Илья Ильф, Евгений Петров. Книга 1 - Илья Арнольдович Ильф

бродила безобразная улыбка.

Есть так хочется. Нет ли у вас котлеты за пазухой?

С нарзанным визгом поднялись фонтаны.

Плохо! Вам известно из физики, что на каждого человека давит столб воздуха с силой 214 фунтов.

Мороженое из синего стаканчика и костяная ложечка. Глазированное яблоко и сладкая кукуруза.

Ставлю вас в известность, что у меня пропал кусок мыла.

Над городом послышался скрип колеса фортуны.

* * *

Ему не нужна была вечная иголка для примуса. Он не собирался жить вечно.

Наша жизнь — это арфа.

Две струны на арфе той.

На одной играет счастье, —

Любовь играет на другой.

Он женился в то время, когда картошку продавали в закрытых распределителях, а лучшие люди страны собирали кости и бутылки.

Жених мирного времени и устоявшегося быта.

Четыре певицы, четыре хорошо одетые женщины, пришли жаловаться. Речь: «У нас в посредрабисе при квалификации происходит колоссальная петрушка». Хорошо одеты, а писать грамотно не умеют.

Вечер. Маленький оркестр из саксофонов. Мраморные салфетки. Девушка в очках. Дети с громкими фамилиями. Сын такого-то, дочь чайного короля. Стоптанные ботинки, и ноги длинные, как лук-порей. Немецкий профессор с деревянной бородкой. Его облили ледяной водой из шампанского ведра. И вода замерзла на его конической лысине. Толстобедрый Сережников в толстом пенсне.

«Нанук». Девицы. Избушка кино-печати. Шоколадная печать журналов. Оркестр — рояль, две скрипки, виолончель и контрабас. Ужасный вид контрабаса, его огромные колки, канатные струны, величина. Дека — палуба. Постепенное оживление.

Человечество делится на две части. Одна, меньшая, переходит дорогу при виде трамвая или автомобиля, другая — ждет, чтобы экипажи прошли.

Откуда у русского человека фамилия Попугаев?

Персия. Персиянки столпились на тротуаре и жадно разглядывают нитяные чулки самых скучных цветов — серого, кисло-песочного и ярко-коричневого.

Толстый бильярдист приехал в Гагры, провел весь день в бильярдной, стуча шарами, а к вечеру уехал, заявив:

— Я здесь не могу жить. Горы меня душат.

Ну, что бабушка? Почему я должен ее уважать? Она меня даже не родила.

В большой пустой комнате стоит агитационный гроб, который таскают на демонстрациях.

Суд в доме, где все шесть этажей заняты судами. Уборная, гаже которой нельзя найти даже в самом заброшенном провинциальном городе. Зал заседаний, переделенный из трехкомнатной квартиры. Несимметрично расположенные гипсовые розетки.

«Дали по красненькой».

Маленькие лужицы вздрагивают на мостовой.

Ходил на заседания покушать.

Две американки приехали в Россию, чтобы узнать секрет приготовления самогона.

Матадор. Полная горести жизнь бывшего матадора.

— Не называйте меня Жар-Птицей, зовите меня просто Нюрочкой.

Убийца собаки.

Произошла свалка, похожая на то, будто над ним хотели произвести обрезание.

Последнее утешение он хотел найти в снах, но даже они стали современными и злободневными.

С трудом из трех золотых сделали один — и получили за это бессрочные каторжные работы.

Штанов нет.

Женщина, при виде которой вспоминается объявление: «Вид голого тела, покрытого волосами, производит отталкивающее впечатление».

Аншлаг на вокзале: «Избегайте знакомств».

У ребенка пуп, как свисток.

Трикартов. Всевышний.

Сумасшедший, которому запретили иметь детей и у которого желание иметь детей стало манией.

Кегельбойм.

Часовая мастерская «Новое время».

Постройка воздушного замка.

Подземный житель (метро).

Воздушная держава, подданные которой не спускаются на землю.

Человек, с которым надо сидеть рядом и указывать ему, что хорошо, а что плохо, иначе он может перепутать.

Гробницын. Циницын.

Если человек говорит: «Мне нужно освежить в памяти сюжет», это значит, что он ничего не читал.

Писатель, сделавшийся сионистом, потому что его печатали только в сионистском журнале.

Наследники американского солдата.

Заяц на цеппелине.

Когда гиганты, размахивая зонтиками, ушли на прогулку, в их дом пробрался карлик.

Тов. Афинский.

Серый служащий. Как его превратили в медиума. Черты идиота явственно выступили на его лице.

А в это время Женя спит. Легкие его работают исправно, а нос, как всегда, заложен.

Как печально, что первичным признаком у мужчины является…

Идите, идите, вы не в церкви, вас не обманут.

— С таким счастьем — и на свободе!

Выше грабежа.

Современное привидение.

Ты жива еще, моя старушка, жив и я.

В доме отдыха не знают ни профессий, ни должности друг друга.

Порох есть. Пороха нет.

Потерял репутацию из-за собаки, из-за лакейства перед ней.

Довольно штопать руками. Специальный прибор «Штоп-штоп».

Вы даже представить себе не можете.

Лутше меньше, да лутче.

Соревнование в семейном быту.

Памятник в виде неликвидного фонда.

Золотая доска. И ошибка в надписи на ней.

Товарищество «Трианон».

Магазины самых разных специальностей ничем не отличаются друг от друга.

Почему же это называется молочной.

Украл штаны Чехова или Гоголя.

Пруды просвещения.

Королева всех закусочных.

Девушка без мотора.

Всемирная лига сексуальных реформ.

«Теремок дружбы».

«Просим зайти». Столовая с подачей чаю.

Салат «Демисезон».

Судьба ботинок. Кто будет их носить.

Самая глубокая из пропастей — финансовая пропасть. В нее можно падать всю жизнь.

Он положил на стол браунинг, перочинный ножик. Вот все, что осталось от моего друга, он сошел с ума.

5000 пожаров в прошлом имел герой.

Препарированные пальмы.

У ломбарда торгуют талонами на очередь. Талон стоит рубль.

Выдвиженщина.

Только в очень отсталой стране брандмайор разъезжает в красном автомобиле под звуки пожарных сигналов.

Получил комнату и так поглупел, что больше трех фраз выдавить из себя не мог. Был противен самому себе.

Шпиц, похожий на муфту.

Гей, ты моя Генриэтточка.

Как человек зарабатывал себе общественный стаж — стенгазета и семейные вечера.

Фабрика военно-походных кроватей имени товарища Прокруста.

Вся общественность сосредоточилась в пожарной команде.

Не знали, кто приедет, и вывесили все накопившиеся за 5 лет лозунги.

Шел Лидин и вел с собой пролетария — описывать.

От перемены мест сказуемых Лидин не меняется.

Догнал и перегнал.

Водопада нет. Калейдоскоп. Европа — «А». Брючник «Львиное сердце». А водопада не было.

Кто будет говорить раньше речь над могилой.

Что странно для иностранцев в Москве — духи,