Вечный бой - Л. Семенов-Спасский

Под микроскопом наросты представляли собой скопление сильно измененных нервных клеток с участком омертвевших тканей — некроза.

Вскоре в вольере заболели все куры. Эйкман потирал руки от удовольствия.

Все свое свободное время он проводил за микроскопом, просматривая сотни гистологических срезов. Куры, живущие на госпитальном дворе и в вольере, болели одной и той же болезнью — полиневритом. Болезнь эта была неизвестна современной ветеринарии и очень сильно напоминала бери-бери. Собственно, это было одно и то же заболевание.

Эксперимент следовал за экспериментом. Местные острословы прозвали Эйкмана куриным душегубом.

Через полтора года в Европе была опубликована его большая статья под названием «Птичий полиневрит», и о безвестном тюремном враче с острова Ява заговорили в научных кругах. На тюремный госпиталь в Семаранге стали приходить письма со всех концов света. Корреспондентов Эйкмана интересовала причина птичьего полиневрита и возможности его лечения. Кое-кто пытался повторить опыты Эйкмана, но безуспешно.

Пока Эйкману было известно только одно: птичий полиневрит — заболевание не инфекционное, его причина — этиология — неизвестна.

Арестанты по-прежнему болели бери-бери, госпитальные куры — полиневритом, а Эйкман мучительно искал связь между двумя в принципе одинаковыми заболеваниями.

В январе 1894 года в тюремном госпитале появился доктор Грийнс. Грийнс был молод, энергичен и полон надежд. Он верил в свою счастливую звезду, как люди верят в бога. Ни семья, ни помыслы о карьере и материальном благополучии не обременяли его. Он мечтал только о работе, которой стоит посвятить всю свою жизнь, и нашел ее в Семаранге, и остался верен ей на долгие десятилетия.

Так доктор Эйкман получил расторопного и толкового помощника, ставшего вскоре его ближайшим и единственным другом в Семаранге...

Свежезаваренный кофе взбодрил Эйкмана. Вспомнилась рождественская Голландия: медленные хлопья снега за окном, белые деревья, синие сугробы, хрустальные сталактиты сосулек под крышей, извилистая ленточка тропинки, теряющаяся в белизне, уютное потрескивание углей в изразцовой печи, острый запах хвои, красноватые блики морозного солнца, лежащие на стене, и пушистый кот, дремлющий в старом кресле. От воспоминаний веяло полузабытым детством.

Эйкман сменил в подсвечнике оплывшую свечу, выбил трубку...

Причина полиневрита?.. Многие болезни, такие как туберкулез, рахит, вызываются плохим питанием. Но куры едят великолепный калибровочный рис и в неограниченном количестве. Переохлаждение организма приводит к простудным заболеваниям, ревматизму, люмбаго, но бери-бери — болезнь тропиков. Чрезмерные физические нагрузки пагубно сказываются на сердце. Некоторые болезни носят врожденный характер. Есть болезни, передающиеся по наследству. В литературе описаны болезни, в основе которых лежит отравление организма вредными химическими веществами — токсинами. Птичий полиневрит в отличие от сапа, бруцеллеза, чумы, ящура болезнь не заразная. У него нет возбудителя, передающегося от больной к здоровой особи. Может быть, сами условия жизни являются причиной полиневрита? Но чем же условия жизни кур на госпитальном дворе могут отличаться от условий жизни их собратьев в Семаранге?

Эйкман зашел в тупик и не видел из него выхода. И снова помог случай. Как-то он вскрыл нарыв у малолетнего сынишки тюремного конюха. Мальчик после операции был слаб, и Эйкман сам перевязывал его. Возвращаясь домой из госпиталя, он делал небольшой крюк и навещал жалкую лачугу, сколоченную из ящиков и ржавых листов жести. В крохотном дворике, обнесенном живой изгородью, копошились куры, дымился очаг, сложенный из камней.

Однажды он застал во дворике хозяйку, кормящую кур.

— Чем вы их кормите? — поинтересовался он, внимательно разглядывая птиц, У всех кур были мощные лапы без единого нароста.

— Рисовыми отрубями, господин доктор, — почему-то смутившись, ответила женщина.

— И только?

— Да, господин доктор.

— И они у вас не болеют?

— Не болеют, господин доктор.

— Странно, — искренне удивился он и подумал: «Для жизнедеятельности любого организма одних отрубей недостаточно. Их калорийность мизерна».

— Мы с мужем бедные люди, — словно оправдываясь, продолжала женщина, — Мы не можем покупать для кур рис и ячмень, а мешок отрубей стоит всего полгульдена. Разве курам не все равно, что клевать?

— Очевидно, нет, — нахмурился Эйкман, вспомнив госпитальных кур.

