Сказания об искусительнице - Whizzer

её соки способствовали "расслаблению меня".

— Я рад, — сказал Джулиан рядом, — этот процесс всегда был игрой для мальчиков, но в этом году каждый благородный человек будет вовлечен. Надеюсь, наша хорошая жертва может принять это.

Я могла это стерпеть, но не хотела. Эта женщина должна умереть. Все они должны умереть. Темные мысли снова начали наполнять меня. Однако, опять, моя ненависть была прервана, поскольку шоу должно было продолжаться. Я внезапно перевернулась, и не смогла смотреть в зал. Меня перевернули задницей вверх, моё бесполезное тело двигалось по усмотрению людей позади меня.

Конечно, это действие было сделано для того, чтобы мою вторую дырочку смазали. Мой зад был пронизан немедленно, и поэтому я включила Мужественного Всадника вместо Одиночки. Умственное сопротивление упало, но у меня все еще есть 17 своего, поэтому до того, чтобы паника стала невыносимой не дошло.

Моя задница стала их новым контейнером для кончи, и, пока моя киска выливала комки спермы на плитку, моя задница наполнялась раз за разом, заполняя мою толстую кишку семенем и женской смазкой несчетных людей. Я потеряла счет, а также время, но для моих киски и задницы это должно было быть как минимум два часа непрерывного использования.

Уровень Анального секса увеличен до МАКСИМУМА.

Поздравляем!!! Уровень Искусительницы увеличен до 27.

Вся статистика повышена на 1.

У Вас есть 2 очка навыка.

Я перестала смотреть на особые навыки. Что бы они сделали, в любом случае? Они не спасли Джину. Они не уберегли Минь. Почти 30 навыков, и ни один не мог меня освободить. Я проигнорировала их и выбрала "да". В чем смысл? Вот так я мыслила в тот момент.

Повышение уровня облегчило большую часть усталости, с которой столкнулась моя задница; однако следующий человек был довольно грубым, вонзался в неё с некоторым гневом. Я почувствовала, как кожа прижалась к моему телу, и тогда у уха раздался узнаваемый голос.

— Как оно тебе, ты шлюха? Это то, что ты заслужила!

Это была, конечно же, Сильвия, все еще пытающаяся насолить мне.

У меня не было ответа для неё. Умрите... просто умрете... все вы. Мне больше ничего не оставалось делать, я продолжала всхлипывать, а Сильвия трахала мою задницу. Она закончила, и изнасиловав меня, ушла. После были еще полдюжины мужчин или женщин, и единственная мысль в моей голове - это пламенное желание, чтобы все они умерли.

— Дамы и господа, первое испытание прошло успешно! - крикнул Джулиан позади меня, хлопнув меня по заднице, - Давайте начнем следующее!

Том 1 Глава 72

Из под меня вытащили стол, оставив грубый каркас.

Мои руки и ноги были связаны, тело нагнуто над каркасом, а мою голову опустили вниз, так, что теперь моя голая промежность была выпячена вверх. В такой позе открывались и задница и киска, давая всем к ним доступ.

— В нашем втором испытании! — расцвел Джулиан. — Мы широко раскроем её. Мы дали ей нашу жизнь, теперь нужно растянуть её, дабы в ней вместилась Катеши! С помощью этого стержня, я положу начало её путешествию!

Джулиан держао тонкий стеклянный стержень. Он был где-то с полдюйма в ширину и в десять дюймов длинной. Он засунул его мне в киску, тот вошел легко, благодаря огромному количества спермы, что была внутри. Когда Джулиан отошел, оставив стеклянный стержень внутрь, снова образовалась очередь. Какой-то мужчина взял стержень и тоже засунул его внутрь. Это повторялось раз за разом.

Стержни были небольшими, но они вставляли их в меня один за другим и довольно скоро стало ясно, что больше я не выдержу. Когда их стало десять я ощутила боль, но знать не останавливалась. Они достали небольшой молоток, и когда следующим мужчина не смог засунуть свой, пятнадцатый по счету стержень, внутрь, он начал вбивать его. Каждый удар заставлял мою киску разрываться всё сильнее, а знать лишь улыбалась, смеялась и трахалась.

Я кричала, стонала и плакала, но всё было зря. Прямо как раньше, когда мою киску забили до отказа, там было около двадцати стержней, они начали совать их мне в задницу. Меня открыли с двух стороны. Они смеялись, трахались и тыкали на мою киску, пока с неё капала сперма, жидкость и кровь прямо на пол.

Пятнадцать стержней уместилось в мой зад, двадцать в киску. Кожа горела, даже Мужественный всадник не мог ничего поделать с болью. Даже Общественный транспорт не мог сопротивляться тому, чтобы я порвалась. Меня наполнили сильнее, чем когда-либо еще в жизни, и мне было совсем не приятно. Я бы билась в конвульсиях, я бы кричала, но... я была заморожена. Знать и не думала останавливаться.

Когда я больше не могла вместить никаких стержней, они начали цеплять мне на кожу прищепки. Они были небольшими и с кольцами. Знать начала с сосков, твердые зубцы врезались в кожу. Один за одним они впивались в меня, рвали меня, тянули меня. Когда на груди не осталось живого места, они начали ставить их на остальную кожу, добавляя больше прищепок. Единственная часть тела, которую они пощадили это моё лицо и голова за маской. Затем они начали цеплять к ним грузики. На соски они повесили самые тяжелые. Два пятифунтовых груза вставили в кольца, что те больно оттягивали сиськи вниз. И они не переставали добавлять их.

Иногда кольца просто отрывались под весом... сдирая за собой кожу. Я кричала, но никто в комнате этого не слышал. Кто-то подходил и ставил их обратно на место, добавляя при этом ещё один грузик.

Я ощущала себя так, словно кожу сдирали с мышц. Всё моё тело покрывала боль, и если я как-нибудь выберусь отсюда, то буду представлять собой один большой синяк.

— Пошли нахуй! Нахуй вас всех! Я вас, блять, ненавижу!— кричала я в пустоту, не слышимая никем.

И затем её полное ненависти лицо появилось вновь. Как долго она может злорадствовать, как долго она еще может пытать меня? Почему ей недостаточно? Я плакала, пока Сильвия смотрела на моё вскрытое – её друзьями – и кровоточащее тело. Это сделали люди, которых я ненавидела больше остальных.

Она подняла стержень. Остальные решили, что во мне их уже достаточное количество, но она захотела вставить еще один. Она засунула его и начала стучать молотком. Глаза девушки горели от возбуждения. Ей нравилось смотреть на то, как меня насилуют. Я не знаю как, но она забила еще один стержень, двадцать первый. Слезы забили новым потоком.