Дотянуться до солнца - Анна Никки

class="p1">Максим застонал от боли, когда острое лезвие вошло под кожу. Девушка в испуге попятилась назад.

Он медленно повернулся:

— Что ты наделала? Ради чего?

— Я… потому что это не я… — Кровь тонкой струйкой продолжала течь с уголка ее губ, а дыхание прерывалось хрипами.

Спустя несколько минут Феникс упала на колени и, удивленно распахнув глаза, повалилась на бок. Все было кончено. Первый кандидат ушла вслед за Далматинцем, человеком, подарившим ей силу и отнявшим ее сегодня. Оба умерли.

Максим склонился над Алисой и заставил себя улыбнуться. Феникс не успела ударить, но он все еще не знал, в порядке ли его телохранитель. И хотя предотвратить эксперимент не удалось, ему было достаточно того, что девушка жива.

Он просунул руку ей под плечи и приподнял. Алиса вдруг несколько раз дернулась и замерла. Парень застыл, не в силах поверить в происходящее. Радость в его сердце погасла, когда монитор запищал, и на экране потекла прямая линия.

Максим не заметил, как кто-то подошел сзади. И, лишь почувствовав укол, осознал, что все действительно закончилось. Ощутив холод плиточного пола, парень успел подумать, что так и не успел сказать ей, как она дорога ему и попросить у нее прощения.

Он упал, провалившись в спасительную темноту.

Он проваливался все глубже и глубже… Вокруг темнота… Кромешная тьма, сквозь которую не разглядеть ничего… Ощущал потоки воздуха, уносящие его вниз, в бездну… Тело ничего не весило… Чувство легкости…

«Сколько? Сколько уже?»

Сколько он уже падал? Но мысль испарилась точно так же, как и появилась. Время больше не имело значения.

Темнота… Он все еще падает… Но кое-что изменилось… Тело стало неимоверно тяжелым…

«Тяжело…»

Его необъятность сливалась с чернотой бездны. Время продолжало утягивать его вниз.

Темнота… Он не падает… Лежит на кровати… Чья-то ладонь накрывает его пальцы… Максим пытается открыть глаза…

«Не могу… сил нет… Кто это?»

Игла входит в кожу, и лекарство растекается по венам приятной прохладой.

«Хорошо, позже… Что произошло? Алиса…»

Он дергается от осознания случившегося. Прямая линия на мониторе и пищащий звук, извещающий…

«Укол… Я потерял сознание? Не умер? Снова…»

В соседней комнате кто-то разговаривает, а еще… снова чья-то рука на его руке…

Но ему так тяжело, что Максим решает быть трусом и не открывать глаза, как можно дольше. Просто не хочет знать, что произошло с ней, и что произойдет с ним, когда он их откроет…

Спустя долгое время кто-то все еще сидит рядом. Но, как только дверь открылась, руку убрали. Человек поднялся и направился к выходу. Щелчок известил его, что он остался один.

Заместитель полировал свои ножи, постоянно хмурясь и чертыхаясь. Со стороны казалось, что он недоволен блеском своих единорогов, но Самуил точно знал, заместитель волнуется.

Парень сидел неподалеку, крестив ноги, и следил за манипуляциями друга. Время от времени он ухмылялся, закатывая глаза, отчего Единорог начинал хмуриться еще сильнее.

Наконец он не выдержал:

— Что?!

— Что? — Самуил ответил вопросом на вопрос.

— Что смешного? — Единорог смотрел совсем недружелюбно.

И это было опасно. Самуил опустил голову, пытаясь сдержать смех.

Когда они еще были вместе, никто не рисковал спорить с ним, если тот был не в духе. И тогда приходил Абиссинец…

«Абиссин…»

Всегда, когда заместитель злился на что-либо, Абиссинец заставлял его встать и демонстративно обходил кругом. Затем разворачивался к нему спиной и, уходя, на полном серьезе говорил: «Страшен не единорог — страшна девственница, владеющая его душой». А тот только смотрел ему вслед, но никогда не отвечал, понимая, что наставник вовсе не пытается обидеть или разозлить его, а лишь напоминает о сдержанности. Тем более, это высказывание почему-то ставило его в тупик. Единорог был самоуверен и умен, но Абиссинец всегда оказывался самоувереннее и умнее.

«Он был лучшим из нас…»

Самуил снова исподлобья посмотрел на заместителя и улыбнулся. Дразнить всегда серьезного и собранного Единорога было весело.

— Я спросил, что смешного?

— Ничего. Просто забавно за тобой наблюдать. Ты так заботишься о кандидате, что начинаешь задаваться логичным вопросом… — Самуил сделал вид, что сомневается в своем ответе, едва сдерживаясь от смеха. — …так вот… у вас там не любовь? Ха-ха-ха…

Нож пролетел в миллиметре от виска парня.

«Предупредительный…»

И он не ошибся. Второй летел следом прямо в переносицу, а третий — в шею. Самуил со смехом увернулся. Единороги пролетели мимо и, ударившись о стену, со звоном упали на пол.

— Эй, так и пораниться недолго! — Парень, передернув плечами, обиженно надул губы. — Я ж имел в виду, братскую любовь! Ты решил заменить Дракона?

— Думаешь, не стоит?

— Думаю, решать тебе, — Самуил откинулся назад и из-под ресниц наблюдал, как Единорог подбирает ножи, — хотя…

— Хотя?

— Чем ему может помочь наша забота? Ничего не исправить…

— Почему?

— Он безнадежен. Скорее всего, снова ничего не вспомнит.

Мужчина задумался, а потом сказал:

— Да, наверно, ты прав. Но ты — молодец, не растерялся. Если бы люди Далматинца не устроили пожар и перестрелку…

— Ничего особенного. Просто сразу сообразил, что та тетка там не просто так. — Он подмигнул Единорогу. — Так испугалась, что показала и запасной выход, и детей помогла вывести…

— Думаешь, они поверят, и не будут искать их?

— Мы все сгорели, нет?

— Слишком просто.

— Единственное, о чем жалею, что не смогли забрать Абиссинца и Элис не помогли… Да уж, ему б действительно память снова потерять… Надеюсь, так и будет.

Единорог кивнул и продолжил свое занятие, а через некоторое время спросил:

— Знаешь, в первый раз было очень страшно… Но потом все будто перегорело и стало все равно. А ты, что чувствовал?

Самуил задумался, прежде чем ответить.

— Не помню, если честно. Я тогда только о сестре думал.

— Правда?

Парень скрестил ноги и смущенно улыбнулся:

— Да, тогда я был просто безумен. Казалось, если не отомщу, могу сам умереть…

Закатив глаза, он предался воспоминаниям.

Наблюдая за ним, заместитель поймал себя на мысли, что не хотел бы встретиться с Самуилом в реальной схватке. Несмотря на дружелюбие к собратьям по оружию, врагов этот парень не щадил.

Эпилог

Высокий красивый юноша в широкополой шляпе и темных очках выкатил инвалидную коляску на взлетное поле и уверенно зашагал к самолету. Со стороны могло показаться, что он только-только сошел с подиума, настолько костюм, облегающий великолепную фигуру, идеально на нем сидел. Но это была лишь видимость, не соответствующая действительности.

Резкий порыв ветра заставил его остановиться. Парень наклонился и поправил плед, лежащий на коленях девушки в коляске. Влад выпрямился и, положив ладонь ей