Еще одна загадка. Куры, питающиеся рисовыми отрубями, не болеют полиневритом, и, значит, пища никакого отношения к возникновению заболевания не имеет. Но чем же вызывается птичий полиневрит, точно так же, как и бери-бери?

— Чем вы кормите кур? — спросил он на следующее утро капитана Ван-Дерлебена, случайно встретившись с ним у почты.

— Хм, — ветеринар пожал плечами. — Естественно, из солдатского котла. Остатками пищи.

— И они у вас не болеют?

— Может быть, и болеют, но, клянусь, господин Эйкман, не вашим полиневритом. Поверьте на слово старому ветеринару.

— Чем вы кормите своих кур? — спросил он у торговца, поставляющего птицу в госпиталь.

— О, господин доктор! Я кормлю их первоклассным ячменем и саго. У меня самые лучшие куры в Семаранге. Или вы не согласны?

Эйкман верил и капитану Ван-Дерлебену, и матери больного ребенка, и торговцу, но подспудное чувство сомнения несколько дней не давало ему покоя. Нужны были новые, тщательно поставленные опыты.

Вольер под манговым деревом разделили металлической сеткой с мелкой ячеёй на две части. От нового эксперимента зависело много. Эйкман чувствовал, что он на верном пути.

В ближайшее же воскресенье вдвоем с Грийнсом Они отправились на рынок и приобрели два десятка молодых кур. Все куры были абсолютно здоровы.

Куры, поселившиеся в правой половине вольера, должны были питаться рисом, оставшимся от больных. Это была контрольная партия. Остальных кур они с Грийнсом решили кормить только рисовыми отрубями.

Эйкман ежедневно осматривал птиц и делал подробнейшие записи в журнале эксперимента.

Все куры, питающиеся рисом, заболели полиневритом и погибли. В левой половине вольера птицы остались здоровыми.

Результаты эксперимента могли быть случайными. В вольере под манговым деревом один опыт следовал за другим.

Закономерность заболевания птиц, питающихся рисом, не вызывала сомнения.

Не сговариваясь друг с другом, они с Грийнсом пришли к одному и тому же выводу: причина птичьего полиневрита, а следовательно, и бери-бери кроется в самом рисе. Рис — токсичен. Помимо углеводов и солей, он содержит в себе неизвестные химические вещества, поражающие периферическую нервную систему.

Эйкманом была выдвинута токсическая теория полиневрита, сразу же получившая признание во всем научном мире.

Люди, питающиеся одним рисом, болели бери-бери, птицы — полиневритом, той же бери-бери.

На Востоке рис — основная пища местного населения...

Оставалось немногое — выделить токсическое вещество из риса в чистом виде — и загадка бери-бери будет решена окончательно и навсегда, но этим должны были заняться специалисты — химики.

Грийнс поставил другой опыт. Заболевших полиневритом птиц он стал кормить рисовыми отрубями, и все до одной птицы выздоровели.

Еще одно научное открытие! В рисовых отрубях содержится неизвестное вещество, нейтрализующее токсины риса. И сразу все объяснилось; и тайна полиневрита госпитальных кур перестала быть тайной. Во, всем Семаранге кур кормили неочищенным рисом, ибо калибровочный рис — белый, как его здесь называли, — дорог.

Портрет Эйкмана был напечатан в английском медицинском журнале «Ланцет». По распоряжению губернатора Явы его врачебное жалованье было удвоено. Неожиданно для себя Эйкман стал одним из известнейших людей на острове, и никто уже не называл его куриным душегубом. Доныне безвестный тюремный врач сделался знаменитостью не только далекой колонии, но и самой Голландии, отнюдь не падкой на сенсации.

Казалось, до окончательной победы над бери-бери оставались считанные дни, но так, к сожалению, только казалось...

Часы в углу пробили пять раз. В ночной тишине их стук был тревожен и громок, как удары гонга. Дождь за окном прекратился. Верховой ветер разогнал тучи, и над угомонившимся Семарангом взошла полная луна. Вдали смолкало море, — очевидно, прилив достигал своей полной высоты — и лишь тихо шуршали пальмовые ветви, словно перешептываясь о чем-то сокровенном.

У Эйкмана слегка побаливало сердце — то ли от трех трубок крепчайшего табака, выкуренных на ночь, то ли от воспоминаний, нахлынувших внезапно, то ли от предчувствия скорой разлуки с коллегой Грийнсом...

Грийнс поставил эксперимент, результаты которого легко опровергли стройную теорию токсичности риса, и, следовательно, все шесть лет напряженной работы оказались напрасны. Он кормил кур пшеничной мукой, и все они заболели полиневритом. Неужели и мука токсична? Такого быть не могло!