И.П.Павлов PRO ET CONTRA - Иван Павлов

Портрет день за днем малопомалу подвигался. Голова, фигу ра с руками, жестом были почти окончены. Надо было решить фон, я сделал для него особый этюд и с этого этюда однажды, простояв 7 час. с перерывом на завтрак, вписал фон в портрет. Портрет ожил. Он стал иметь законченный вид. Я показал его судьям. Первый отозвался Иван Петрович. Ему фон пришелся по душе, такой фон придавал «историчность» портрету. Он его радовал, так как все, что вошло в него, было его мыслями, воп лощением мечтаний последних лет. Иное впечатление он произ вел на Виктора Викторовича — он, такой осторожный, в то же время глубоко правдивый, не скрыл от меня, что для портрета (не для его историчности) было бы выгоднее, если бы я написал обычный, так называемый нестеровский пейзаж. С таким заме чанием трудно было не согласиться, да я и сам так думал, но лишить Ивана Петровича удовольствия видеть себя на фоне но вых коттеджей, по его воле созданных, у меня не хватало реши мости.

Тем временем я заканчивал портрет. Иван Петрович терпели во досиживал последние сеансы, портрет становился более и более похожим, и лишь фон этих коттеджей не укладывался в общую композицию. Уж очень они были стандартны, какието игрушечные, не то карточные.

Оставалось еще написать цветы на столе, что стояли между собеседниками. Надо было выбрать между любимым Иваном Петровичем сиреневым кустом левкоев и так называемым «убо ром невесты» — белым, наивным, таким «провинциальным» цветком. Я склонялся к последнему. «Убор невесты» был ниже и не заслонял собой собеседников и был изящен по форме, он как то компенсировал собой коттеджи, и я остановился на нем.

Портрет наконец был совершенно закончен. Было решено пригласить всех сотрудников, что были налицо в Колтушах, для осмотра портрета. Его нашли схожим более, чем первый. Суж дения были разные, но сводились они к тому, что я со своей за 536 М. В. НЕСТЕРОВ дачей справился. Вскоре Виктор Викторович имел со мной раз говор, не уступлю ли я портрет биостанции в Колтушах. На что я ответил, что мое желание, чтобы он был в одном из больших музеев: или в Русском, или в Третьяковской галерее, куда он и был позднее приобретен Комитетом по делам искусства.

Пора было собираться домой в Москву. Иван Петрович впер вые за все годы нашего знакомства, прощаясь со мной, поцело вался старинным поцелуем «прямо в уста», и я, провожаемый добрыми пожеланиями, вышел на площадку лестницы.

Тотчас за мной появился на ней Иван Петрович и со свойствен ной ему стремительностью послал мне вслед: «До будущего лета, в Колтушах!» Он исчез.

Мог ли я думать, что в этот миг слышу столь знакомый, бод рый, совсем еще молодой голос Ивана Петровича и вижу его в последний раз в моей жизни.

И. С. РОЗЕНТАЛЬ ИванПетровичПавловииссство

Одной из ярких черт личности И. П. Павлова было постоян ное, настойчивое обдумывание своего предмета, своего любимо го детища — условных рефлексов. Недаром в посвящении кни ги «Лекции о работе больших полушарий головного мозга» он называет этот труд «плодом неотступного двадцатилетнего дума ния». Понятно отсюда, что иногда он уставал от такого рода колоссальной работы. И в такие минуты Иван Петрович с горе чью сожалел, что он не одарен хотя бы маленьким талантом лепить или рисовать, чтобы за такой работой отдохнуть от «воз ни» в мозгу. Не было у него и склонностей к музыке и театру. Но когда в последние годы его жизни В. С. Галкин и А. Д. Спе ранский на квартире у Ивана Петровича организовали концерты с участием С. П. Преображенской, П. З. Андреева и др., то вы ступления эти производили на него чрезвычайно сильное впечат ление.

Мне несколько раз приходилось навещать Ивана Петровича больного и заставать его в постели. Перед ним на стуле стояла какаялибо картина из его собрания, которой он и наслаждался, что давало ему возможность провести в кровати несколько нуж ных для профилактики дней — ведь иначе Ивана Петровича невозможно было удержать в постели даже с высокой темпера турой. Рассматривая картины, он не переставал размышлять и анализировать. Если это были русские богатыри, то он разбирал каждого из них во всех деталях: «Вот, смотрите, умный и хит рый Алеша Попович, силой ему не взять, — как метко он схва чен и передан художником и даже лошадь его подходит ему, так и норовит что-нибудь напроказить. А вот Илья Муромец, попро ще умом, но зато богат физической силой, спокоен, грузен, уве рен в себе, и лошадь его в таком же духе — тяжелая, лохматая, сильная...» Наслаждение от картин Иван Петрович получал гро 538 И. С. РОЗЕНТАЛЬ мадное. Посещал выставки, у себя собрал коллекцию отдельных картин и любил показывать гостям свое сокровище, сопровож дая показ меткими характеристиками и художника, и его про изведения.

Чрезвычайная концентрированность, сосредоточенность на работе по условным рефлексам не позволяла Ивану Петровичу уделять ни должного внимания, ни времени посещению концер тов или театров. Но зато весной и летом он отводил душу на природе. Его очаровывало все — и только что распустившийся лист с его свежей зеленью, и попавшийся на пути полевой цве ток, в особенности если он оказывался «старым знакомым», и перспектива холмов и полей, освещенная солнцем, и мелькнув шая перед глазами красавица бабочка, латинское название ко торой он сейчас же вспоминал.

Д. Ф. ШАРАПОВ Каяписалпортретвелиоо рссоо ченоо И. П. Павлова

Давно уже задумал я написать портрет Ивана Петровича, но не представлялось случая через коголибо обратиться к академи ку, а пойти лично было не совсем удобно. Я никогда не видел Пав лова, а только слышал: Павлов суров, холоден и никого не при нимает.

Время шло. Я решился без предупреждения пойти на квар тиру Павлова, но на этот раз его не застал. В Физиологический институт я пришел как раз в рабочий час Павлова. Поднявшись в его лабораторию, я тихо отворил дверь и в освещенном длин ном коридоре увидел за столиком, у стены коридора, группу сотрудников во главе со своим учителем. Я не сразу подошел к столу. Увидев меня, Иван Петрович встал, я назвал себя и объяс нил цель прихода. Глаза Павлова смотрели глубоко и вни мательно. Он ответил тихим голосом: «Я очень занят, подожди те месяца два!»

Ровно через два месяца я был снова в Институте. Ожидая в отдельной комнате, я рассматривал собак. Они были приведены для экспериментов. Вдруг раздался звонок, и в дверях появился Иван Петрович с сотрудниками.

— Вы ко мне? — спросил Павлов. — Я очень занят, позиро вать времени не имею, отложите до весны!

Прошло еще несколько месяцев. Весной я опять направился к нему.

— Ваш портрет необходим! — сказал я Павлову. — Страна хочет знать своих великих ученых! Ведь фотография — вещь относительная, только художник может придать портрету и глу бину взгляда, и характер, и внешнее сходство.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});