Кровавый "Парк динозавров" (СИ) - Каминский Андрей Игоревич

— Наш генетик, доктор Генри Ву, — Эд Реджис представил невысокого мужчину азиатской внешности, — Сейчас он нам расскажет, чем тут занимаются.

— Во всяком случае, постараюсь, — сказал Генри Ву, — генетика — наука сложная. Вам-то, наверное, интересно, откуда мы взяли ДНК для наших динозавров.

— Интересно — не то слово! — живо отозвался Грант.

— Раньше считалось, — начал Ву, — что существуют два возможных источника получения

ДНК из ископаемых останков. Иногда можно получить ее прямо из костей динозавров, используя метод Лоя — извлечение антитела. Для этого мы должны истолочь кости в порошок. Второй метод найти мумию динозавра, — вам, как палеонтологу известно, что подобные находки иногда случаются, — и извлечь из клеток генетический материал.

— И какой из методов вы использовали? — спросил Грант.

— Оба, но только как вспомогательные, — ответил Ву. — Поскольку во время фоссилизации большая часть растворяемого белка вымывается, метод Лоя позволяет получить всего лишь около двадцати процентов вещества. Для нашей работы этого явно недостаточно. Что же до мумий, то они попадаются слишком редко, чтобы воссоздать все то, что вы увидите здесь. Для того чтобы воспроизвести динозавра, нам нужно получить всю цепочку ДНК. И она у нас тут, — он взял один из желтых камней. — В янтаре — окаменевшей смоле, в которую превратился сок доисторических деревьев.

— Я все-таки не понимаю, — признался Грант.

— Когда древесный сок стекает, — стал объяснять Ву, — в него попадают и остаются там насекомые. Эти насекомые отлично сохраняются внутри окаменелости, — самые разные, включая паразитов, сосавших кровь у крупных животных.

— Сосавших кровь… — удивленно-восхищенно повторил Грант. — То есть вы хотите сказать, они сосали кровь динозавров?

— Именно так.

— А потом эти насекомые попадали в янтарь — продолжал Грант. — Черт побери, а ведь может получиться.

— Уже получается, — сказал Ву. Он подошел к микроскопам. Лаборант как раз установил кусочек янтаря, внутри которого находилась муха, перед окулярами. На экране монитора было видно, как он проткнул янтарь иглой, введя ее в грудной отдел доисторической мухи.

— Если у этого насекомого содержатся инородные клетки крови, мы сможем извлечь их и получить ДНК вымершего животного. Наверняка мы, конечно, не знаем, пока не извлечем все, что там есть, проведем репликацию и проверку. Этим мы занимались последние десять лет и результаты впечатляют.

— Но как вам это удалось сделать? — спросил Малькольм.

— Вначале мы установили детальную структуру каждого гена в нуклидах, содержащихся в клетках динозавров. Для этого мы воспользовались передовой технологией и техникой Калифорнийского университета. Они используют радиоактивный след атома как зонд. При помощи электронного микроскопа мы определили химический состав каждого гена — это можно назвать кодом. Он содержит информацию о различных комбинациях четырех химических субстанций ДНК, из которых сделаны гены. Мы вводили в компьютер информацию о каждом гене и получили что-то вроде компьютерной карты, содержащей информацию на генетическом уровне о клетках динозавра. Ее мы сравнивали с такой же «картой» существующих ныне животных, чьи клетки мы намеревались модифицировать так, чтобы получить клетки динозавров.

Услышав о компьютерах Недри, до этого откровенно скучавший, бросил нетерпеливый взгляд в сторону следующей комнаты.

— Я вижу, что мистер Недри интересуется следующим этапом нашей работы, — заметил Ву, — где как раз идет расшифровка ДНК. Делаем мы это с помощью очень мощных компьютеров.

Через раздвижную дверь они вошли в следующую комнату. Здесь было прохладно и раздавалось громкое гудение. Два высоких двухметровых аппарата круглой формы возвышались в центре комнаты. Вдоль стен тянулись ряды ящиков из нержавеющей стали.

— Это наша высокотехнологичная прачечная-автомат, — с гордостью сказал доктор Ву, — а аппараты вдоль стены — автоматические генные секвенаторы /Устройство для определения первичной структуры макромолекул/ фирмы «Хамачи-Худ». Ими управляют с огромной скоростью суперкомпьютеры «Крей-Экс-Эм-Пи», вы их видите в центре комнаты. По сути, комната представляет собой генную фабрику удивительной мощности.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

В помещении стояло несколько мониторов. Данные мелькали на экране с такой скоростью, что разобрать что-нибудь было невозможно.

