Сын природы - Тимофей Иванов

случаются лэвел апы. Да, не за счёт убийства мобов, а накопления некой критической массы энергии и понимания принципов её работы, но всё же. Тем более что солидный кусок Кив я получал, поедая добычу.

Сегодня с тренировкой пришлось закруглиться по раньше. Старушка, которая пол ночи не могла уснуть в окружении диких зверей, стала наконец просыпаться, а мне её ещё нужно вести до дома, чтобы научиться стрелять из лука и наконец начать добывать гадских птиц, раздражающих меня не только своим видом, но и глумливыми эмоциями. Разумы пернатых не слишком развиты, но бьюсь об заклад, на Земле они гадили на помытые машины именно из хулиганских побуждений так же, как здесь любят отправлять эмоции презрения всяким бескрылым, зная, что легко увернутся от любого камня. К тому же стрельба из лука была хорошим поводом наладить контакт и вызнать что-то о мире за пределами леса.

Однако это лирика, сейчас же лучше быть свежим перед дорогой, а не выложившимся как обычно в ноль, когда я по пол дня медитирую, а потом иду искать что бы и где сожрать, собирая яйца из гнёзд, доставая со дна мидий или загоняя неудачливого зайца. С последними кстати было проблемнее всего. Мелкие засранцы весили мало, а потому не так страдали от инерции, как я, постоянно меняя направление движения и заставляя внутренне материться. Можно было бы и в слух, но приходилось беречь дыхалку. И да, лес не любит громкого шума. Даже когда ты на своей территории. Хотя скорость и азарт сложной погони на пределе сил конечно перевешивали для меня любые негативные эмоции.

— Доброго утрра — поприветствовал я бабуську, которая наконец-то открыла глаза.

— Значит не приснилось — констатировала она, пощупав болотную траву у себя за пазухой, а потом спохватилась — Доброго.

— Вставай, нам надо идти — произнёс я на это и двинулся вперёд, оставив позади многострадальный камень, которому не повезло оказаться близко к тому месту, где мы вчера взяли оленя.

— Но ты вообще знаешь, куда мы идём? — подхватилась старушка.

Не то чтобы мне хотелось над ней издеваться, но времени разлёживаться и правда не было. Я решил, что моей спутнице лучше выспаться, чем вставать раньше положенного, но теперь у нас оставалось не так уж много времени, прежде чем сядет солнце, а территорию леопарда лучше бы пройти засветло. К тому же я был несколько раздражён. Во-первых вчера пришлось выдержать целую баталию с Серым, чтобы прогуляться на несколько дней. Вожаку не нравилось временное ослабление стаи и не нравилась эта двуногая бесшёрстная, которую я привёл на нашу территорию, так что порычали мы друг на друга знатно. Чуть до драки не дошло. Во-вторых меня бесил я сам. Моё жуткое косноязычие, которое я незаметно для себя приобрёл, годами не общаясь с людьми и лишь разговаривая сам с собой. Вроде же старался не потерять навык, а один чёрт каждое слово из себя приходится давить неимоверными усилиями. И ещё меня бесило то, что я вообще пообещал её провожать до дома по опасной территории в обмен всего лишь на уроки стрельбы из лука, потому что иначе она просто не дойдёт. Так бывает… Вот делаешь доброе дело и прям чувствуешь, что оно нифига не останется безнаказанным.

К тому же я чувствовал её эмоции, как чувствую их от всех зверей, которые не стремятся их специально скрыть. Зная себя, я был бы несказанно рад, что меня спасли из болота и возможно напуган огромным волком. Собственно я и побывал в схожей ситуации, только Лохматый спас меня от людей. Однако от старушки кроме радости и страха тянуло раздражением, направленным на меня. Возможно я как-то не так себя вёл, не верно к ней обращался? Ну такие вещи можно бы и простить, чай мы, лесные дикари, политесов не ведаем, да и время с местом явно было для них не подходящим. Но однако старушка была мной недовольна и чувствуя это мне было тяжело не отвечать ей взаимностью.

— За едой. Потом на юг — коротко ответил я, сначала составив фразу в голове. Короткую, но зато без непроизвольного рычания, на которое мне вчера указали — Скажи о своём доме.

