Банкир в XX веке. Мемуары - Джон Рокфеллер

Смерть Кеннеди закрыла перспективы для Союза ради прогресса. Хотя, по моему мнению, исходная направленность Союза была неверной, думаю, что в связи с Союзом, как и в связи с многими другими делами, Кеннеди учился на своих ошибках и ошибках своих советников. Если бы он не был убит, частный сектор сыграл бы более сильную роль в экономическом развитии стран полушария. По существу, администрация Кеннеди в конце 1963 года уже сменила акценты и призывала латиноамериканские страны изменить свою протекционистскую политику.

Однако в период после убийства Кеннеди новая администрация не воспользовалась этой возможностью. Несмотря на интенсивные усилия Томаса Манна - способного заместителя государственного секретаря по странам Латинской Америки, Белый дом при президенте Джонсоне, занятый своей «войной против бедности» в Соединенных Штатах и реальной войной во Вьетнаме, потерял интерес к Латинской Америке. Союз ради прогресса постепенно превратился в нечто незначительное. Должно было пройти еще двадцать лет, прежде чем представилась другая возможность повлиять на направленность латиноамериканской политики.

СОВЕТ И ЦЕНТР

В Вашингтоне Латинская Америка была отставлена на второй план, и в этих условиях что-то предпринять мог только частный сектор. В 1965 году я принял на себя обязанности председателя как Совета Америк, так и его нового культурного подразделения - Центра по межамериканским отношениям (ЦМО). Совет стремился делать упор на усиление деятельности частного сектора США в Латинской Америке и добиваться более широкого ознакомления общественности Соединенных Штатов с богатым культурным наследием Латинской Америки.

С самого начала в Совет вошли многие из крупнейших и наиболее важных компаний страны, на которые приходилось около 90% инвестиций США в Латинской Америке. В результате Совет быстро стал ключевым участником дебатов по политике США в Латинской Америке.

Что касается ЦМО, то он познакомил ньюйоркцев и других американцев с разнообразием, красотой и утонченностью латиноамериканских художников, музыкантов и писателей. Среди мероприятий, организованных ЦМО, - первая в Нью-Йорке индивидуальная выставка прекрасного колумбийского художника Фернандо Ботеро; спонсирование первого нью-йоркского аукциона латиноамериканского искусства через «Сотби», что далее побудило как «Сотби», так и «Кристи» проводить собственные аукционы латиноамериканского искусства; выделение субсидий для перевода на английский язык произведений выдающихся латиноамериканских писателей, включая замечательные «Сто лет одиночества» Габриэля Гарсиа Маркеса; публикация «Ревью», ежеквартального литературного журнала, который на протяжении двадцати пяти лет представлял видных, но менее известных латиноамериканских писателей вниманию американской публики.

АНГЕЛ В СЕМЬЕ

В 1965 году ЦМО за счет благоприятного стечения обстоятельств приобрел постоянное помещение в Верхнем Истсайде Нью-Йорка. Нашим добрым ангелом оказалась Маргарет де Куэвас, дочь моей тетушки Бесси Рокфеллер. Бесси умерла в 1906 году, когда Маргарет было только восемь лет, и девочка воспитывалась гувернантками в Европе; ее отец и другие члены семьи уделяли ей лишь небольшое внимание. Дед очень любил свою старшую внучку. Бесси была его любимым ребенком, и ее смерть оказалась для него огромной трагедией. Он часто приглашал Маргарет в Тарритаун и в Ормонд-Бич, во Флориде, и именно во Флориде в середине 1920-х годов во время одного из посещений деда я впервые встретил Маргарет. Хотя она была почти на двадцать лет старше меня, мы стали близкими друзьями.

Поскольку дед считал, что для обеспечения финансового будущего Маргарет было сделано недостаточно по сравнению с другими внуками и внучками, она унаследовала остаток его состояния в сумме 25 млн. долл., которые находились в созданном для нее трастовом фонде. После войны Маргарет и ее муж Джордж, маркиз де Куэвас, жили во Франции, где Джордж руководил балетом Монако, предприятием, которое теряло деньги, но которое Маргарет поддерживала на плаву. У Маргарет был дом в Нью-Йорке по адресу 68-я Ист-стрит, рядом с Советом по внешней политике, и она иногда заходила в Совет.

Во время наших поисков здания для ЦМО и Совета я узнал, что Маргарет только что купила красивый дом на другой стороне 68-й стрит от ее дома, чтобы не допустить сноса и строительства там многоэтажного многоквартирного дома, который загородил бы ей свет. Я был уверен, что ей не был нужен еще один дом, и спросил ее: не желала бы она передать эту собственность ЦМО? Поскольку Джордж, умерший в 1962 году, по рождению был чилийцем, я надеялся, что она благосклонно отнесется к тому, чтобы передать дом организации, занимавшейся улучшением отношений с Латинской Америкой. После некоторых размышлений она согласилась. Это буквально было ответом на наши молитвы.

Мы собрали 1,5 млн. долл. - треть этих средств пожертвовал я - для модернизации здания и создания небольшой галереи на первом этаже, где впервые в Нью-Йорке должны были демонстрироваться произведения латиноамериканского искусства как прошлого времени, так и современные.

Затем в 1970 году, когда мои обязанности в качестве главы «Чейза» стали требовать от меня большего внимания, я оставил пост председателя обеих организаций, хотя и продолжал активно работать в их правлениях.

70-е годы были сложным временем для Центра межамериканских отношений. В то время как Совет Америк продолжал процветать при поддержке его 200 корпоративных членов, ЦМО, зависящий от пожертвований относительно небольшого числа частных лиц и субсидий, предоставляемых различными фондами, испытывал трудности, чтобы свести концы с концами. Я ежегодно жертвовал значительные средства для покрытия операционного дефицита, однако конца этому не было видно. В 1976 году, в известной степени от отчаяния, мы организовали кампанию по сбору 3 млн. долл., необходимых для финансирования. Я убедил Фонд братьев Рокфеллеров пожертвовать 1 млн. долл., половину из этой суммы - в качестве субсидии для привлечения других средств. Лично я добавил 0,5 млн. долл., однако несмотря на это, кампания по сбору средств для Фонда дала сбой. Найти ньюйоркцев, заинтересованных в поддержке латиноамериканских культурных программ, было трудной задачей. Когда все это выглядело очень уныло, Маргарет де Куэвас еще раз выручила нас.

К концу 1970-х годов Маргарет связала свою жизнь с другим человеком, убедившим ее навсегда оставить Нью-Йорк. Это побудило меня вступить с ней в контакт по поводу ее домов на 68-й стрит. Однако на этот раз я столкнулся с дилеммой. Дома Маргарет граничили с Советом по внешней политике, которому требовалась дополнительная площадь. ЦМО не нуждался в дополнительной площади, но ему отчаянно требовались средства. Ситуация дополнительно осложнялась тем обстоятельством, что я был председателем Совета по внешней политике, а также основателем и в прошлом председателем ЦМО. В какой роли я должен был выступить, прося Маргарет о предоставлении ее домов в виде дара?