Как я чёрта искушал - Сергей Климов

– Отыщу, батюшка, святой крест – отыщу!

– Ты не божись, а за дело принимайся. Да не самодурствуй больно, береги себя. Тебе старец помогать будет. Зовут отец Лев. Если тяжко станет – обращайся к нему, зови. Приметы Варвары он тебе поведает и посоветует, где лучше искать.

Правильно, что отец Виталий не сказал ему, что Варвара – жена батюшкина, да про чёрта в его теле. Зачем травмировать? Есть цель, есть награда, а большего знать и не надо. (О, стишок получился!).

В нашем отряде я шёл впереди, чтобы не мешать батюшке с хлопцем разговаривать, поэтому первый увидел просвет между деревьями.

– Почти вышли! – крикнул я им, а через миг мои ноги не нашли твёрдую поверхность.

Я булькнул в болото.

Когда-то в детстве мои друзья зло подшутили надо мной. Летом мы поехали на пляж купаться. Шутки ради они закопали меня в песок, оставив не засыпанной только голову. Сначала всем было весело, мне тоже, но когда мои товарищи собрались и ушли, мило сложив рядышком с моей головой мои вещи, мне стало не до смеха. Был вечер, а на пляже больше никого не осталось. Да, я орал как оглашенный, но пляж находился за рощицей, потому услышать меня могли только к утру, да и то – только любители рассветного плавания, если повезёт. Хорошо, что через пару часов моей истерики на пляже появилась подвыпившая компания и помогла сопливому мальчику выбраться из песка. Но вот только этот детский страх не раз преследовал меня во сне уже и во взрослом возрасте. Поэтому, когда по телевизору идёт фильм «Белое солнце пустыни», сюжет о попавшем в такое же положение Саиде я стараюсь пропускать.

Когда я понял, что провалился в какую-то жижу, мой желудок скрутился баранкой. Я рванулся вверх, в исступлении заглатывая воздух и откашливаясь от вонючей воды, но, почувствовав недвижимость ног, запаниковал по-крупному.

– Спокойно, Кирилл, не дёргайся! – крикнул мне батюшка, подбегая к краю болота. – Быстрее затянет. Понял меня? Ни малейшего движения, даже дыши медленно!

Как тут успокоиться? Да и грудь ходуном ходит. Перед глазами возникла детская шалость. Мир начал уплывать из сознания.

– Куда?! – услышал я бас отца Виталия, а через секунду получил увесистой веткой по лбу. – Утопнуть здесь хочешь, придурок! – разозлился байкер. – Держи себя в руках.

О, в чувство привело. Спасибо. Я стоял в болоте по грудь, но с каждой минутой тело погружалось в лесную клоаку всё глубже.

Адамов со священником быстро мастерили какое-то подобие ковбойского лассо. Благо у отца Виталия и на брюках был ремень, и на куртке. Из одного он сделал широкую петлю и привязал к ней другой. Но такой длины всё равно было не достаточно. Адамову пришлось раздеваться. Его скрученная жгутом арестантская одежда удлинила сей хитроумный аркан, но к тому времени меня уже засосало по плечи.

Следующим этапом спасения было суметь накинуть лассо мне на шею, потому что мои руки уже увязли. Я хотел попробовать достать одну, но эти Чип и Дейл в один голос запретили. Покидать лассо, наверное, захотелось! Ни отец Виталий, ни Адамов никогда не были конными пастухами или охотниками и прежде такого не делали, поэтому получалось у них слабенько, а точнее совсем ни хрена не получалось! Я был от них не так уж и далеко – метрах в восьми, но результат был нулевой. Я и бояться-то перестал, уж больно занятно они швырялись ремнём, и, чтоб не вернуть страх, начал считать их попытки. Сначала бросал батюшка. Бросил восемь раз, из них дважды больно заехал мне по голове бляхой от ремня. Затем пробовал Адамов. Со второй попытки ему даже удалось стянуть мне лоб, но, когда потянул сильнее, ремень соскользнул. После пятой пробы байкер отобрал у него лассо и продолжил сам. Безуспешно кинув одиннадцать раз, он сел на корточки и нервно потёр лицо руками. Момент улучил беглый арестант и забрал аркан себе.

Как и в детстве, на поверхности осталась лишь моя голова. Руки, сложенные по швам, были намертво склеены, а ноги – и подавно. Грудную клетку сильно сжало, дышать уже было тяжело. Так досадно вдруг стало, прямо зло берёт! Так и вижу погребальный транспарант: «Кирилл Каманин умер позорной смертью, утонув в болоте». Хотя какие похороны, я же не на земле? Да я даже не знаю, где я!!! На судьбу, в общем, обиделся. Лучше б оглобля оторвалась…

От мыслей меня отвлекла петля, вмиг стянувшая мне шею. Неужели у Адамова получилось? Да зачем же так сильно тянуть, сейчас же снова задушат! Я хотел крикнуть, но из горла вырвался только хрип. Они что, хотят повешенного утопленника вытащить, ироды?

