Ричард Длинные Руки — князь - Гай Юлий Орловский

Она чуточку улыбнулась:

— Увы.

— Значит, — сказал я с надеждой, — поможете?

Она чуть наклонила голову.

— После того как вы очень ясно все изложили, я могу повторить своей родне так же убедительно. Конечно, Скарлянды будут благодарны за помощь в восстановлении их жилищ, рудников, хозяйства…

— Еще им нужно перегнать овец для расплода, — подсказал я. — Хороших коров… Самим им было проще прятаться от войск Карла, а вот коров прятать труднее. Все это следует передавать в торжественной обстановке вождям, чтобы их народ видел и чувствовал нашу братскую заботу. Еще, думаю, у вас есть подробные карты и Скарляндии, где отмечены все богатые рудники, залежи соли, рыбные места…

Она посмотрела с удивлением:

— Зачем?.. Ах да, понимаю. Вообще-то сомневаюсь, что у наших такое есть.

— Почему?

— Не все заглядывают так далеко, сэр Ричард.

— А скарляндцев, — сказал я деловито, — нужно будет завалить нашими вартгенскими товарами, более дешевыми и качественными, чтобы они там у себя даже не начинали их производить! Таким образом Скарлянды будут без всякой войны привязаны к Варт Генцу и станут его частью. Без всяких завоеваний!

Она посмотрела с интересом.

— Мне казалось, вы охотно хватаетесь за оружие.

— Если это кратчайший путь, — ответил я с достоинством. — Я не прочь повоевать, леди Вирландина, ведь война дает честь, славу, доблесть, геройство и всякие приятные материальные мелочи… но еще больше я заинтересован в усилении королевства, что под моей мощной дланью.

Она перевела взгляд на мою длань, странная улыбка проступила на губах, но голос прозвучал очень серьезно:

— Очень зрелый подход, сэр Ричард. Тем более странный, что очень многие и с вот такими седыми бородами рассуждают все еще как юноши, что их, понятно, не красит, хотя они уверены, что молодцы и герои.

— Дык я зрелый, — похвастался я.

— С пятнадцати лет, — произнесла она с улыбкой, — помню-помню. И, будучи весь в делах, всячески избегаете женщин в своей постели, мне об этом все уши прожужжали.

— Пока удается, — ответил скромно. — А что на бегу или в коридоре, то не в счет, понятно… Мужчина должон быть весь в деле. Вот как я, такой замечательный и скромный до ужаса, просто застенчивый. У вас там кровать широкая?

Она кивнула:

— Поместимся.

— Прекрасно, — сказал я, — под теплым одеялом так хорошо говорить о политике!

— И о торговле, — ответила она в тон. — Думаю, уже пора лезть под него, ночь на дворе.

Она хлопнула в ладоши. Из-за дальней занавеси появились две фрейлины, обе с опущенными глазками, присели в поклоне и смиренно ждут.

— Готовимся ко сну, — сказала Вирландина царственно. — Сэр Ричард, вам помогут раздеться…

— Нет-нет, — сказал я поспешно. — Мне обычно помогает оруженосец, а то и мой пес с меня штаны стягивает.

Она усмехнулась:

— Как хотите. Мне кажется, он сейчас на кухне стягивает очередной окорок.

Фрейлины подошли к ней с двух сторон и снимали сперва все многочисленные кольца, аккуратно складывая в шкатулку, затем сняли одно платье, потом второе, что для меня тоже платье, хотя у женщин оно явно называется как-то иначе.

Я торопливо отошел к ложу, это то, что называется парадным, все четыре ножки идут на высоту в полтора человеческих роста, это чтоб и на кровати можно было встать, затейливая резьба по мореному дубу покрыта темно-коричневым лаком, легкая ткань подобрана к верхним рейкам и свисает красивыми волнами, это чтобы без помехи можно ложиться с любой стороны.

Сверху с четырех сторон еще и деревянные орлы с растопыренными крыльями. Я покосился на них, стиснул челюсти и, торопливо сняв штаны, полез под одеяло.

Пора бы привыкнуть, что у важных особ все совершается на виду, даже при совокуплениях обычно присутствуют гости и важные лица, что потом могут подтвердить и засвидетельствовать под присягой факт исполнения супружеских обязанностей.

Крыша балдахина ярко-красная и плотная, но стенки из полупрозрачной ткани, что скорее вообще прозрачная, чем полу, так что если их распустить во всю длину, они тоже не укроют от нескромных глаз.

Хотя эти балдахины вообще на юге используют, чтобы прятаться от жгучего солнца и всяких там комаров, а по эту сторону Хребта — от сквозняков.

Мне казалось, что под одеяло я зашмыгнул быстрее мыши, удирающей от голодного помоечного кота, за это время Вирландину раздели только до половины, но когда наконец закончили, еще две вошли с серебряным тазиком с некой жидкостью, моих ноздрей коснулся резкий запах уксуса, и стопкой белых полотенец.

Я наблюдал с угрюмым интересом, как две фрейлины смачивают чистые тряпочки и тщательно протирают тело хозяйки, сочное зрелое тело здоровой женщины, с небольшими отложениями на боках, чуть выступаюшим животом, крупной грудью, слегка провисшей от собственной тяжести, а две подбирают капли сухими платками.

Наконец ее тщательно вытерли полотенцами, она подошла и легла рядом со мной.

Я зыркнул в сильнейшем смущении на фрейлин.

— А они, — проговорил я, — чего?

Вирландина удивленно взглянула на меня, на фрейлин, снова на меня.

— Сэр Ричард, — сказала она почти нежно, — вы хотите, чтобы они ушли… или остались?

— Конечно, ушли, — сказал я нервно, — это же не первая брачная ночь, когда целая комиссия должна наблюдать за всеми подробностями!

Она сказала мирно:

— Как вам будет угодно. Девочки, вы можете идти. Вообще-то мы уже знаем, что делать.

Фрейлины, как мне показалось, были весьма разочарованы ее жестом и словами, присели в поклоне и удалились, но, как я предполагаю, там, за ширмой, всегда одна-две остаются на дежурстве даже ночью, вдруг да госпожа что-то изволит…

Как ни странно, мы в самом деле довольно долго обсуждали политику, экономику и расположение сил в Варт Генце, потом неспешно повязались, это было похоже на безмятежное и неторопливое плавание в плотной теплой воде лесного озера. Ее жаркое мягкое тело отзывалось на любой мой жест, я чувствовал себя свободным, счастливым и сытым.

Потом она повернулась ко мне спиной, упершись мягким разогретым задом, я обхватил ее и почти сразу заснул счастливым сном всем довольного человека.

Уром я проснулся от щебечущих пташек, даже подумал с закрытыми глазами, что эти существа скачут вокруг ложа, но оказалось, что уселись на подоконнике и требовательно стучат костяными клювиками, требуя зерен.

Вирландина улыбалась во сне, наконец потянулась и распахнула глаза, еще сонные, с поволокой, зевнула, повернулась ко мне и закинула на меня ногу.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});