— Вы говорили, что использовали для выведения клетки существующих сегодня животных, — заметил Грант.

— Да, это так, — кивнул Ву.

— И чьи же клетки вы взяли в работу?

— По-разному, — пожал плечами Ву, — зависит от вида каждого конкретного динозавра. Иногда мы использовали неоплодотворенную яйцеклетку крокодила, иногда других рептилий, — ведь в парке есть не только динозавры, но и другие доисторические животные. Нередко мы использовали и птиц. У нас тут есть виварий, с богатой коллекцией птиц и рептилий, от которых мы берем те или иные клетки.

— А после того как компьютер проведет анализ ДНК, как вы узнаете вид животного? — спросила Элли

— Мы пользуемся двумя процедурами, — ответил Ву. — Во-первых, составляем филогенетические схемы. Как и все остальное в организме — руки, ноги и так далее, ДНК постоянно развивается. Поэтому мы можем взять неизвестную нам часть цепочки ДНК и с помощью компьютера определить, правда приблизительно, ее место в общеэволюционном процессе. Время на это уйдет, конечно, немало, но ответ, так или иначе, мы получим.

— А какой второй способ?

— Нужно просто вырастить животное и посмотреть, кем оно окажется, — ответил Ву, пожимая плечами. — Так мы обычно и поступаем.

Экскурсия продолжалась — все новые коридоры, порой изгибающиеся столь причудливо, что становилось очевидно, что раньше здесь были естественные пещеры, позже переделанные под помещения для лабораторий. Наконец Ву открыл дверь с надписью «Оплодотворение», за которой оказалась комната, где у микроскопов снова склонились лаборанты. Часть помещения была огорожена и освещена ультрафиолетовыми лампами. Там же стояли большие баки с надписью «Жидкий азот». Рядом с ними находились большие, в человеческий рост, морозильные камеры. На полках внутри хранились зародыши, упакованные в тонкую серебряную фольгу.

Доктор Ву объяснил, что работа с ДНК требует остановки деления клеток в точно определенные моменты и для этой цели у них хранятся самые сильнодействующие яды.

— Гелотоксины, производные колхицина, бета-алкалоиды, — перечислял Ву, показывая на набор наполненных шприцев под ультрафиолетовой лампой. — Умертвляют все живое в течение секунды.

Разговоры о ядах малость оживили становящуюся все более скучной экскурсию. Блуждание по коридорам утомило почти всех: Лекси скучала, Недри откровенно зевал и даже доктору Сэттлер становилось неинтересно. Тим тоже устал от всех этих лабораторных сложностей. Ему хотелось увидеть динозавров.

Наконец, они вошли в очередную комнату с надписью «Инкубатор».

— Там внутри тепло и сыро — предупредил доктор Ву. — Мы поддерживаем внутреннюю температуру на уровне 37,2 градуса по Цельсию, относительную влажность в пределах 109 процентов. Мы так же увеличиваем содержание кислорода в воздухе до 33 процентов.

— Атмосфера юрского периода, — произнес Грант.

— Верно. Во всяком случае, мы так полагаем. Если кто-нибудь из вас почувствует, что у него кружится голова, сразу скажите мне.

Доктор Ву сунул карточку в щель и дверь инкубатора открылась.

— Напоминаю, внутри ни к чему не прикасаться. У некоторых яиц скорлупа пропускает жир кожи пальцев.

Внутри оказалось просторное помещение. На длинных столах под мощными инфракрасными лампами лежали яйца. Их бледные очертания были размыты шипящими стелющимися испарениями.

— У рептилий яйца содержат большое количество желтка. Однако воды внутри почти нет. Зародыш должен втягивать влагу внутрь из атмосферы. Для этого мы создаем туман. Скорлупа яйца сделана из пластмассы

. — В 1987 году «ИнДжин» купила агропромышленную компанию из Нэшвила, — пояснил Эд Реджис. — Эта компания запатентовала новый вид пластика, обладающего свойствами скорлупы птичьего яйца. Придав пластику соответствующую форму, в нем можно вырастить зародыш птенца. С 1988 года все производство пористого пластика находится в руках «ИнДжин» — и вы теперь видите, для каких целей.