Получив от батюшки пару хлёстких пощёчин (ещё избили в довесок), я захлопал глазами. Да, давно я так не волокитничал! Околевший почти до смерти, весь в невыносимо вонючей грязи, да ещё и штаны с меня сняли! Да-да, Адамов-то вообще голый стоял, в одних трусах. Его шмотки, пока меня тянули, совсем разорвались, да и так почти лохмотья были. Байкер отдал ему свою куртку, а мне штаны пришлось. Да чё там! Гулять так гулять!

– Благодарствую безмерно, – тяжело дыша, сказал я обоим. – Что вы возились?

– Да Адамов мешал! – кивнул на беглеца батюшка, и, переглянувшись, мы захохотали как полоумные, будто ничего и не было вовсе. Это нервное, отнеситесь с пониманием.

Мы всё-таки вышли к холмам. Вид у нас, правда, был – мама не горюй! Картина не для слабонервных! Хоть бы не увидел никто. Я был по уши в грязи, да ещё и без штанов (вот так чертей всяких искушать, всё сторицей возвращается). Батюшка правдиво смахивал на демобилизировавшегося солдата ВДВ: борода, тельняшка и кожаные брюки красноречиво подтверждали это. По поводу тельняшки он сказал смущённо:

– Когда из окна бесовку увидел, времени одеваться не было. Напялил на спальную тельняшку куртку и побежал. В том и из тела вышел.

А довершала наше трио субтильная фигурка Адамова с огромной белой кожаной косухой на ней. Просто вылитый Пьеро! Отец Виталий тогда Карабас-Барабас, а мне остаётся быть или пуделем Артемоном, или Буратино.

Поднявшись на холм, вдали мы увидели огни домов.

– Всё, Адамов, – положил ему руку на плечо батюшка. – Дальше идти тебе самому. Нам нельзя.

– Благословите, отец Виталий, – попросил беглый зек.

Совершив над ним крестное знамение, священник приобнял его и пожелал удачи. Я тоже пожал ему руку.

– Давай, не подкачай.

– Изо всех сил буду стараться! – горячо заверил нас верующий. – Спасибо вам!

– Ну, и что дальше? – спросил я священника, когда Адамов нас покинул.

– Назад. В тело. Отец Лев, приводите его в сознание! – прокричал в пустоту батюшка, а через пару секунд я резко дёрнулся и чуть не упал с кушетки.

* * *

– Ну вы, блин, даёте! – фразой из фильма поздоровался я.

– Мои вы ребятушки! Радость моя! У вас всё получилось! – довольно улыбался отец Лев, а чёрт Борюня стыдливо прятался у него за спиной.

Правильно-правильно, с ним у нас будет отдельный разговор. Сначала придушил меня, потом целоваться лез – разберёмся!

– А почему так тело ломит? – спросил я, потягиваясь.

– А ты как думал, чадо? Ты вон как шлёпнулся о землю, когда вы с лошадьми приземлялись. А в болоте побывал – конечно, будет ломить. Но мы сейчас чайку с травами попьём, всё у тебя к завтрему и пройдёт.

– Я в болото упал, потому что боялся его?

– О-о, ещё как боялся! Я же говорил – со страхом встретишься. И как, больше не боишься?

– Нет вроде. Только проверять не полезу!

– Да и не надо, – хихикнул старец. – Молодцы, зайцы! Пойду посмотрю, как там батюшка наш себя чувствует. Приходи в себя и ступай на кухню.

– Кирилл, ты не злись, хорошо? – взял слово чёрт, как только старичок вышел из комнаты, однако к двери всё же попятился. – Я же не со зла. Так для дела было надо. Ты же сам согласился.

– Боря, я не давал согласия на то, чтобы ты меня задушил, – как молотом отбарабанил я каждое слово, поднимаясь с кушетки.

– Ну чего ты взъелся? Я же по велению отца Льва всё делал.

И вдруг мне почему-то расхотелось его бить. И так устал я. В конце концов, живым я остался, а какое дело сделали!

– Проехали. Знаешь, я Адамова видел.

– Знаю. Мы с отцом Львом всё знаем.

– Как?

– Я твоими глазами всё видел, а он – глазами отца Виталия. Да не грузись, потом расскажу. Круто вы их, конечно, уделали.

За чаем отец Лев сказал нам:

– На улице уже рассвет блещет, разъезжайтесь по домам. Сделано очень важное дело! Вам всем нужно хорошенько выспаться. Если что сказать вам надо будет, соберёмся снова.

Я не стал спрашивать, каким образом мы узнаем о том, что нужно собраться, но голову забивать не стал. Она у меня уже не очень функционировала. Жутко хотелось спать. Устал я как собака. Получалось, не в игрушки играли, вправду душу человека освобождать ходили.

Когда разъезжались, я спросил байкера:

– Отец Виталий! А где вы жаргону тюремному обучились?

– Приходилось бывать, сын мой, и в этих местах. Исповедовать ездил несчастных. Сам не знаю, как запомнил.

Опять это «о», опять «сын мой». Такой классный напарник был там – в астральной сфере, а тут снова попом стал. И не убедительно совсем ответил. Впрочем, его дело, не буду лезть. У каждого есть свои тайны, которые, возможно, так и должны оставаться тайнами.