Клан – моё Государство 5 - Китлинский

– Одевайся!! Мать твою!!!- рявкнул на неё Демид.

Белова стала лазить на карачках по кухне и собирать свои вещи.

– Я мигом! Мигом!- она быстро натянула трусики, майку, юбку и кофточку.- Всё. Я уже.

– Сейчас придёт следователь,- произносит Демид.

– Ты же обещал!!?- взвывает Белова.

– Не вой! Он всё равно придёт. Ты зачем гражданина в поезде обчистила? Когда ехала в сторону Китая?

– Там грабежа-то!? Пять тыщ рублей! Жорик!!

– Два года и отмотаешь. И вне Москвы. В Сизо не пойдёшь. Он тебя доставит прямо в суд, где ты со всем согласишься, зад поднимать не станешь и рот открывать тоже.

– В Иркутске? Там же холодно!

– Ничего. Не отморозишь. Не в Иркутске. В Тайшете. Вздумаешь по дороге туда улизнуть – дам указание убить. Так что не корячься напрасно.

– А что с квартирой? Ты обещал!

– Пиши!- Демид бросает ей шариковую ручку и лист договора на сдачу в аренду.- На два года. На Ивана Ивановича Иванова. Выйдешь, поселишься.

– Жорик! А можно на полгода? Я всё осознала. Или нет. До весны. На девять месяцев. А?

– Власть с тобой торговаться не будет. Все вилки отменили. За кражу пяти – два года общего режима, без права амнистии и без учёта: кто ты, что ты. И не строй мне глазки. Заполняй, а то он будет с минуты на минуту.

– У меня же ссохнется, Жорик!! Я же на секс – наркоманка. Я не вынесу. Там же одни мужланы.

– Вытерпишь! Это минимум, который есть под рукой. Вот тебе паспорт на имя Сухиной Риммы Васильевны. Это для того, чтобы тебя никто не навещал в зоне и не нашёл, а то язык твой – помело.

Белова заполняет бланк, смахивая показную слезу.

Приходит следователь, специально приехавший из Тайшета. Демид отдаёт ему паспорт гражданки Беловой-Сухиной и даёт указания.

– До зала суда её будет сопровождать негласно наш человек, а то она, что тебе леди Винтер из "Трёх мушкетеров".

– Понятно,- кивает следователь.- Я с ним виделся на улице, и он мне всё пояснил.

– Счастливого пути, Римма Васильевна!- говорит Демид Беловой.- Приятно было познакомиться.

Она приостанавливается на мгновение в дверях, смотрит Демиду в глаза, её ротик приоткрывается, обнажая здоровые белые зубы, но не произносит ни слова.

– Вот, Михаил,- Демид ставит чайник на плиту, словно он в своём доме.- Всем её природа одарила. Фигурой, личиком, мозгами. А её наши гэбисты испортили. Сделали из неё соблазнительницу, убийцу и воровку. У неё в кармане сотни миллионов, а она в купе подставила мужику, первому попавшемуся и пока он над ней кряхтя потел, обчистила бумажник. Сила привычки. Не на пять. На пятьсот тысяч. Мы с ним договорились и возместили ему разницу. И я не верю, что её какой-то срок исправит.

– А что ей два?- Михаил присаживается на табурет.

– Два собьют с неё лоск и добавят чисто уголовные манеры. С ними она уже вверх не пойдёт. Будет обслуживать блатных в криминальном мире, ментов. Сопьётся, а дальше… Ну, её к чёрту!- Демид отмахнулся рукой.

– Так это она была в Швеции? Там её подставили под Филатова?

– Ей для этого забрили башку, приклеили парик. Сменили цвет глаз, зубы. Они у неё как колёса на авто – сменные. После подлога сделали пластическую операцию. Изменили губы, нос и уши.

– Да! Но запах остался!

– И Филатов его почувствовал.

– Ты с ним знаком?

– Нет. Наш человек с ним в Швеции контактировал. Мы кой чем помогали. Свои ведь! Особенно, когда деньги им перестали присылать. Они же не внедренные были. В порт морской бегали, подзаработать на хлеб насущный разгрузкой-погрузкой. Как тебе?

– Сучизм!!

– Полнейший. В Норвегии такая же ситуация. Ай! Что теперь говорить? Вот они и озлились. Так и попал им под руку горячую Гречаников. Его вина, его плата. Селяви.

– А та сторона подо мной Федотова в качестве обратки?

– Так. Только Федотов не имел ко всему этому никакого отношения. Кто-то им дал его как ответчика. Может, и они сами так составили проект. Об этом, Миша, ты уже не узнаешь. Некому об этом рассказать. Гречаников и Федотов – вершина айсберга, а в основании трупов??!!!

– А живые будут молчать вечно!

– Теперь же нет третейского суда и плата – смерть. А выносить сор из помещения при таком уровне недоверия друг другу в стане спецслужб – начать открытую войну. Так и били из-за угла в спину. Подло? Да ты сам с этим столкнулся. По старой схеме, тебя бы вызвали в кабинет и сказали, чтобы ты старушку миллионершу оставил в покое…

– И все были бы живы и здоровы.

– Чай, кофе?

– Не хочу.

