Дорогие мои «книжечки». Дополненное издание двух книг с рекомендациями по чтению - Дмитрий Харьковой

не лишним.

Начну немного издалека. Всю свою жизнь я помню деда, он возился со мной с рождения, с самого детства. Он с моей бабушкой, Зориной Ниной Матвеевной, собственно говоря, и вырастили меня. Родители много работали, у них были проблемы в отношениях (потом они развелись, но, как и многие разведенные пары, продолжали общение). Дед – его звали Роман Иванович-это русифицированный вариант, настоящее имя- Рейнгард Йоганнесович Гофман (Reingard Hoffmann).

Начну с того, что дед мой был мне не родным. Родной отец моей мамы, Николай Иванович Барбицкий, умер, когда моя мама ходила еще в школу. И дед фактически удочерил ее. Все подробности его жизни я узнал намного позже, когда приезжал к нему в Германию. До этого я особо и не знал, кем был мой дед и откуда он вообще появился. Этому были, как вы потом узнаете из моего дальнейшего повествования, достаточно веские причины.

Всю его жизнь я узнал из его небольших рассказов, когда мы вечерами сидели у него в квартире в Германии, и он под настроение рассказывал мне эпизоды из его интересной и насыщенной биографии.

Итак, кто же он был и откуда? Родился мой дед 1 мая 1923 года в селе Кассель Гроссуловского района Одесской области в семье немцев. Село было основано еще в 1810 годов группой переселенцев из Германии, в основном из Бадена, Вюртемберга, Эльзаса, Франконии. Село назвали по месту рождения в Германии (город Кассель) одного из колонистов. Село было зажиточным, с каменными домами, крестьяне занимались земледелием и виноградарством. Отец деда был фельдшер, лечил людей, в Первую мировую войну служил военфельдшером в госпитале. У деда был старший брат, Эргард. Закончив школу, брат уехал в Одессу и поступил там в медицинский институт, выучился на хирурга. женился на сокурснице, правда не немке, а еврейке по национальности, Риве Абрамовне Серебряной, в дальнейшем прекрасном враче-педиатре (неоднократно лечила и меня в детстве).Дед же закончил школу, пошел в педучилище, но закончить его не успел. Началась война.

Брата деда, Эргарда, сразу после окончания института, забрали в Трудармию, как немца, и привезли его сюда, в Орск, на Южный Урал. Новоиспеченный хирург занимался. Как и все трудармейцы-немцы, земляными работами. Жену его Риву забрали в Чечню, в военный госпиталь, а родителей тоже выслали в Орск.

Дед же никуда не поехал, остался на оккупированной немцами территории одесской области. Ему было восемнадцать лет. Немцы предлагали гражданам СССР немецкой национальности гражданство Германии. Как мне рассказывал дед, он принял гражданство не сразу, только в сорок третьем году. По характеру он был достаточно авантюристичен, в силу возраста немного легкомысленнен, но зато решителен и легок на подъем. Идеология коммунизма и нацизма его не интересовала, он хотел, по его словам, сбежать на Запад, в США. Но как это сделать, в условиях мировой войны, где Америка была противником Германии? Казалось бы, непреодолимая задача. Но дед нашел, по крайней мере на тот момент для себя, выход. Он решил добровольно поступить в немецкую армию, каким-то образом попасть на западный фронт и сдаться в плен американцам. Что будет дальше, он не знал, но начал претворять свой план в жизнь. В 44 году он поехал в Берлин и решил пойти добровольцем в армию. Как он рассказывал, в СС его не взяли, по расовому признаку. В гестапо, где проверяли всех добровольцев (а СС была добровольческой организацией) знали, что жена брата деда, Рива, по национальности еврейка. Поэтому ему отказали в приеме в ваффен-СС (в боевые подразделения). Но идея осталась, и он решил идти дальше. К тому времени (это был уже конец войны) немецкий флот был уже практически потоплен англичанами и американцами. Дед завербовался в морскую пехоту. Ему дали черный мундир (моряки ходили в черной форме-это чуть не сыграло с ним роковую шутку). Но вместо Западного фронта, во Франции, он попал на Восточный фронт, в район Данцига. (Гданьск).

