Угрешская лира. Выпуск 3 - Елена Егорова

Валерий Дементьев, автор книги о Смелякове «Сильный как тёрн», считал примечательной вещью стихи Ярослава «У насыпи братской могилы…». В строфах этого произведения – правда времени, глубокая народная правда. Она досталась поэту нелёгкой ценой. Она была оплачена многими ошибками и заблуждениями, но она звучала и звучит неумолчно в его сердце, окрыляет его стихи. Это стихотворение, созданное Ярославом Васильевичем на новомосковской земле, позднее вошло в его сборник

«День России», за который в 1967 году ему была присуждена Государственная премия СССР.

У насыпи братской могилыя тихо, как память, стою,в негнущихся пальцах сжимаягражданскую шапку свою.Под тёмными лапами елей,в глубокой земле, как во сне,вы молча и верно несётесверхсрочную службу стране.

Степан Поздняков, друг поэта, писал, что вдохновляли Смелякова на создание произведений в этот период живые прототипы, жители нашего города. Так, героем поэмы «Лампа шахтёра» стал горняк-новатор Михаил Фомченков. В образе пряхи из одноимённого стихотворения запечатлена известная сказительница Двинская. Стихотворение «Кладбище паровозов» навеяно посещением депо Урванка.

В послевоенные годы в Сталиногорске Ярослав Васильевич пишет многое из того, что впоследствии станет смеляковской поэтической классикой: стихотворения «Английская баллада», «Милые красавицы России», «Моё поколение», «Памятник», «Наш герб»…О двух последних стоит сказать особо. Строки стихотворения «Памятник», посвященного первой жене поэта Евдокии, Ярослав Васильевич однажды ночью нацарапал карандашом на пачке из-под папирос. Потом он несколько раз зажигал спичку и, зажав её в ладонях, светил себе, перечитывал написанное. А утром Степан Яковлевич Поздняков был первым, кому Смеляков прочёл:

И ты услышишь в парке под МосквойЧугунный голос, нежный голос мой.

Когда Ярослав Васильевич задумал написать стихотворение «Наш герб», он закрылся в своей комнате, а ключ от неё в форточку отдал Позднякову. Раз в сутки Степан Яковлевич приносил поэту нехитрую еду: картошку, хамсу, квашеную капусту в железной чашке – передавал в форточку. Ровно трое суток провёл

Смеляков в затворничестве, истязая себя и своё воображение, но желаемого добился, социальный заказ выполнил на высочайшем уровне.

В 1948 году Ярослав Васильевич, благодаря содействию московских друзей, возвратился в Москву. Многое ещё предстояло пережить поэту: несправедливое осуждение по печально известной 58 статье УК на 25 лет лагерей; развод с женой Евдокией, (чтобы не подвергать её опасности репрессий); заключение в Инте…

Только в 1956 году Смеляков был реабилитирован и довольно скоро вернулся к литературной деятельности. В этом же году в 12-й книге журнала «Октябрь» была опубликована поэма Ярослава Смелякова «Строгая любовь». Свежесть чувств, чеканность языка, рельефность образов героев, как будто выбитых на медали, наконец, бережная памятливость поэта – вот высокие свойства «Строгой любви», которые сделали её одним из талантливейших лироэпических произведений нового времени.

Последние годы жизни Смелякова были вполне благополучными. Он стал председателем секции поэзии Союза писателей СССР, выступал на радио, в телевизионных передачах, ездил по стране, бывал в зарубежных командировках, встречался с молодыми поэтами. Многие из них с благодарностью вспоминают его строгую, но всегда доброжелательную и справедливую критику. В конце ноября 1972 года после тяжёлой болезни Смеляков скончался.

В 1981 году в музее города Новомосковска была открыта мемориальная комната Я.В. Смелякова. Личные вещи поэта, часть его библиотеки передала в музей в конце 1970-х годов его вдова Татьяна Валерьевна Стрешнева.

Комната эта невелика, но каждая вещь, находящаяся здесь, напоминает о большой, интересной и трудной жизни выдающегося советского поэта и просто человека. В витрине под стеклом – поздравительный адрес в связи с 50-летием поэта, подписанный его друзьями, известными писателями. «И наш народ, – говорится в адресе, – которому Вы так талантливо служите и который умеет ценить и любить настоящую поэзию, ибо по природе своей он поэтичен и песенен, по праву относит Вас к лучшим поэтам современности».

Главное в мемориальной комнате Смелякова – книги, подаренные ему, многие из них с автографами. Среди экспонатов – диплом лауреата Государственной премии, которой Смеляков был удостоен за книгу стихов «День России» в 1967 году.

Смелякову всегда был чужд культ вещей, о чем свидетельствуют простые и непритязательные предметы, находящиеся в его мемориальной комнате: массивный старый письменный стол, за которым работал поэт; на нём – телефонный аппарат старого образца, скромная настольная лампа, чернильный прибор с выгравированной надписью: «На память от нефтеразведчиков Черноземья, май 1968 г. п. Комсомольский», настольные часы, сделанные рабочим московского завода, почитателем Смелякова; большой прозрачный кристалл – его отгранил и подарил Ярославу Васильевичу любитель и поклонник его поэзии из Плёса; палка, собственноручно сделанная и подаренная Смелякову поэтом М. Дудиным.

В 2006 году депутатами Тульской областной Думы от города Новомосковска Д.В. Бычковым и С.Н. Мирко совместно с Тульским отделением Союза писателей России учреждена ежегодная областная литературная премия имени Ярослава Смелякова, которая присуждается лучшим поэтам и прозаикам области. Среди лауреатов премии такие известные авторы, как Валерий Савостьянов, Валентин Киреев, Галина Харламова, Валерий Маслов, Алексей Яшин, Галина Плахова, Алёна Кузнецова, Александр Топчий, Валентина Люкшинова, Александр Пешков, Вячеслав Кузнецов.

Материал подготовила

зав. экспозицией Новомосковского

историко-художественного музея

Марина Бобкова

Ярослав Смеляков. «Нам время не даром даётся…»

Возвращённая родина

17 сентября 1939 года части Красной Армии вошли в город Луцк…

Я родился в уездном городкеи до сих пор с любовью вспоминаюубогий домик, выстроенный с краюпроулка, выходившего к реке.

Мне голос детства памятен и слышен.Хранятся смутно в памяти моейгуденье липы и цветенье вишен,торговцев крик и ржанье лошадей.

Мне помнятся вечерние затоны,вельможные брюхатые паны,сияющие крылья фаэтонови офицеров красные штаны.

Здесь я и рос. Под этим утлым кровомя, спотыкаясь, начинал ходить,здесь услыхал – впервые в жизни! – словои здесь я научился говорить.

Так мог ли я, изъездивший полсвета,за воду ту, что он давал мне пить,за горький хлеб, за лёгкий лепет лета,за первый день – хотя бы лишь за это —тот городок уездный не любить?

Нет, я не знал беспечного покоя:мне снилась ночью нищая страна,бетонною, враждебною чертою,прямым штыком и пулей разрывноюот сердца моего отделена.

Я думал о товарищах своих,оставшихся влачить существованьев местечках страха, в городках стенанья,в домах тоски на улицах кривых.

Я вспоминал о детях воеводства,где на полях один пырей возрос,где хлеба – впроголодь, а горя – вдостальи вдоволь, вволю материнских слёз.

Так как же мне, советскому поэту,не славить вас, бойцы моей земли,за жизни шум – хотя бы лишь за это! —хотя б за то, что в жёлтых тучах светав мой городок вы с песнею вошли?

1939

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});