Коромысло Дьявола - Иван Катавасов

Крепенькие галантерейные грудки, кругленькая попка в минимальных трусиках… — просто загляденье. Ай жаль, ну нет у меня склонности к лесбийским играм!

Может, твоей Настене этакую прелесть покажем?

— Еще чего придумала!!!

— Не боись, я это в шутку…

Руслан Тофикович галантно пропустил впереди себя в лифт чью-то роскошную секретаршу — грудастую статную блондинку в белой шелковой блузке и тоненьких летних брючках нежно-голубой расцветки. Заодно мигом разглядел, как же аппетитно и пикантно обрисованы ее счетверенные округлости со спины.

В ту же секунду его охватила внезапная слабость, закружилась голова, помутилось в глазах, дрогнули колени… Хотя просторный лифт в холле левого крыла здания администрации президента РБ еще не тронулся с места.

Инквизитор мгновенно поставил аудиовизуальную защиту, втащил бесчувственное тело мага в лифт и отправился на три этажа вверх. В безлюдном коридоре он доставил его в пустой кабинет, подготовленный для ремонта, установил два артефакта-репеллента, отвращающих заурядных, не ведающих о магии и колдовстве секуляров от близкого присутствия.

Зато непрошеного вмешательства инициированных магов и колдунов инквизитор Филипп ничуть не опасался. Коли кто-нибудь из них случится поблизости, таковой немедля обязан бежать, будто черт от ладана, куда поодаль от помещения, где во всю мощь громогласно и громобойно приступила к действиям орденская инквизиция.

Рыцарь-неофит ордена Благодати Господней мог бы действовать и без особой огласки, не прибегая к широковещательным эманациям сверхрационального. Тем не менее счел нужным продемонстрировать: боговдохновенная благовестная инквизиция на месте, тут как тут, она не дремлет. И ее карающий меч духовный ежесекундно готов обрушиться на всякое нечестивое творение.

Проведение заблаговременно подготовленного ритуала не составило специфических творческих трудов для инквизитора Филиппа. Он вынул меч Регул из эбеновых ножен, примерился к третьему глазу ясновидца и принялся, держась обеими руками за гарду, медленно-медленно, без рывков и толчков, методично погружать рифленую рукоять в избранную точку над переносицей объекта.

Кожные покровы и кости черепа очень постепенно, поэтапно растворялись под чудотворным воздействием сапфира-экстрактора. Когда же рукоять меча зримо, исподволь ушла по самую гарду, инквизитор отодвинулся на пару шагов и без видимых эффектов разрядил готовую конъюрацию предметного экзорцизма на сверкающее обоюдоострое лезвие Регула.

Вещий Прознатчик потемнел, утратил блеск и стал понемногу проворачиваться посолонь в голове лежащего навзничь мага. Четыре полных оборота инквизитор счел достаточной процедурой и приступил к обратной поэтапной последовательности извлечения меча, завершая ритуал.

— Господь наш Вседержитель ныне и вовек не прощает тебя, нечестивое творение. Он покамест не избавляет тебя, атеиста неверного, от всякая скорби, гнева и печали…

Живи с миром и надеждой на прощение…

Едва только дипломированный политконсульт Руслан Тофикович Назолиев очнулся в лифте, он сразу же обнаружил исчезновение роскошной блондинки-секретарши и полную утрату своих магических талантов.

Он даже не смог представить себе: примет его или нет очень важная персона в кабинете на шестом этаже. Особенно, если учесть, что посетитель непростительно опоздал на 25 минут к запланированной встрече, внесенной в повестку и распорядок дня главы белоросского государства.

— 4 -

«Нигде и никогда нечестивому худородному прошлому несть политического мирского будущего… По малой мере в разных царствах-государствах бывает, но не во веки веков геополитически…»

От офиса президентской администрации до транспортала в Доме масонов не более десяти минут ходу неспешным шагом, и Филипп решил лиходейно созорничать. Воодушевленный или, скорее, оглушенный эйфорически и феерически успешным завершением акции по нейтрализации мага-ясновидца, он тронулся в путь. «Эх-ха! Легко и невесомо покачиваясь на тоненьких каблучках…»

Лихо феминизированный герой не стал облачаться в «сумеречного ангела», от коего зоркому глазу плакать хочется. Он от радости, как был, обтянутый донельзя голубыми брючками, в призрачной белой блузке, помахивая тонким атташе-кейсом, грациозно покачивая пышными бедрами и грудью, изящно сбежал по лестнице в очаровательном образе эффектной феи-секретарши представительского класса.

Такая наверняка принадлежит какому-нибудь наглому, циничному и влиятельному бюрократу средней руки из низов. На верхних этажах власти этакую секс-бомбу держать опасно. Ибо она вполне может взорваться публичным скандалом и разразиться похабной, порочной, соблазнительной масс-медийной сенсацией на манер Моники Левински, орально ублажавшей президента Билла Клинтона.

Ослепляющего и оглушающего эффекта, противоположного публичности, Филипп достиг почище иной шоковой гранаты из арсенала спецсредств шпионов и диверсантов. Отчего и возгордился: «Наших знать секулярам не положено!»

Никто позднее: ни милиция в серых мундирах, ни топтуны в разноцветном штатском обмундировании на входе-выходе из святая святых белоросской государственности, ни случайные прохожие на улице — не смогли дать внятное описание неизвестной девицы, покинувшей здание президентской администрации в 9.30. утра такого-то числа во второй половине августа такого-то года.

Что она там и тогда делала или сделала, также никому из посторонних не стало известно. Тайная политика и в миру становится явной куда как немногим благодатно избранным свыше. И только тем, кто имеет соответствующий высокий уровень допуска и классификации. «Гриф есть «совершенно секретно, ограниченный круг лиц», какое бы отдаленное будущее ни скрывалась в далеком прошлом. Ибо то и другое потаенно хранится в орденских архивах и анналах гильдии арматоров…»

Куда-то озабоченно спешившая на высоченных каблучках-шпильках блондинка-секретарша на минутку присела за столик в уличном кафе, посмотрелась в зеркальце, подправила макияж и кому-то отправила краткое мобильное сообщение. Наверное, боссу. Предупреждает, что опаздывает на несколько минуточек. Просит не сердиться…

На выходе из венецианского транзита рыцарь Филипп сию же минуту угодил в жаркие объятия арматора Вероники. Конечно же, чисто фигурально и абстрактно.

— …Предметно целовать, лобызать покуда не буду. Чай, не лесбиянка, к своему прекрасному полу с поцелуями не пристаю.

Садись в тачку, покажу тебе мое старое рабочее место в Венеции. Тут конкретно недалеко.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});