Любовь окрыляет - Галина Романова

– За день отрастает, – виновато проговорил Сергей, поймал ее руки, сложил их ладошка к ладошке и попросил тихонько: – Тиночка, поплачь, милая. Поплачь, пожалуйста!

Она замотала головой, зажмурившись. Уткнулась лбом ему в шею, задышала часто-часто.

– Я не могу, Сереж, не могу! Не могу плакать, мне орать хочется во все горло! И…

Он не дал ей договорить. Усадил прямо, пристегнул ремнем и поехал куда-то очень быстро, по узким безлюдным улочкам города, безбожно нарушая скоростной режим. Она не знала, куда они едут. Да и все равно было, лишь бы не думать и не говорить.

Потом вдруг стало очень темно. И в ледяном синеватом свете его дорогих фар ничего, кроме грязной дороги, видно не было. Только масляно поблескивающая грязная дорога и непроглядная чернота, плотным сгустком обступавшая их машину.

Ехали они не очень долго. Сергей начал притормаживать, потом свернул куда-то и остановил машину. Выбрался на улицу, обошел вокруг машины, открыл ее дверцу и снова скомандовал:

– Выходи.

– Зачем? – Кристина поежилась, на улице было очень холодно и сыро, а она только начала согреваться.

– Выходи, Тина, я прошу тебя.

Он силой выволок ее с сиденья. Оказывается, они приехали на заброшенную стоянку дальнобойщиков. Кристина вспомнила это место. Они как-то проезжали мимо с Симкой, когда направлялись летом на загородный пляж.

– Зачем ты привез меня сюда? – Она обхватила себя руками, пытаясь согреться, холод снова начал пробивать ее до костей.

– Посмотри на меня. – Сергей ухватил ее за плечи и встряхнул слегка. – Тина, посмотри на меня!

Она подняла глаза и посмотрела. Свет фар освещал лишь крохотную площадку, до его лица он не доставал.

– Смотрю, и что? – Она глумливо ухмыльнулась. – Только ни черта не вижу. Зачем ты привез меня сюда?

– Ори, Тина! Ори во все горло!!! – вдруг заговорил он громко и торопливо и все время дергал и дергал ее за плечи, да так сильно, что голова ее моталась из стороны в сторону. – Ори, если плакать не можешь!!! Слышишь меня?!

– Отстань, – вяло запротестовала она, пытаясь вырваться, он не отпускал. – Отстань от меня. Мне плохо. Отпусти!

– Я не отпущу тебя, пока ты не выплачешь свое горе. Ты должна это сделать, иначе оно осядет в тебе и не отпустит очень долго, Тиночка, плачь!

– Я не могу плакать. – Губы у нее задрожали, стало еще холоднее, и от этого, наверное, больно сделалось в спине под левой лопаткой. – Я не могу! Пусти меня, я не хочу…

Он послушался и отпустил, но лишь для того, чтобы ударить ее. Не больно, нет. Он щелкнул ее кончиками пальцев сначала по одной щеке, а потом по другой. Она отшатнулась от неожиданности, высокие каблуки ее сапог заскользили по жирной грязи, и, не удержавшись, Кристина упала на спину.

– Ты!!! – взвизгнула она, барахтаясь в грязи. – Ты ударил меня!!! Ненавижу!!! Ты гнусное чудовище, ненавижу-ууу!!! А-ааа, сволочи все-еее!!! А-ааа!!!

Он не подходил и не помогал ей подняться. Смотрел, вжав голову в плечи, как она ползает на коленках по грязи, орет, снова падает на спину и снова орет. И все ждал, когда она утихнет. Когда кончатся ее силы и немного схлынет боль от потрясения, страшным вестником которого он стал.

Кристина выдохлась через пятнадцать минут. Доползла до большущего колеса, оперлась о него спиной, замолчала и дышала с открытым ртом, зажмурившись, какое-то время.

– Сережа, – позвала потом едва слышно.

– Что, милая? – Он присел перед ней на корточках.

– Помоги мне, – прошептала она с глубоким всхлипом.

– Конечно, помогу. – Он протянул к ней руки, намереваясь поднять.

– Нет. Помоги мне пройти через все это! Я должна… Я должна сама ее увидеть, понимаешь?!

– Кристина, это очень страшно, – предупредил он и передернулся, вспомнив труп, который ему сегодня показали в морге.

– Пусть так, я хочу.

– У нее же есть мать, Кристина! – повысил Шипов голос. – Она может выполнить эту необходимую процедуру. Зачем тебе это делать?! Ты просто не представляешь, что там…

– Что?

– Что от нее осталось!

– И что?

– Почти ничего!

Кристина подтянула коленки и попыталась встать. Сергей поддержал, и, уже стоя на ногах, она потребовала сначала воды, потом салфеток. Долго мыла руки, лицо, сапоги, заставив его светить фонариком на каблуки. Стащила с себя пальто, свернула его и зашвырнула в кусты.

– Зачем? Можно было бы отдать в химчистку, – заметил он со вздохом.

– Не хочу, – подвернула испачканные грязью манжеты водолазки. – Куплю новое.

– Хорошо, – кивнул он со смирением и снова заговорил с ней с раздражающей ее мягкостью: – Сейчас мы поедем к тебе домой, ты примешь ванну, я сварю тебе кофе. Или кофе не нужно, лучше коньячку, да? Рюмку коньяку и баиньки.

– Да, мы сейчас едем ко мне домой, – странно спокойным голосом согласилась Кристина и полезла в машину. – Там я принимаю ванну, переодеваюсь, и мы едем в морг опознавать труп Серафимы.

– Но!

– Никаких но, Сережа. Лучше меня ее никто не знал. Мать не в счет. Они давно уже не общаются почти. А я… Я знаю и помню все до единой ее родинки. И маникюр ее знаю, если придется опознавать по нему. И вообще, вопрос решенный, поехали! – так же спокойно, не повышая голоса, опротестовала Кристина, и он понял, спорить бесполезно.

Она не позволила ему помочь ей вымыться. Уперлась ладонью ему в грудь, когда он поплелся следом за ней в ванную, и вытолкала.

– Но Кристина! – возопил Шипов с обидой.

– Не сейчас, Сережа, не сейчас. – Она все же оставила ему надежду. – Ты мне и в самом деле лучше кофе пока свари.

Она выхлестала полкофейника, уставившись в одну точку. Сергей молча сидел за столом напротив, пытаясь подсунуть ей бутерброд или хотя бы половинку печенья. Бесполезно, Кристина норовисто трясла головой и от всего отказывалась.

– Значит, Костя пропал, – выговорила она, сосредоточив свой взгляд на госте. – Это абсолютно точно?

– Да, его мать и брат тоже ищут его. Я побывал сегодня у него дома, после того, как узнал адрес.

– Молодец, – похвалила Кристина деловито. – Костя пропал, Сима тоже. Может это быть как-то связано с той самой беговой дорожкой, на которой Сима повстречала того легкоатлета, с которым должна была встретиться в субботу? Запросто! Тем более что бегать там ей порекомендовал наш Константин. Константин Маркин, который вдруг неожиданно берет отпуск после того, как Сима не выходит на работу, и так же неожиданно пропадает в неизвестном ни матери, ни брату направлении… Сима, говоришь, нашлась?

Он кивнул и только хотел заговорить, как она его тут же перебила. Понятно, слушала только себя.

– И нашлась по кускам. По предварительному заключению, девушка попала под поезд. Нашли ее на железнодорожных путях в сорока километрах от города. Так? Я ничего не путаю?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});