Живой товар - Москва - Лос-Анжелес - Владимир Савенков

"Дорогие мои москвичи! - сочиняла Саша письмо, покуривая на парковой скамеечке. - Совсем уж было собралась к вам, да предложили весьма выгодный контракт с работой по моей специальности. Поэтому, с вашего разрешения, я тут на какое-то время задержусь. Коллеги и начальство относятся ко мне очень хорошо, условия жизни чудесные..."

Она возвращалась в город на такси по бульвару Заходящего Солнца, смотрела на холмы, поросшие черным дубом, на ухоженные лужайки, на тянущиеся миля за милей по левой стороне Сан Сет виллы и дворцы, отгороженные от дороги стволами гигантских пальм, кедров и секвой. Она любила этот бульвар, потому что ездила по нему в те славные часы, когда на сердце еще теплилась надежда на то, что все как-нибудь уладится, и ситуация не казалась безнадежной, и Джесси вел машину, пощелкивая клавишами кассетника, и мрачный каменный клуб "Эль Ролло", казалось, был отсюда бесконечно далеко.

В октябре зарядили дожди. Саше пришлось разориться на плащ и сапоги.

В "Эль Ролло" сильно похолодало, но хозяин будто не замечал, как падает в зале и комнатках для свиданий температура. Оттанцевав программу, девочки по-прежнему были вынуждены прикрывать голые тела кусочками тоненькой материи, под названием "вечерние платья", и явившиеся в клуб в свитерах и пиджаках лос-анжелесские мужики с любопытством наблюдали за тем, как замерзают у них на глазах полураздетые русские "медведицы". И, если раньше, летом, некоторые садисты забавлялись, заставляя русских девочек глушить неразбавленную водку, то теперь они поили их ледяными сухими винами. И смеялись:

- Идем, я научу тебя, как согреться. Хорошенько поскачешь на мне в кроватке - сразу пот прошибет!

Сашу замучил кашель. Были случаи, когда это ей очень мешало при работе с клиентами. На Сашу посыпались жалобы. Хозяин вызвал Сашу к себе в кабинет.

- Я предупреждал тебя, - сказал он.

- Я больна, - сказала Саша. - Горло.

- Что мне за дело до твоего горла? - возмутился мистер Бассет. - Лечись в свободное от работы время. А сюда изволь являться в нормальной форме. Ты будешь наказана штрафом. И вот еще что, - он встал из-за стола, шагнул к порогу и крикнул в дверь, - Томми!

В кабинете появился Томми.

- Да, сэр, - пробасил он, не переставая жевать жвачку.

- Ты меня просил о чем-то? Я держу слово, - хозяин хлопнул Томми по плечу, и они оба покинули кабинет. В замке щелкнул ключ. Саша осталась одна.

Штраф, подумала она. А сколько? А я только что потратилась на плащ и сапоги. И надо бы платье купить шерстяное, с воротником под горло. Черт их знает, гадов, какая у них тут зима. В Москве уже снег. Утром сын, сгорбившись, плетется через двор в ненавистную школу, и от ботиночек его остаются на снегу маленькие следы. Пустым сонным взглядом она обвела роскошный кабинет хозяина: толстый зеленый ковер на полу, гобелены откуда-нибудь с Мирэкл Майл, массивный стол красного дерева с дорогими статуэтками из индийского магазина, компьютер, факс, видик, телевизор, стереомаг с кучей эквалайзеров, кофейный столик, холодильник, умеющий газировать вино и воду, сейф-красавец, зеркала в резных рамах, кувшины, кувшинчики, вазы... Сейф! Вот где, наверное, лежит и мой паспорт, вздрогнула Саша. Подошла, потянула за кольцо - куда там без кода, не открыть. Она шагнула к входной двери - тоже заперто. Без обеда он меня решил, что ли, оставить, пожала плечами Саша, как провинившегося ребенка в старину в пионерском лагере? До начала второй репетиции оставалось не так уж много времени. Ладно, усмехнулась Саша. С паршивой овцы - хоть шерсти клок. Саша подбежала к столу, схватила телефонную трубку, набрала код Москвы. Половина второго в Лос-Анжелесе - глубокая ночь в Москве.

- Слушаю, - наконец-то ответила свекровь. - Саша, ты?

- Как Владик? - спросила Саша про сына. - Он все еще у вас? Простите, две недели не звонила. Очень дорого, честно говоря.

- У нас Владик, у нас, - зевнула свекровь. - Да вот он и сам шлепает. Проснулся от звонка. Ты почему босиком, марш тапочки надевать, - услышала Саша.

- Днем и ночью ждет твоего звонка, - вернулась к разговору с невесткой свекровь.

- Мама, мама! - закричал в трубку сын. - Ты когда приедешь?

- Скоро, мой родной.

- А что ты там делаешь? Выступаешь в цирке? Я принес к бабушке белого котенка и теперь его дрессирую. А в классе мне все завидуют потому, что у меня такая красивая и талантливая мама, - задыхался сын. - И ты мне снилась сегодня ночью, когда летала под куполом. И мне очень хотелось, чтобы ты прилетела ко мне на кровать, и поскорее, и чтобы я тебя всю-всю расцеловал и обнял...