— Он в деревне Речнолеска. Большой и красивый, зимой там тепло, а летом прохладно…

— Не это — перебил я, постаравшись сформулировать вопрос иначе — Большая ли деревня, много ли людей, велика ли ррека?

Старая Эна начала рассказывать. Речнолеска была не самой маленькой деревенькой в местных реалиях, чай двенадцать подворий, в каждом из которых обычно жили два три поколения одной семьи. То есть бабушки-дедушки, их взрослые дети с супругами и внуки. Население таким образом перевалило за сотню человек, что для деревни охотников наверно близко к пределу. Дичь всё таки в лесу не бесконечна, чтоб хватало такой ораве за добычей надо уходить довольно далеко, контролируя солидную территорию. Река же оказалось примерно как наша, местная, насколько я понял из объяснений женщины. Только без гидры.

— Как вы коррмитесь такой большой стаей с охоты? — прикинулся я валенком.

— Не только с охоты — хмыкнула Эна — На огородах кой-чего выращиваем, да и на торг ездим. Шкуры в цене, да и в лесу много растёт такого, что с радостью купит любой купец для алхимиков.

— Алкхимиков? — не очень удачно повторил я слово с вопросительной интонацией.

— Ну это такие люди, которые готовят из растений и частей животных всякие лекарства и элексиры, которые помогают становится сильнее и быстрее идти по Лестницам — не стала поправлять меня собеседница — Я тоже немного алхимик, буду из цветов, что ты мне нарвал целебное зелье.

— Что есть Лестница? — задал я новый вопрос.

— Ну это такая… хм. Это такой путь, идя по которому человек становится сильнее. Ты тоже по ней идёшь.

— Разве? — хмыкнул я.

— Ну да. Ты же сильнее и быстрее, чем должен быть обычный ребёнок, ты точно стоишь на одной из Лестниц и не на самой малой ступени. Я честно говоря не понимаю, как тебе это удалось — слегка покряхтела старушка, перелезая валежину. Я вёл её самым лёгким путём, но и он был не идеален… Впрочем в кряхтении была нотка притворства, старушка благодаря Кив в весьма неплохой форме — Тебя кто-то учит?

— Волки — односложно ответил я, чем слегка сбил собеседницу с толку и полез на дерево.

Там мной давно было примечено гнездо и я собирался добыть несколько яиц. Правда как бы я не «любил» птиц, однако всё забирать не стал. Может я местами грязный дикарь, но не конченная же сволочь. После лёгкого перекуса мы двинулись дальше. Я дал время Эне переварить информацию, а потом решил продолжить задавать вопросы, пока у меня не поинтересовались откуда я вообще знаю человеческий язык, если меня вырастили волки? Не факт, что жительница средневековья до него допрёт, людям вообще свойственно считать привычные вещи чем-то само собой разумеющимся, но тем не менее.

— А какие вообще есть лестницы? — попытался я узнать то, что в общем-то уже знал. Но без такого вопроса обойтись нельзя. Провинция, не поймут-с.

— Всего их четыре, по крайней мере самых распространённых — ответила Эна, а потом судя по всему начала что-то цитировать — Четыре Лестницы ведут на Небеса. Земли, идущие по которой крепки, как скалы, что могут призывать, когда станут воистину могучи. Воды, идущие по коей ловки и могут исцелять. Ветра, идущие по которой быстры и гром с молнией призвать способны, поднявшись ближе к Небесам. И огня, идущие по коей пламенем владеют и изнутри горят.

— Когда же «идущие» считаются могучими? — задал я новый вопрос, помня о том, что мой отец был вполне в состоянии призвать молнию, а один дядька поднять из земли шипы. Хорошие были мужики… Царствие им небесное. А тем, кто виноват в их смерти бригаду чертей-гомосексуалистов в аду. Найти бы их и побыстрей к рогатым отправить.

— Считается, что с пятой ступени земельники могут управлять землёй, а ветровеки использовать молнии — ответила старушка.

— Не такие уж и могучие — хмыкнул на это я, окутав кулак электрическими разрядами.

Да, это было позёрство. Но выверенное. Я не показывал как далеко могу ударить молнией и могу ли вообще. Однако тонко намекал, что не слаб и меня не стоит опрокидывать через известный орган придя в деревню, где я окажусь среди толпы людей, которая к старушке относится вероятно лояльно, а вот ко мне могут быть вопросы. Не было у меня доверия к человеку, который