палец об осколок и тут же рефлекторно прижимаю к губам.

— Порезалась? — возвращается Кирилл с пакетом еды. Все-таки вызвал доставку.

Бросает продукты на стол и спешит оглядеть мой палец. Внутри все еще пылает. Я его дико хочу, и он меня тоже, но решает, что палец важнее.

— Ничего не трогай. Я сам потом уберу, — подхватывает меня на руки и относит в кровать. А я чувствую себя самой счастливой маленькой девочкой.

Вот и аптечка. Перекись водорода. Пластырь. Его легко дуновение и поцелуй. Вновь по телу волна. Да что же он делает со мной.

Телефон. На этот раз мой. Да что же они все сговорились что ли?!

И звонит… Мегера!

— Не отвечай, — говорит Кирилл, но прикусываю губу и качаю головой.

— Я должна.

Выскальзываю из постели, и захожу в ванную, чтобы он не слышал, как на меня орут. Мегера, действительно, не в духе. Опять кто-то заболел. На этот раз из официантов. Ну что ж я и так планировала взять сегодня больше столов.

— Приезжай пораньше.

— Пораньше не успею, — говорю честно, потому что, даже если сейчас побегу, то приду ровно к смене. И как я могла совершенно потерять счет времени?

Мегера шипит, но сделать ничего не может.

Кладу трубку, наспех привожу себя в порядок и выхожу в спальню. Кирилла нет. От одной мысли, что с ним придется расстаться, во рту горечь. Но что я могу? Сейчас только скажу все, что хотела сказать, и пойду.

Где же он? Вот. Копается на кухне, и при этом с кем-то говорит по громкой связи. Не хочу подслушивать, но голос который я слышу сразу же вызывает панику. Стас.

— В общем, я сначала сомневался и не стал тебе говорить, — говорит Стас.

— Стас, давай не сейчас.

— Погоди! Глянь фото.

Кирилл делает пару глотков воды, нехотя щелкает по экраны и застывает. Каменеет, а стакан в руке идет трещинами.

— Прости, Кир. Я бы раньше сказал, но не был уверен, что это твоя Золушка. А теперь ты сам видишь. В общем, она не та, за кого себя выдает. Забей на нее, вытрахай и выбрось. Кир? Кир? Ты меня слышишь?

Кирилл слышал. И я слышала. Стояла в дверях, боясь даже представить, о чем именно идет речь, но стало дико страшно.

Особенно от того яростного взгляда, который кинул в меня Кирилл.

Хрусть! И бокал рассыпался в его руке.

Глава 19. Дрянь!

“Что происходит?” — этот вопрос так и остался несказанным, зато читался в моих глазах. А вот лицо Кирилла выражало куда более пугающую версию “Какого хрена?”.

Он даже не обратил внимание на то, как капли крови падают с его ладони на мраморную столешницу в немой тишине.

— Твоя рука… — кидаюсь я, но он отдергивает ее, будто я в миг стала прокаженной. Несколько бесконечно долгих секунд пилит меня таким взглядом, будто разбирает на составляющие и изучает. Что он хочет во мне найти?

— Ты кто такая?

— Что? — невольно отступаю я, но он хватает меня за руку и вновь тянет на место.

— Я спросил, кто ты такая?!

— Да, о чем ты говоришь? Пусти! Мне больно!

В глазах вспыхивает дикое пламя, но Кирилл все-таки отпускает мою руку. Хватает телефон и тычет им прямо в лицо.

— Что это, Лера?

Что это? Хотела бы я сказать, но попросту онемела. Нет! Я хотела бы это развидеть, ведь на фотках мой ночной клуб и я в откровенной одежде. Возле шеста в идиотской позе. Затем с высоким приставалой, из-за которого упала, а потом и в обнимку с другом Кирилла — Стасом. И к моему ужасу эти фотки, сделанные клубным фотографом, выглядят совсем не так, как все было на самом деле. Я на них как полная дрянь!

— Это… это…, — с трудом заставляю себя говорить, когда слезы сковывают горло. Кирилл терпеливо ждет. Десять секунд! Не больше. А затем швыряет телефон в пол и рычит:

— Убирайся!

— Что?

— Пошла вон! — еще один грудной рык.

Я четко слышала и первую его фразу и вторую, но не могу сдвинуться с места, словно ноги приросли. Надо что-то сказать, надо оправдаться.

— Кирилл…

Вместо ответа он хватает меня за заспятье, которое все еще болит, толкает к двери, а затем швыряет мне в лицо мои джинсы.

— Чтобы через минуту духу твоего здесь не было!

Он хлопает дверью и скрывается в ванной. Там что-то еще ломается и бьется, а я стою, как оторопелая. Смаргиваю, и понимаю, что меня не выслушают, даже если сейчас на коленях приползу.

А что я сделала? Он спрашивал о работе? О моей жизни? Он придумал мне образ, которому я не соответствовала и даже не дал шанс объяснить! Я, конечно, тоже молодец. Остолбенела в самый важный момент. НО он бы не умер, если бы дал мне пару минут, на то, чтобы собраться.

Слезы прорывают глаза, я натягиваю джинсы, хватаю сумку и убегаю босяков, прихватив обувь в руки. Всю трясет. Будто меня скинули с крыши девятиэтажки, а я выжила. Нет. Я разбилась. Насмерть. И сейчас расколотое сердце делает свои последние удары.

Знаю, что виновата сама. Знаю, что