Как исправлять ошибки (СИ) - Алексей Веселов

Мышь тем временем продолжала носиться по песку, аккуратно выкладывая значки один за другим. Присмотревшись, я обнаружил, что большая часть рун отнюдь не священная. Часть мозаики составляли аккуратно выгрызенные из бесценных фолиантов буквицы. В одном из знаков я даже узнал собственноручно накаляканную в черновике руну "Гань". Но буквально в каждом в каждом слове посверкивала магическая частичка Первозданной руны Эчей.

– Что она делает? – не выдержал Рик.

– Пишет, – ответил я и понял, что сказал чистую правду. – Она пишет.

– Читай! – хором потребовали мои иномирские друзья, не знавшие наших рун.

И я стал читать, чем дальше, тем сильнее краснея и чувствуя себя духовным вуайеристом. Это было признание в любви – чистое, незамутненное и откровенное до порнографии. Я мог видеть боковым зрением недоуменные физиономии стоявших на полшага впереди Рика и Венна и слышать тихие всхлипывания – кажется, Фелла. Давясь в кулачок, хихикала Киниада. Очень хотелось посмотреть на остальных, но я продолжал читать, а мышь – выкладывать руны. О, как она носилась, сообразив, что ее представление обрело зрителей! Время от времени она на пару секунд останавливалась передохнуть, одаривала меня пронзительным взглядом глазок‑бусинок и благодарно попискивала.

Послание было длинным. Настолько длинным, что я даже задумался, сколько же бесценных инкунабул успело сожрать это книжное стихийное бедствие. Но к своему удивлению, я обнаружил, что мышиное письмо несло в себе не только поток эмоций. Это была поэма нелегкой жизни… кошки! Еще одной жертвы злокозненной магии, превратившей изнеженную домашнюю любимицу отказавшей некроманту красавицы в гонимого своим же племенем грызуна. Как у любого проклятия, у этого было свое ограничение – жестокое в своей нереальности. Мышь снова могла стать самой собой, если ее полюбит… трехцветный кот! А поскольку, как вы знаете, трехцветных котов не бывает, бедолажка совсем махнула лапкой на свои перспективы и замкнуто проживала свои девять жизней в башне Аля. Но тут случились Сыр, я, связавшая нас магия, апгрейды и рыжие клетки на спине говорящего черно‑белого кота. И бедную мышь не миновала участь всех одиноких, но романтически настроенных особ. Она влюбилась в Сириуса. Так что, отныне и навсегда сердце ее принадлежало только нашему клетчатому пройдохе, и серушка клялась, что сделает все возможное и невозможное, но добьется его взаимности.

Серая страдалица наконец закончила выкладывать свой романс, и только тут до меня дошло, что впечатанные в каждое слово осколки Первозданной руны Эчей возводят любовное послание в ранг закона мироздания. Похоже, Творожок крупно попал!

Видимо, кис тоже понял, что его повязали не по‑детски. Он принялся извиваться не хуже волос изгнанной нами Этернидад, и Делимор, не на шутку растроганный мышиным признанием, не удержал дурного кошака. Сыр со свирепым мявом рванулся вперед, выпустив когти. Мгновенно преодолев в прыжке два метра, он едва не сцапал бедную влюбленную, но та, издав сдавленный писк, юрко отскочила в сторону и бросилась ко мне. Под штанину, как всегда. Кота занесло на вираже, но он быстро сориентировался, и уже через мгновение вцепился когтями в мои многострадальные джинсы. И тут оттуда, куда только что спряталась маленькая мерзавка, выпала подарочная коробочка. Маленькая, цветастенькая, перевязанная пышным бантиком. Запахло грязными носками. Сыр охнул и, не разжимая когтей, сполз, царапая мои штаны, и вцепился в подозрительный подарок.

– Она‑у! – простонал он в полуобморочном состоянии. – Ася, это она‑у! Моя‑у жизнь! Последняя! Вольная! – Кис просто задыхался от восторга, я даже решил, что он сейчас прямо здесь коньки откинет, чтобы поскорей от ненужной теперь восьмой жизни избавиться. – Но эту гадину я‑у все рано‑у растер‑р‑рзаю! – заорал он вдруг и снова атаковал мою ногу.

Я понял, что надо сматываться. Схватив за руки Рика и Венна – только их я и видел в поднятой котом пылище – я переместился домой, в башню Аля. На кухню, как всегда. Не прошло и минуты, как там же, гомоня, пререкаясь, посмеиваясь, появились и все остальные.

На мгновение мне показалось, что ничего не изменилось.

Книга скачана с сайта mirknig.su (бывший mirknig.com)

Эпилог(Kagami)

Дог.

Мы с Леринеей оторвались на всю катушку. Спасибо Асе – профинансировал. До чего же он все же замечательный! Маркиз – единственный из всех, кто знал, что я отправляюсь в родной мир, за своим женским телом. Я по глазам видела, что ему очень хочется составить мне компанию, скорее всего, чтобы просто глянуть, как оно там, у нас на Земле, но чувство такта не позволило вмешаться в женские заморочки. Зато когда я пожаловалась, что с деньгами голяк, и разгуляться не придется, порылся в затрапезном сундучке и подарил мне перстень – массивный такой, со здоровенным камнем, совершенно безвкусный – и смущенно сообщил, что в его мире этого должно хватить, по крайней мере, на одежду. В моем, хоть в ломбарде мне за него, скорее всего, и полцены не дали, хватило на все радости жизни. Восторги и удивление Леры по поводу прелестей технического мира достойны быть воспетыми каким‑нибудь великим бардом. Но я не поэт, поэтому рассказывать не буду. Ну кому это интересно? Скажу только, что спа‑салон и фирменный магазин L" Eviss произвели на юную магичку настолько неизгладимое впечатление, что она твердо решила наведываться на Землю хотя бы раз в месяц. Мне стало немного грустно. Я не знала, что ждет меня там, куда мы теперь направлялись. И нужна ли я буду? Мало что ли в волшебных мирах самых обычных девушек, лишенных магических способностей? Как мне там жить? А как мне вообще жить, если я буду не нужна Эрмоту? Лера пообещала доставить меня обратно домой, если я все же решу вернуться к прежней жизни в родном мире. И навещать, конечно. Я заставила себя об этом не думать.

Близился час Х. Мы забрели в парк, нашли уединенную аллею. Леринея крепко взяла меня за руку, и в следующий миг мы уже стояли посреди кухни, в башне звездочета Аля де Барануса. Все были здесь, ужинали. Я, затаив дыхание, ждала реакции. Глаза Аси расширились, и он, опустив руку под стол, показал мне большой палец. Аль посверлил меня взглядом, а потом захихикал. Лицо Джефри приобрело удивленно‑масленое выражение. Фелл, опознав особу женского пола, вежливо и равнодушно улыбнулся. Винс мазнул по мне взглядом и беззлобно проворчал, обращаясь к Лере:

– Нашла время по подружкам гулять! Я тебя обыскался.

К его плечу, вцепившись обеими руками в локоть, прижималась Серенити. Вид у нее был растерянный и напуганный. Мне снова стало ее жаль. Бедняжка потеряла память и не могла вспомнить, ни как она оказалась в том пыльном мире, ни зачем туда отправилась. Почему‑то именно бывшего вампира она выбрала себе в защитники, и Винсент со стоическим смирением взялся опекать блондинку.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});