В замочной скважине провернулся ключ, дверь в кабинет хозяина распахнулась. Томми шагнул на ковер, и следом за ним переступили порог двое мексиканцев, официантов со второго этажа "Эль Ролло".

- ... расцеловал и обнял... - Саша бросила трубку.

- Раздевайся сама, - сказал Томми. - Если, конечно, тебе жалко твоих шмоток.

- Долго же ты до меня добирался, - сказала Саша.

- Долго, - кивнул Томми, и на толстых негритянских губах его появился белый шарик, надутый жвачки. - Долго, и не я один. Хозяин вот и им разрешил с тобой поразвлечься. И чтоб мы не устраивали тут очередь, ты нам дашь сразу всем троим. Ты куда предпочитаешь, Пэдди? - спросил он у черноусого официанта. - Пэдди приблизился к Саше и больно ущипнул ее за ляжку.

- Ясно, - пробасил негр. - Но ты не должен портить товар, друг. Останутся синяки - хозяину это не понравится.

- Ему также не понравится, если вы меня чем-нибудь заразите, предупредила Саша.

- Держи, русская, - Томми швырнул на стол мистера Бассета три красных пакетика. Он лег на ковер спиной и похлопал себя по животу. - Медведица-а-а!

- Этот зверь не кусается? - пошутил безусый официант.

Саша поднесла телефонную трубку к уху. Да, разговор прервался, хорошо, отметила она. Не торопясь разделась и пошла к Томми. Ее босые ступни утопали в зеленом ворсе ковра. "А в классе мне все завидуют", - звучал у Саши в висках голос сына. "... и чтоб ты прилетела ко мне... и чтоб я тебя расцеловал и обнял". Саша представила себе студеную зимнюю ночь над Москвой, узоры инея на оконных стеклах, лицо Владика на подушке и заплакала - спи, сынок, спи. Тебе в школу через несколько часов. Придешь в класс и похвастаешься тем, что тебе звонила мама из Америки. И все ребята будут тебе завидовать. Скоро-скоро мистер Бассет вернет мне документы и отпустит меня, и мы с тобой, сынок, увидимся. Только я уже не буду такой красивой, как прежде, плакала Саша, и слезы капали с ее щеки то на плечо Томми, то на бедро маленького безусого мексиканца. А не буду потому, объясняла сыну она, потому, что мне придется как-нибудь изуродовать свое лицо или грудь, чтобы я стала не нужна мистеру Бассету. Только сделать это будет сложно, сынок. Как заставить его поверить в то, что это - несчастный случай? В людях, увы, он разбирается, как никто... Узнает правду - отомстит, искалечив еще больше. И прогонит меня. И мой паспорт у себя сохранит. Такое вот будет молоткасто-серпастое напоминание о рыжей русской дуре.

Мистер Бассет ввалился в кабинет, когда проработка непослушной шлюхи уже подходила к концу. И сразу включился в "воспитательный процесс": подбодрил Томми, прокомментировал действия Саши, обругав ее матом. за лень, и дал несколько ценных советов мексиканцам. Потом парни поднялись, застегнули ремни на брюках и выпили за здоровье хозяина по глотку бренди. Убрали за собой, не забыв про надорванные бумажные пакетики на столе мистера Бассета, поблагодарили его за Сашу и бренди и разошлись по рабочим местам.

Саша сидела на полу, обняв руками колени. Мистер Бассет взял с кресла ее одежду, скомкал и бросил этот ком в Сашу.

Она даже не повернулась. Она сидела на ковре и размышляла, чем бы убить хозяина? Из остывшего камина торчала кочерга. На мраморе стоял бронзовый подсвечник.

- С сегодняшнего дня я увеличиваю твое жалование, - донеслось до Саши. Ежедневная прибавка в двадцать долларов. Я ценю твое участие в нашей программе.

- Оттого и отдали меня этим вонючим собакам. Она хотела сказать "шакалам", но не знала, как по английски "шакал".

- Я добавляю тебе доллары, потому что ценю твое участие в нашей программе, - повторил мистер Бассет.

- Мне известно, что ряд твоих идей использован в самых эффектных номерах шоу. Я отдал вонючим собакам... Это мелочь, так... все равно, что пальчиком погрозить: выбрось дурь из головы. Ты ведь начинаешь подумывать, а не заявиться ли тебе - в полицию и - карты на стол, да?

- Кто вам это сказал? - Саша сунула ногу в колготки.

- Никто. Я чувствую. Меня не обманешь.

- Я полагала, что весь этот кошмар, - она стукнула кулачком по ковру, из-за жалоб клиентов. Меня ведь действительно подташнивает, когда... Плюс воспаленное горло.

- Попей аспирин, - посоветовал хозяин. - Но вернемся к нашим баранам. Вернее, к свиньям. Тебе уже объяснили, кого на американском сленге называют свиньями?

- Да.

- Попрешься в полицию, первая же загремишь в тюрьму. И надолго. Тогда уж твой сын точно вырастет без матери. А пока ты пашешь здесь, в "Эль Ролло", у тебя все же есть надежда на то, что я тебя рано или поздно отпущу с Богом. И с паспортом. И с деньгами. Есть ведь надежда? Признайся.