Шрифт:
Интервал:
Закладка:
К остальным городам он относился ничуть не лучше. Уэйн скорее согласился бы лечь на землю и позволить бродячей собаке нагадить ему на голову, чем проехать через какой-нибудь город. Не говоря уж о том, чтобы там жить.
Город Закона был исключением. Туда он и направлялся. Но не для того, чтобы жить, а просто сдать Калхауна властям и получить обещанную награду. Жители этого городка всегда были рады видеть пойманного преступника. Публичные экзекуции отличались большим разнообразием, пользовались популярностью и приносили немалый доход.
В свой последний приезд в город Закона Уэйн купил билет в первый ряд на одну из экзекуций и смотрел, как магазинного вора-рецидивиста — рыжеволосого парня с крысиной физиономией — приковали между двух мощных тракторов и разорвали пополам. Сама процедура была довольно короткой, но ее сопровождали выступления клоунов с шариками и пышногрудой стриптизерши, которая в такт музыке крутила своими сиськами в разные стороны.
Но Уэйну представление не понравилось: все прошло как-то сумбурно, напитки и еда оказались слишком дорогими, а первый ряд был слишком близко к тракторам. Да, он увидел, что внутренности рыжего парня еще ярче, чем его шевелюра, но капли крови попали на новую рубашку, не помогла и холодная вода, все равно остались пятна. Он предложил распорядителям поставить прозрачный пластиковый экран, чтобы зрители в первом ряду не рисковали своей одеждой, но сомневался, что к его пожеланиям прислушаются.
Они ехали, пока совсем не стемнело. Тогда Уэйн остановился, накормил Калхауна вяленым мясом и дал немного воды из своей фляги. А потом пристегнул наручниками к переднему бамперу своего "шевроле".
— Смотри, чтобы не подобрались змеи, ядозубы, скорпионы и прочая нечисть, — предупредил он. — Кричи громче. Может, я и успею подойти вовремя.
— Лучше я позволю гадам ползать по заднице, чем позову тебя на помощь, — ответил Калхаун.
Уэйн оставил Калхауна с бампером вместо подушки, а сам забрался на заднее сиденье и спал вполуха и вполглаза.
Перед рассветом он втащил Калхауна обратно в машину, и они тронулись в путь. Через несколько минут езды в предрассветном сумраке поднялся ветер. В пустыне нередко налетал такой странный ветер ниоткуда. Он гнал песок со скоростью пули, и по корпусу "шевви" как будто скреблись обезумевшие кошки.
Широкие шины зашуршали по песку, Уэйн включил дополнительный вентилятор, "дворники", передние фары и продолжал путь.
Вставшее из-за горизонта солнце осталось невидимым. Слишком много песка. Буря продолжалась еще сильнее, чем прежде, и "дворники" уже не справлялись с потоками песка. Уэйн не видел даже стоящих на обочине "кадиллаков".
Он уже решил остановиться, как впереди мелькнула огромная бесформенная тень; Уэйн ударил по тормозам, надеясь на специальные покрышки, созданные для пустыни, но их оказалось недостаточно.
"Шевви-57" развернулся на дороге и врезался во что-то бортом, у которого сидел Калхаун. Уэйн услышал его крик, потом почувствовал, как его бросило на дверь, как голова ударилась о металл, и вместо окружающего полумрака он провалился в непроницаемую тьму.
4Уэйн поднялся, едва вернулось сознание. Из неглубокой раны на голове текла кровь, заливая глаза. Он вытер ее рукавом.
Первое, что он увидел, — это лицо за стеклом с его стороны: землистое, рыхлое лицо, с выражением идиота, созерцающего текст на санскрите. На голове имелась странная черная шапка с большими круглыми ушами, а в центре лба, словно серебристая опухоль, блестела головка огромного болта. Струи песка секли лицо, оставляли на нем наносы, били по глазам и заставляли хлопать круглые уши шляпы. Незнакомец ни на что не обращал внимания. И Уэйн, несмотря на встряску, уже знал почему. Перед ним был один из мертвецов.
Уэйн оглянулся на Калхауна. Дверца с его стороны выгнулась внутрь, и покореженный металл перекусил цепочку наручников. Сам Калхаун от удара сместился на середину сиденья. Он поднял перед собой руку и уставился на остатки наручников с болтающейся цепочкой, как будто любовался серебряным браслетом и ниткой жемчуга.
