Тень Башни - Екатерина Соллъх

Харальд зашёл в гостевую комнату. Его вещи уже были там, аккуратно разобранные и разложенные по местам. И Нэль. Его Нэль. Он тоже был в комнате. Живой. Ты была права, сестра. Пока не потеряешь, не поймёшь. Нужен. Он нужен мне. Плащ, перчатки, в угол. Потом, сейчас не важно. Лишние, не нужные вещи. Всего пара шагов. Вдох. Выдох. Он так близко. Отражаюсь в его глазах. Мужчина положил руку на талию юноши, притянул. Тепло. Поцеловал, жадно, кусая губы, резко, глубоко, грубо. Почувствовать. Кровь, тёплая, вкусная, пьянящая. Голова кружится. Так близко. Как же хорошо. Тёплый, живой. Ближе. Руки скользнули под рубашку, выше, по позвоночнику. Скорее. Хочу больше. Твои губы. Вкус крови, металлический, терпкий, вкус жизни. Тонкие пальцы путаются в пуговицах. Я сам. Скорее. Ты мой. Губы скользнули вниз по шее, ключице, хрупкое тело выгнулось, прижалось. Не могу терпеть. Скорее. Я твой. Мужчина с силой сжал запястье юноши, заломил за спину, резко развернув спиной к себе. Навсегда. Прижался, целуя шею, прикусил кожу на плече, слизнул кровь. Тебе больно, знаю. Этого и хочу. Если больно, значит жив. Слышу, как бьётся твоё сердце. Безумно, испуганно, восторженно. Не отпущу. Слышишь, как бьётся моё? Один ритм. Избавиться от страха. Помоги мне. Через боль, через огонь. Сгореть. С тобой. Скорее. Сердце бьётся где-то в горле. Нечем дышать. Незачем. Пол толкнулся в колени. Так близко. Пальцы, обжигающе-холодные, сжимают, гладят, сводят с ума. Нэль. Живи. И я буду. Жить. С тобой. В тебе. Всегда. Ты делаешь. Меня живым. Настоящим. Разве огонь. Бывает зелёным? Бывает. Твой огонь. Время замерло. Мир сжался. Кровь пульсирует. Молчи. Не смогу. Без тебя, не смогу. Не смей уходить. Смотри на меня. Только не кричи. Больно, знаю. Мне тоже. Мы же одно. Сейчас. Ещё. Удар. Молчи. Мне надо знать. Чувствовать. Тебя. Себя. Стон. Ты сводишь меня с ума. Отражение в глазах. Сильнее. Не отпущу. Не отдам. Нэль. Мой. Живой. Навсегда. Нэль. Нэль. Нэль.

Отто задумчиво накручивал на палец золотисто-огненную прядку. Значит, вот он какой. Зелёные глаза. Никогда раньше таких не видел. Даже не слышал, что у кого-то они были. Харальд. Так непривычно было видеть его таким. Взволнованным, потерянным, испуганным. За себя он не боялся. Этот мальчик значит для него так много. Отто прекрасно понимал, чем занят сейчас его друг. Что ж, ничего странного, но всё же. Это было непривычно. Отто спустил с пальца золотую пружинку и положил руку на плечо девушки, скользнул вниз, под воду. Маленькая грудь удобно легла в ладонь, вторая рука скользнула на талию. Курносый нос доверчиво потёрся о его щёку. Девушка хихикнула. Колючая, щекотно.

– Солнышко, как думаешь, у нас получится? – Отто обнял и прижал рыжую к себе. Было так тепло и уютно, не хотелось думать ни об убийстве, ни о дожде.

– Получится, – девушка убеждённо кивнула, – тем более, вместе. Ты же самый лучший, всё знаешь.

– Зря я беспокоюсь, ты права, – Отто улыбнулся и поцеловал рыжую макушку, – у нас всё обязательно получится.

Как же ему хотелось ей верить. Что никто не погибнет, что всё закончится хорошо. Только не получалось. Наверное, он стал циником. Так даже лучше. Отто вздохнул и отстранил задремавшую девушку.

– Иди, разогрей ужин и завари чай, давай, – Отто легонько шлёпнул девушку по попе и вылез из ванной, – на четверых, не забудь.

Он наскоро вытерся, надел халат и направился в кухню. Там было тепло, пахло чем-то вкусным. Там было его солнышко. А ещё ему не хотелось мешать Харальду. Хлопнула дверь гостевой комнаты, потом ванной. Отто сидел за столом и смотрел, как его девочка хлопочет у плиты. Интересно, а этот мальчик готовит Харальду ужин? Отто снял очки, мир привычно расплылся перед глазами. Ничего не отвлекает. Хорошо. Здесь и сейчас. Ему не хотелось думать, что его дом могут у него отобрать так же, как у Харальда. И солнышко.

– Будем ужинать на кухне, – Отто надел очки, – так будет удобней. Можешь поесть с нами.

– Правда? – девушка радостно улыбнулась. – Можно? Спасибо!

Отто изо всех сил старался отцепить от себя повисшую на шее девушку, когда на кухню вошёл Харальд. Рыжая пискнула и отскочила в сторону, кинулась к плите. Загремели тарелки, девушка чуть не уронила на пол большой салатник.

