Авалон:Хроники бессмертных - Антон Ермаков

Машина тронулась с места. В то время как черный Форд Сандербёрд выезжал со двора на оживлённую улицу, Малиновская почувствовала, как завибрировал мобильный в кармане её джинсов. Не без труда достав телефон из тесного кармана и мельком прочитав на дисплее надпись «Мишка (Работа)», она с ужасом вспомнила, где именно должна сейчас находиться, и взяла трубку.

— Алло, Маш, ты где? — услышала она Мишкин голос. — Ты видела, сколько времени?

— Блин, Мишуль, я не могу сегодня выйти на работу, я сейчас очень занята, — испуганно забормотала Малиновская. — Тут… тут непредвиденные обстоятельства. Форс-мажор, короче. Где Иван Васильевич? Он уже заметил? Он что-то сказал?

Остальные внимательно прислушивались к её разговору. Сильфида была заинтересована, скорее, не самой темой дискуссии, а мобильным телефоном — она разглядывала его с нескрываемым любопытством.

— Нет, он пока ещё не заметил, что тебя нет, — сообщил Мишка. — Но ты-то сама где? Ты задерживаешься или тебя вообще не будет? И что случилось?

— Миш, я тебе не могу сейчас ничего объяснить, мне сейчас некогда. Я тебя умоляю — придумай что-нибудь, — волновалась Машка. — Скажи, что я заболела свиной чумкой, улетела в Китай на похороны панды, умерла в конце концов, я не знаю! Я сама ему потом всё объясню. Сейчас не могу, честное слово. Всё, целую! — она сбросила вызов, и на всякий случай отключила телефон.

— Чёртова работа, я совсем забыла! — округлив глаза, сообщила она остальным.

— Тебя же теперь уволят за прогул, — немного насмешливо сказал Евген.

Машка сделала сердитое лицо и произнесла:

— В следующей жизни ты будешь навозным жуком, понятно?

Все захохотали.

Тем временем автомобиль подъехал к одному из многочисленных входов в Измайловский парк и остановился.

— Приехали! — весело сообщил Флавиус.

Все полезли наружу, и Малиновская снова услышала комментарии Настасьи, разбирая в них слова «ночь», «лес» и «маньяки».

Сама она была почему-то достаточно спокойна, и проявляла скорее любопытство, нежели страх.

— Идти нам довольно долго, — услышала она голос Сильфиды.

— Ну что же, ведите нас! — ответил ей Антон, и с этими словами все они вошли под своды старого парка.

Глава 5. Нифльхейм

Они шли по парку уже около двадцати минут. Миновали огромное футбольное поле по левую руку, детские площадки и игровой городок, и теперь держали путь в самое сердце леса. Наступило необычайно яркое полнолуние, поэтому вокруг было достаточно светло, да и сама тропинка, устеленная щепой и тонувшая в наплывающих листьях от многих прошедших осеней, как будто сама указывала им путь.

Сильфида и Флавиус, по-видимому, прекрасно видевшие в темноте, казалось, знали, куда именно нужно идти — они шагали смело и уверенно, иногда переходя с тропы на тропу и делая повороты в самых неожиданных местах. Там, где кроны деревьев плотно смыкались над головой, и становилось совсем уж темно, Марии начинало казаться, что фигуры и сама одежда их проводников чуть светятся в темноте: у Сильфиды — холодным бело-синеватым светом, а у Флавиуса — красным, точно рдеющие в ночи угли костра.

Они давно миновали те места парка, которые каждый из друзей знал с самого детства — ведь они великое множество раз сами гуляли в этом парке, но то ли ночью всё выглядело по-другому, то ли они никогда не забредали в эти глухие уголки, однако лес по обеим сторонам тропинки казался незнакомым и чужим.

Наконец они вышли на достаточно хорошо освещённую луной поляну: она была устелена мягкой, как шёлк, травой, а вокруг неё, словно безмолвные стражи, росли огромные дубы-великаны. Место казалось смутно знакомым.

Сильфида и Флавиус явно направлялись к двум самым большим, самым старым дубам. Хотя вокруг всё уже было изумрудно-зелёным, в их кронах виднелась от силы половина новых распускающихся почек. Протянутые к небу безлистые, узловатые руки-ветви словно сложились в безмолвных молитвах.

Миновав развилку между дубами, их странные поводыри словно пропали из виду на несколько мгновений, а когда и сама Маша прошла между деревьями, ей показалось, будто она переступила некую незримую черту — воздух резко потяжелел, сделался более душным и плотным, и холодный, пронизывающий ветерок, стелившийся у самой земли и донимавший её все это время, мгновенно исчез.

Она, словно сквозь вату, услышала голос Татьяны:

— Вам не показалось, что мы как будто прошли сквозь портал?

Портал. Да, наверное. Конечно, ей ни разу не приходилось с этим сталкиваться, но Малиновская почему-то была уверена, что именно такие ощущения должен испытывать человек, проходящий грань между мирами. По возбуждённому шёпоту своих друзей она поняла, что каждый из них ощутил нечто подобное.

Они всё шли и шли, и лес вокруг них неуловимо менялся: все меньше становилось вокруг берёз, рябин и орешника, и всё больше — огромных, прямо-таки исполинских клёнов. В какой-то момент друзья поняли, что лунный свет давно уже потерялся в величественных, похожих на купола соборов, кронах, но вокруг по-прежнему было достаточно светло, чтобы идти вперёд, чтобы различать лица друзей. Это был уже не их лес. Это был совершенно другой, неведомый прежде мир.

Машка начала прислушиваться к разговорам друзей.

— Сильфида сказала нам, что мы станет бессмертными, — говорил Флавиусу Бирюк. — Значит, нас никто уже не сможет убить? И стареть мы тоже перестанем?

Малиновская только сейчас заметила, какой Флавиус огромный: хотя и сам Бирюк был достаточно крепким парнем, их огненно-рыжий спутник казался чуть ли не в два раза шире его в плечах, да и выше уж на целую голову точно!

— Конечно же нет, — отвечал ему Флавиус. — Разве Сильфа не объяснила вам? Этот мир смертен, и всё, что в нем есть, рано или поздно обратится в прах. И вы в том числе. Конечно, ваши раны и порезы станут заживать значительно быстрее, ведь регенерация является одним из приятных побочных эффектов бессмертия. Но если вдруг кому-то вздумается нарушить анатомическую целостность вашего тела, скажем, вам отрубят руку или ногу, то вы все равно умрете. Хотя бы и от потери крови. Также вам будет необходима еда и вода, чтобы поддерживать жизненные силы ваших тел. Единственное внешне заметное для окружающих изменение — это явное замедление старения. Время для каждого из вас практически остановится. И если с вашими телами ничего не произойдёт — при условии, что вы будете регулярно поддерживать баланс жизненных сил — то, да — теоретически вы абсолютно бессмертны.

— Значит, я всё-таки не смогу облить себя кислотой и при этом остаться в живых, — несколько разочарованно произнёс Бирюк.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});