– Зря. Я не откажусь от кружечки "липтона". Миша, прими хозяйку, ползет.

В коридор из комнаты выползает женщина с сонными глазами. Михаил её поднимает и усаживает на стул. Она смотрит на них поочередно, но понять ничего не может. Демид наливает ей в кружку чай. Она делает глоток, зрачки начинают быстро бегать и она спрашивает:

– Вы кто, мальчики?

– Гости!- Демид подаёт ей розы.

– Спасибо!- она жалко улыбается.- А вы кто?

– Мимо шли, дверь настежь,- Демид ей широко улыбается и она ему в ответ тоже и снова спрашивает:

– Вы кто, мальчики?

– Минут через десять включится,- поясняет Демид.- Это сонник такой прибацаный. Долго отходит.

– Собрать у них оружие?- предлагает Михаил.

– А на кой оно нам!? Пошли. Мы своё сделали. Они тут сами всё выяснят. Пока!- прощается Демид с хозяйкой.

– Пока, мальчики!- хозяйка ещё ничего не соображает.- Приходите ещё. Я вам рада.

На улице Михаил спрашивает:

– А ваш где? Боец?

– Со следователем и Беловой поехал.

– Взгляд у него странный какой-то.

– Так он – зомби.

– Шутка?

– Не-е-е-ет!

– Серьёзно?

– Ну, смог бы ты войти в квартиру, в которой семь вооружённых жлобов, не убив их и не сломав мебели?

– Нет.

– А он вошёл и их вырубил поочередно. Как?

– Тебя об этом спрашиваю.

– Такая программа воспитания. Он в жизни нормальный, но когда надо работать, включает систему. Она обостряет в нём всё: восприятие, слух, зрение, реакцию увеличивает многократно. В таком состоянии он опережает пулю. Длится момент до получаса. Бригада приглашенная Беловой, очнувшись, не сможет ничего вспомнить, так он меж ними быстро мелькал.

– А вошел как?

– Гипноз. Кто-то из них был у входных дверей, и он дал ему команду типа: "Открой и выгляни. Удостоверься, что на площадке чисто".

– Что ж он собаку убил?

– Это не собака. Это – зверь. У неё срабатывает инстинкт атаки. И ни гипноз, ни что-то стороннее уже не воздействует. Только смерть может остановить. Мне жаль пса. Я бы лучше ментов грохнул.

– Я тоже. Они хуже собак. Демид, Гречаникова где? Я мог бы её увидеть?

– Ехать надо. Только у нас, Миша, не принято соваться в дела друг друга. Ею занимается Левко. А он, сам видел, советов не воспринимает. Ты не волнуйся. Она в безопасности. Возле неё сидит опытный врач. Поверь мне на слово, сейчас ей никто не нужен. Круг, в который она вошла, психологический и из него выходят самостоятельно. Она даже с тобой не станет разговаривать. И не надо из неё ничего тянуть. Тем более что-то пояснять. Её состояние не позволит ей в любые слова поверить. Едем в контору к Скоблеву.

– Поехали.

Утром того же дня Скоблев приехал в генпрокуратуру в сопровождении Левко. Они прошли в кабинет Пороховщикова, куда их проводил секретарь, сказав, что шеф в здании и вот-вот появится. Вот-вот длилось целый час.

– Приветствую, Давыдович! Того, кто с тобой тоже. Не извиняюсь. Надо было уведомить. Допрос был интересный,- сказал Пороховщиков, входя в кабинет.

– Мы не торопимся,- ответил Скоблев.- Со мной Дробышев Сергей Иванович.

– Возникли проблемы?- спрашивает Пороховщиков.

– У меня нет,- Скоблев кивает Левко.

– Валерий Дмитриевич!- дальше Левко переходит на французский.- Не хочу подводить вас и Скоблева, но назвать, кого я представляю, не могу. Условий не выдвигаю. Вы можете мне ничего не говорить. Нам нужна информация старая и уже никого не касающаяся.

– Интересно!- восклицает Пороховщиков.

– Валерий!- Скоблев кладет на стол фото.- Я знаю, что ты искал с этим человеком встречу,- на фотографии Демид.- Дробышев в курсе, где его найти. Соглашайся.

– Так старая информация бывает разной!- восклицает Пороховщиков.

– Мне нужна на человека "Резеды", который давно умер,- говорит Левко.

– Я могу такую получить. Имя?

– Крючков.

– Коротко. А то фамилия может не сыграть.

– Тенд Майкл Сюксерс. Гарри Джорж Брутт. Крючков Семён Владимирович. Крючков Георгий Самуилович. Борецкий Андрей Яковлевич. Его позывной по "Резеде" – "интеллектуал".

– В связи, с чем он вам нужен, можно полюбопытствовать?

– Мы получили данные из США, и они вынуждают нас провести определённую работу,- Левко не врал. Из ЦРУ были действительно присланы материалы по многим провалам.- Лиц, что здесь сдавали уже нет в живых, однако, они не были выявлены. Возможно, остались те, кто их заменил. Нельзя исключить и расширения сети. Нам необходимо уголовное дело Крючкова, которое незадолго до его смерти исследовала комиссия по реабилитациям при президенте России.