– Развлекаешься? – Харальд усмехнулся и подошёл к столу, – хорошая она у тебя.

– Да, хорошая, – Отто тепло улыбнулся, – можешь оставаться у меня сколько хочешь. Я не против.

– Спасибо, Отто, – Харальд сел напротив друга, – поговорим после ужина, я ужасно голоден.

Харальд подтянул к столу ещё один стул. Отто вопросительно глянул на него, но ничего не сказал. Кажется, они оба решили наплевать на традиции и общественное мнение. Ну и пусть. Девушка расставила четыре тарелки, умница, быстро всё поняла, и села рядом с Отто. Харальд повернул голову. На пороге кухни стоял его мальчик. Харальд кивнул. Юноша вошёл и сел рядом с ним. Движения слишком медленные, голова опущена. Отто не стал задумываться, была ли причиной его плохого самочувствия долгая неподвижность или что-то ещё. Его это не касалось. Они и сами разберутся.

– Ему надо хорошенько выспаться, Харальд, да и тебе тоже, – Отто обеспокоено глянул на друга, – иначе мы точно всё провалим. Раз уж ты здесь, придётся тебе слушать моё нытьё в два раза чаще.

– Знаешь, я не против. Ты – лучший врач, которого я знаю. Правда, твоим пациентам обычно уже всё равно, – Харальд улыбнулся и положил руку на плечо Дэнелю, – Отто, это Дэнель. Он мой… просто мой.

– Ты… ты дал ему…?

– Имя. Я дал ему имя. Не смотри так. Я всё знаю. Но так правильно, – Харальд понимал, что рано или поздно пришлось бы рассказать. Вот только реакцию просчитывать не хотел. Мальчик, низшее существо, не человек даже. Домашнее животное, даже ещё ниже, предмет мебели, деталь интерьера. С комнатными собачками не обращались так жестоко. Ни имени, ни личности, только полное подчинение. Дать имя – значит поставить на один уровень с людьми, с собой. Оскорбительно. Недопустимо. Невозможно.

– Дэнель значит, необычное имя, – Отто снял очки, так легче думалось. Имя, что это значит? На самом деле. Он так испугался за него. Они словно чувствуют друг друга. Гораздо больше, чем мальчик и хозяин. И сейчас, этот юноша смотрит на Харальда так спокойно. После всего, он верит ему. И Харальд верит. Так странно. Эти двое… Именно, двое. Принять такое? Да чем я лучше? Харальд, друг, единственный. Что ж, пришло время просто довериться тебе, – хорошо. А это – Солнышко. И она моя.

Девушка недоумённо уставилась на Отто. Тонкие пальчики сжали рукав его халата. Харальд улыбнулся, устало и облегчённо.

– Я боялся твоего ответа, Отто. Спасибо.

– Приятно чувствовать себя соучастником, дружище. Даже не думал, что настолько.

После ужина Солнышко приготовила чай. Пришло время для разговора. Надо было обсудить ситуацию и решить, что делать дальше.

– Что у нас есть? Убийство Индиго, что само по себе невозможно. Было невозможно. Вопросы обычные – как, кто, зачем, когда. Определённость есть только с последним. Между четырьмя и пятью часами прошлой ночи. Как. В неё стреляли из плазморужья. В животе – огромная оплавленная воронка. Но это её не убило. В её венах почти нет крови, на шее – укус. Либо кровь выпили, либо она вытекла. Значит, не свернулась. Тогда её, скорее всего, убило то, что попало в кровь со слюной кусавшего. Звучит бредово, – Харальд откинулся на спинку стула, – я пока ничего не упустил?

– Нет, пока всё верно, – Отто поднёс к губам кружку с чаем, – положение тела, отсутствие синяков от падения, выражение лица. Ещё гематомы на затылке. Её держал кто-то очень сильный. Может, даже не совсем человек. Скорее всего, мужчина, и вряд ли тот же, кто стрелял. Не успел бы добежать.

– Да и не стал бы, – Харальд подхватил мысль друга, продолжая и развивая, – если стрелял из укрытия, значит, не хотел или боялся встречаться лично. Был кто-то второй, возможно, стрелок о нём даже не знал. Позиция выбрана удачно, ружьё он забрал с собой, отход тоже продуман, всё убрано, кроме гильзы. Слишком глупый промах. Тем более что выстрел был один.

– Хочешь сказать, гильзу оставил второй? Что бы подставить, сбить со следа и отвести подозрение? Вот он убийца, его и ловите?

– Именно. Террориста найдут и дело закроют. Настоящий убийца останется на свободе. Что ещё? Кто. Террорист или военный. Скорее, первое. Такое оружие есть только у военных, но патроны и плазморужья выдаются под роспись, все выстрелы фиксируются. Но от Готфрида я знаю, что группа террористов получила оружие и информацию от кого-то из армейских. Скорее всего, стрелял один из них. Тот, кто его подставил, знал, где и когда будет стрелок. Значит, истинный убийца – пособник террористов.

– Но тогда он просто использует их, – Отто сложил руки на груди, – хотя почему бы нет. Итак, кто-то из армейских. Имеющий доступ к информации и оружию. Имеющий контакт в Башне. А взрыв? Думаешь, это связано?