О войне он рассказывал немного, да и повоевать ему довелось недолго. Рассказывал, как чуть не погиб, сев на дуло танка и задремав во время движения (спасли его сослуживцы, иначе бы упал под траки танки-так гибли и гибнут даже и сейчас многие неопытные солдаты -недосып, усталость, легкомыслие.) Как рассказывал дед, из оружия у них была одна старая итальянская винтовка на пятерых. Но потом ему вручили пулемет MG-тяжеленную бандуру. Как рассказал дед, во время транспортировки их подразделения на корабле он тихонько сбросил пулемет за борт. Интересно он рассказывал о сослуживцах. Один из его однополчан был коммунист, все об этом знали, тем не менее, он прекрасно служил в армии. Кстати был жадноват. Дед рассказал эпизод из боевых будней. На «нейтралке» упал советский самолет, но не загорелся и не взорвался. Подходы к самолету хорошо простреливались с советской стороны, но тем не менее. Этот его сослуживец-коммунист решил слазить к самолету за трофеями. У советских летчиков были хорошие кожаные английские куртки, которые и сейчас в моде в Великобритании, плюс у каждого пилота было личное оружие-пистолет ТТ. Эти дорогие вещи и хотел найти в кабине немец-коммунист. Несмотря на опасность, он пополз к самолету и вытащил все нужные ему вещи оттуда плюс планшет с картами.

Был уже конец войны, всем немцам было ясно, что проиграна война. Попадать в руки советских войск никто не хотел. Как рассказывал дед, все побежали к американцам сдаваться в плен. Побежал и он. Огромная толпа военных разных родов войск и званий ночью бежала по лесу на запад. Дед бежал со всеми вместе. Им не повезло. На этом участке был прорыв войск маршала Рокоссовского. Из темноты выскочили советские солдаты и криками и выстрелами принудили всех сдаться в плен. Как рассказывал дед, он закричал выскочившим навстречу советским пехотинцам по-русски « Не стреляй!». Русские солдаты услышали русскую речь, увидели деда в черной форме и решили, что он русский власовец- эсесман. Таких расстреливали сразу. Со словами: « Ах ты, гад, ты еще и русский!», советский боец направил ППШ на деда. Но дед, как он рассказывал, каким-то образом сумел убедить солдата, что он немец и выучил язык в плену. Его не расстреляли, но попал он в СМЕРШ. Затем его переправили на Лубянку, в Москву. Как рассказывал дед, шло следствие. Ему вменяли статью «Измена Родине», приговор расстрел. Но опять же военный суд учел, что дед поменял гражданство, стал немецким гражданином (паспорт ему после освобождения вернули), и вместо расстрела ему присудили «всего» 25 лет заключения. И поехал дед сначала в новосибирскую тюрьму, где сидел в одной камере с послом Германии в Румынии, а затем был долгий путь на Колыму, в Магадан, на бериллиевые рудники. Песня «Я помню тот ванинский порт» была ему очень знакома.

В лагере сидело много людей «с войны» – как осужденные советские военнослужащие, граждане СССР, так и немцы, бандеровцы, власовцы и, конечно, уголовники. Работали в шахтах. Добывали бериллий. На соседних нарах с дедом спал народный поэт Кайсын Кулиев, кстати, в лагере было много интересных и образованных людей. Вместо 25 лет дед отсидел «всего» 14, причем в два захода. Один срок в семь лет в Магадане, а второй в Средней Азии. После освобождения приехал к родителям и брату в Орск, где и жил под надзором милиции и КГБ. Уехать в Германию он хотел еще в 70-е годы, когда началась эмиграция этнических немцев в ФРГ. Он хотел уехать с братом (к тому времени родители их умерли). Но брат, Эдик, не захотел уезжать, и дед смог осуществить свой план отъезда только в 90 ом году, о чем я рассказывал ранее на страницах книги. Вот такая жизнь была у моего деда. Биография авантюриста, искателя приключений. Дорогой ценой заплатившего за свои путешествия, но, тем не менее, в конце концов нашедшего покой.

МАЛЕНЬКОЕ ДОПОЛНЕНИЕ О ВАЙНГАРТЕНЕ

Маленькое дополнение о городе, где жил мой дед в Германии. Город Вейнгартен (Weingarten) – маленький городок на юге ФРГ, в земле Баден-Вюртемберг. Городок маленький, с населением около 25 тысяч человек. Раскинулся на отрогах Альп, вокруг множество виноградников (не зря город назвали Вайнгартеном – в переводе винный сад). Украшением является красивый собор Мартина и Освальда, основанный