Хронико либеральной революции. (Как удалось отстоять реформы) - Олег Мороз

22 сентября в Генштабе и Минобороны, как и в Белом доме, была отключена спецсвязь. Оправданный ли то был шаг? Он, конечно, не мог не вызвать серьезного недовольства военных. Один из них в узком кругу так прокомментировал это событие:

— В любом государстве блока НАТО шутника, осмелившегося подобным образом посягнуть на обороноспособность страны, без промедления расстреляли бы на месте армейские коммандос; у нас же гражданский полковник при КГБ (на самом деле — генерал-майор. — О.М.) Старовойтов не только остался цел и невредим, но еще и получил за это преступление чин генерал-полковника безопасности.

Позднее, во второй половине дня 23-го, в Генштабе и Минобороны — опять-таки, как и в Белом доме, — отключили также обычные городские телефоны — еще одно свидетельство того, сколь надежными считались эти организации. К зданию Минобороны и Генштаба на Арбате был подтянут ОМОН. В ответ Генштаб 24 сентября ввел в здание собственный батальон охраны. Возникало что-то вроде еще одной точки потенциального противостояния.

Кто-то из собравшихся на Пушкинской площади спросил Ельцина: возможен ли диалог с Верховным Советом? Ельцин категорически отверг эту идею: «Такого органа власти уже нет, и возможности диалога с ним исчерпаны». Вместе с тем президент сказал, что дальнейшие отношения с этим теперь уже не легитимным органом будут строиться «мирно, бескровно»: «Мы не хотели бы применять силу».

Тут надо подчеркнуть, что идею переговоров упорно отвергали обе стороны. Вплоть до 29 сентября, когда Совет безопасности решил, что переговоры все-таки целесообразно начать.

Позиция регионов

В бесчисленных словопрениях, развернувшихся после опубликования президентского Указа № 1400, многие комментаторы — и наши, и зарубежные — особенно упорно высказывали мнение, что исход последнего этапа противостояния властей в России будет зависеть от того, какую позицию займут регионы.

При этом, правда, было не вполне ясно, что подразумевалось под этой формулой — «позиция регионов». В мудрые слова о решающем значении этой позиции вкладывалось по крайней мере несколько значений. Одни имели в виду: главное, какова будет позиция руководителей областей, краев, бывших автономий — глав исполнительной и законодательной власти. Но тут никакой загадки не было: главы администраций в большинстве своем поддержали указ, руководители Советов — нет. При этом среди глав администраций пропрезидентское большинство было более убедительным, нежели среди руководителей Советов — антипрезидентское. Помимо прочего, такая картина складывалась еще и потому, что руководители исполнительной власти в регионах несли прямую ответственность перед президентом и в случае неподчинения могли быть просто заменены. Таковые замены в то время уже кое-где начались… Президентская «властная вертикаль» существовала и при Ельцине, хотя и в более слабом варианте, чем потом при Путине.

Одним словом, в целом среди руководителей субъектов Федерации сторонников Ельцина было больше, чем противников.

Другая интерпретация слов о решающем мнении регионов — имелось в виду мнение самих органов исполнительной власти и местных Советов. По словам Ельцина, к середине дня 25 сентября позиции «за» и «против» среди региональных органов Советской власти разделились примерно поровну. Нельзя было исключить, что в конце концов большинство Советов выскажется против. И это, пожалуй, являло собой наиболее серьезную проблему для президента. В общем-то, когда он принимал решение о роспуске Съезда и Верховного Совета, задача устранения двоевластия в стране, по-видимому, представлялась ему несколько более легкой, чем она оказалась на самом деле. В действительности противостоявшая Ельцину Советская власть простиралась далеко за пределы Белого дома. И там, за стенами этого монументального сооружения, с ней тоже надо было что-то делать. Понятно было, что своей смертью она не умрет. Пока что полномочия всех органов власти на местах были сохранены в целости, однако нельзя было исключить, что при активном сопротивлении Советов от президента потребовался бы еще один указ. Сказав «А», надо говорить и «Б». К сожалению, в прошлом Ельцин нередко забывал о второй букве алфавита.

Наконец, имелась и третья интерпретация ссылки на решающую роль регионов: все будет зависеть от того, что скажет их население. Вообще-то, эта интерпретация и была единственно верная. Только народу, только избирателям принадлежит последнее слово — и в регионах, и в столице. Сплошь и рядом мнение населения существенно отличалось от мнения Советов. Так, в Челябинской и Ленинградской областях, где Советы выступили против указа президента, этот указ, по данным социологических исследований, поддержали 67 и 80 процентов населения соответственно. Аналогичная картина была во многих других местах. Оно и понятно: люди хотели прежде всего восстановления стабильности, порядка, власти, Советы же были озабочены несколько иным.

Пять месяцев назад народ уже оказал президенту поддержку. Об этом к осени стало как-то забываться. Мнение народа Ельцин снова предлагал выяснить на предстоящих выборах и на референдуме по новой конституции.

Вечером 22 сентября глава администрации президента Сергей Филатов заявил: в целом в регионах России обстановка достаточно спокойная, за исключением четырех областей — Амурской, Брянской, Липецкой и Смоленской. «Там, где исполнительная власть выходит из подчинения президенту, — сказал Филатов, — она должна быть заменена».

Вообще, если судить по социологическим, телевизионным опросам, по телеграммам, присланным в течение первых суток в Администрацию президента, большинство россиян поддержало ельцинский указ. Согласно соцопросам, разрыв между «за» и «против» повсюду был примерно одинаков — 50–60 процентов.

Серьезный протест и сопротивление Указ № 1400, последующие действия Ельцина встретили, повторяю, лишь со стороны Советов. От президента потребовались немалые усилия, чтобы это сопротивление преодолеть.

«Элементы истерии» возле Белого дома

В интервью «Интерфаксу» ночью с 21 на 22 сентября Виктор Ерин заявил, что в целом никаких экстраординарных происшествий, связанных с президентским указом, в стране за последние часы не отмечено. В то же время, по его словам, в районе Белого дома складывается напряженная ситуация, у собравшихся там людей «есть элементы истерии».

— Я полагаю, — сказал министр, — все это делается напрасно, потому что никто не намерен проводить против них каких-либо силовых акций. По-моему, это искусственное нагнетание дестабилизации.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});