Том 11. Публицистика 1860-х годов - Федор Михайлович Достоевский

Les Faux— Démétrius» — Библиотека для чтения. 1858. T. 147. Отд. 3. С. I — 64). Достоевскому, который, по свидетельству Д. В. Аверкиева, хорошо знал Мериме (Аверкиев Д. В. «Дневник писателя», 1886. СПб., 1886. Вып. 1. С. 37), конечно, была известна полемика в русских газетах и журналах вокруг перевода Мериме «Пиковой дамы» и статьи о Гоголе. В 1877 г. Достоевский, сравнивая «Гузлу» и «Песни западных славян», так говорит о Мериме, совершенно в духе «Введения»: «Этот преталантливый французский писатель, впоследствии sénateur и чуть не родственник Наполеона III, теперь уже умерший, в этой «Gouzla» изобразил, под видом славян, конечно, лишь французов, да еще французов-то парижан; иначе они и не умеют: для настоящего француза, кроме Парижа, ничего на свете не существует» (XXV, 40).

33

…из «Марфы Посадницы» Карамзина. — Повесть H. M. Карамзина «Марфа Посадница, или Покорение Новагорода» (1803) для Достоевского такой же эталон псевдоисторической литературы, как «Фрол Силин» — псевдонародной.

34

…на самого Дюма, настоящего маркиза Davis la Pailletterie. — Отец А. Дюма был сыном чернокожей рабыни Сессеты Дюма и маркиза де ля Пайетри. Достоевский, вероятно, напоминает читателю скандальный судебный процесс А. Дюма с издателями Вероном и Жирарденом, подробно освещавшийся французской и русской прессой. Фельетонист «Современника» в «Современных заметках» (1847 Кн. 3. Отд. «Смесь») приводил слова Дюма из речи на процессе: «Я получил <…> орден Карла III, пожалованный не писателю, но человеку, мне, Александру Дюма Деви, маркизу де ла Паллетри, другу герцога Монпансье» — и иронически их комментировал: «Выходка громкая! И в самом деле, какая дерзость со стороны гг. Верона и Жирардена потребовать к суду маркиза де ла Паллетри, друга герцога Монпансье!».

35

…всяких Сен-Жеромов и Мон-Ревешей… — Сен-Жером — гувернер в автобиографической трилогии Л. H. Толстого. О «гувернере с розгами» Достоевский писал в 1877 г, вспоминая гл. XIII–XVII «Отрочества» (Дневник писателя, январь, гл. II, 5, «Именинник»). Фамилия Мон-Ревеш навеяна романом Жорж Санд «Мон-Ревеш» («Mont Revêche», 1853). Первые две части романа печатались в приложении к «Современнику» (1853. № 9, 12); в следующем году роман был опубликован целиком. Мон-Ревеш — родовой замок героя романа — графа Флавиана де Сольж. В «Униженных и оскорбленных» Анна Андреевна Шумилова гордится тем, что получила образование «в губернском благородном пансионе у эмигрантки Мон-Ревеш…».

36

…хотя и посадили Понсара в Академию… — Ф. Понсар (Ponsard, 1814–1867) — французский драматург школы «здравого смысла». Наибольшую известность принесла ему пьеса «Честь и деньги» (L'Honneur et l'argent, 1853; рус. пер. К. Ушакова. 1857). Именно эта пьеса послужила главным основанием для избрания Понсара в 1855 г. во Французскую академию на место Баур-Лормана. Отношение Достоевского как к творчеству Понсара, так и к факту избрания его в Академию, откровенно ироническое. В. Дороватовская-Любимова считает, что в «Зимних заметках о летних впечатлениях» Достоевский пародировал пьесу Понсара и другие сочинения «школы здравого смысла» (см.: Литературный критик. 1936. № 9. С. 208).

37

Вы до сих пор — из двух сословий: les boyards и les serfs. — Полемика Достоевского направлена против типичных суждений западных публицистов, видевших в России только два сословия: «бояр» и «крепостных».

38

Нет у нас галлов и франков… — Галлы, или кельты, — народность арийского происхождения; издавна населяли большую часть Центральной и Северо-Западной Европы. Франки — группа западногерманских племен. Достоевский имеет в виду образование государств в Западной Европе, в первую очередь франкского государства, и широко распространенную в России, особенно в кругах, близких к славянофилам, «теорию завоеваний» Огюстена Тьерри в его знаменитой книге «Рассказы из времен Меровингов».

39

, …нет ценсов, определяющих внешним образом, чего стоит человек… — По избирательному закону июльской монархии во Франции устанавливался ценз в 200 франков прямых-налогов в год; только способным уплатить его предоставлялось избирательное право. Таких избранных во Франции было около 220 000 граждан. Достоевский, говоря о цензе, вероятнее всего, вспоминал «Письма из Франции и Италии» Герцена, его ненависть к Парижу, «стоящему за цене», и симпатии к Парижу, «стоящему за ценсом» (Герцен А. И. Собр. соч. M., 1955, T. 5. С. 29). По вопросу о цензе в 1861–1862 гг. развернулась дискуссия между И. С. Аксаковым и А. И. Кошелевым в еженедельнике «День» (1861. 23 дек. № 11; 1862. 10 февр. № 18;16 февр.№ 19; 24 февр. № 20; 17 марта. № 23). Дискуссию открыла статья И. Аксакова, отвергавшего ценз и идею ценза как западное явление, которое неуместно в современной пореформенной русской ситуации: «Под именем ценза разумеется в наше время на Западе — размер поземельного владения, или имущества вообще, или каких бы то ни было доходов, дающий человеку право участвовать в общественных делах своей страны посредством избрания представителей или в качестве представителя, — или же право принадлежать к известному сословию. Мы сказали: на Западе, но мы должны прибавить, что это западное начало существует и у нас, и именно в дворянском сословии: известно, что право голоса на дворянских выборах дается, на основании закона, определенным числом душ, принадлежащих помещику на крепостном праве. Теперь крепостного права уже не существует, и — вот почему мы утверждаем, что вопрос о цензе весьма важен в настоящую минуту…» (День. 1861. 23 дек. № 11. С. 1). А. И. Кошелев возражал Аксакову, утверждая, что ценз не может быть отнесен к исключительно западным началам, так как существовал в России с древних времен. Кошелев, не находя в идее ценза ничего ненормального и предосудительного, занял в этом вопросе несравненно более четкую и ясную классовую позицию в сравнении с демагогическим и расплывчатым выступлением Аксакова, в конечном счете вылившимся в банальное славянофильское осуждение cens electoral <избирательный ценз (франц.)> во Франции и Англии и suffrage universel <всеобщее избирательное право (франц.)>. Достоевский, развивая концепцию коренной противоположности России и Запада, шел в данном вопросе дальше славянофилов, отрицая вообще существование ценза в России.

40

Наука, конечно, вечна — народного характера. — Отклик Достоевского на полемику между западниками и славянофилами 50-х годов о народности в науке. Достоевский формулирует здесь среднюю, «нейтральную» точку зрения, с одной стороны, соглашаясь с мнением Ю. Ф. Самарина («Народность есть существенное условие успешного развития науки и движения науки вперед»), но, с другой стороны, в западническом духе подчеркивает «вечность и незыблемость» законов науки для всех.

41

Он заслюжиль