Руки другого мертвеца быстро разгребли песчаные заносы на ветровом стекле. Этот тоже носил шляпу с круглыми ушами. Мертвец прижался уродливым лицом к очищенному стеклу и уставился на Калхауна. Изо рта на стекло вытекла струйка зеленой слюны.
Вскоре все стекла машины были освобождены от песка набежавшими мертвецами. Они смотрели на Уэйна и Калхауна, как на диковинных рыбок в аквариуме.
Уэйн взвел курок пистолета.
— А как же я? — спросил Калхаун. — Чем мне защищаться?
— Используй свое обаяние, — бросил Уэйн, и в этот момент, словно по сигналу, мертвые лица исчезли за окнами, оставив только одного на капоте — с бейсбольной битой в руке.
Мертвец ударил в стекло, и оно покрылось тысячами мелких искр. Последовал еще один удар, стекло взорвалось, и на Уэйна и Калхауна обрушились шквал осколков и песчаная буря.
Все мертвецы тотчас вернулись. Тот, кто держал биту, полез через окно внутрь, не обращая внимания на острые осколки, рвущие его одежду и тело, словно мокрый картон. Уэйн выстрелил ему в голову, и мертвец рухнул, придавив своим телом руку с пистолетом. Уэйн еще не успел освободить руку, как в дыру просунулась женская рука и схватила его за воротник. Остальные мертвецы бросились молотить по стеклам руками и ногами. Мертвые руки вцепились в тело Уэйна; они были сухими и прохладными, как кожаная обивка сидений. Через минуту его уже выдернули из-за руля и вытащили наружу. Песок прошелся по лицу словно металлической теркой. Он еще слышал, как орал Калхаун: "Жрите меня, подонки. Жрите, чтоб вы подавились!"
Они вытащили Уэйна из машины и бросили на капот. Со всех сторон склонились мертвые лица. Запах смерти ударил в ноздри. Он решил, что сейчас начнется пиршество. Единственным утешением служило то, что их очень много и от его тела ничего не останется, чтобы потом восстать из мертвых. Вероятно, они оставят мозги на десерт.
Но нет. Его подхватили и понесли. В следующее мгновение он вновь увидел тот силуэт, из-за которого так резко затормозил. Но теперь он разобрал еще и цвет. Это был желтый школьный автобус.
Дверь с шипением отворилась. Мертвецы забросили Уэйна плашмя на пол, и следом влетела его шляпа. Все отошли, и дверь снова закрылась, едва не прищемив ему ноги.
Уэйн поднял голову и увидел, что с водительского места на него с улыбкой смотрит мужчина. Не мертвец. Но очень толстый и безобразный на вид. В нем было не больше пяти футов роста, череп почти лысый, за исключением венчика волос вокруг блестящей макушки, а цвет точно как у дерьма, собирающегося ободком в глубине унитаза. Нос, длинный, темный, какой-то зловещий, казалось, вот-вот вывалится из лица, словно переспевший банан. В первый момент Уэйну показалось, что водитель одет в банный халат, но он быстро понял, что это монашеская ряса, хотя и настолько обветшавшая и потраченная молью, что сквозь дыры просвечивало бледное тело. От толстяка исходил запах, который можно было определить как смесь ароматов застарелого пота, сырных шариков и невытертой задницы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Проклятые цепи - Михаил Элот - Детективная фантастика / Ужасы и Мистика
- Дело об убийстве маркиза де Лианкура (СИ) - Лариса Куницына - Детективная фантастика
- Куда исчез Филимор? Тридцать восемь ответов на загадку сэра Артура Конан Дойля - Макс Фрай - Детективная фантастика
- Тёмное время суток - Олег Лёвин - Детективная фантастика
- У черного дуба с красной листвой - Дмитрий Самохин - Детективная фантастика
- Архивы Дрездена: История призрака. Холодные дни - Джим Батчер - Городская фантастика / Детективная фантастика / Фэнтези
- Антитела - Кевин Андерсон - Детективная фантастика
- Самый темный вечер в году - Дин Кунц - Детективная фантастика
- Игра демона - Анастасия Дьядерис - Детективная фантастика
- Желания (СИ) - "LeonaDi" - Детективная фантастика