И время и место: Историко-филологический сборник к шестидесятилетию Александра Львовича Осповата - Сборник статей

«Ты помнишь ли, как были мы в Париже, / Где наш казак иль полковой наш поп / Морочил вас, к винцу подсев поближе, / И ваших жен похваливал да <– >?» [Пушкин: III/1, 82].

2 «Студент бежит быстрей трамвая, / Пустым желудком громыхая. / И на штанах его давно / В Европу прорвано окно» [Русский школьный фольклор: 446]. В связи с пушкинской формулой см. также: [Найман].

3 «А раз так, мы должны, я считаю / Как один всей великой страной, / Обратив свои взоры к Китаю, / Повернуться к Европе спиной. // И, слегка наклонившись при этом, / Брючный пояс ослабить чуток… / Что и явится лучшим ответом / Расширеньям любым на восток». Иртеньев реализует семантический потенциал, заложенный в рифменном клише – in absentia самого клише (первый компонент присутствует, второй введен перифрастически). Текст Иртеньева иронически направлен против описанной линии развертывания сюжетного потенциала клише.

4 Отметим, что в «Скифах» представлена другая рифмопара, тесно связанная с нашей: «холопы – Европы». В связи с обсуждающимися далее мотивами рабства/телесного наказания можно говорить о своеобразном семантическом сближении трех лексем, причем тактика использования второй рифмопары также будет двоиться: с одной стороны, европейской свободе можно противопоставить русское холопство, с другой – обвинить в холопстве Европу или – как это делает Тютчев – русских западников: «Как перед ней ни гнитесь, господа, / Вам не снискать признанья от Европы: / В ее глазах вы будете всегда / Не слуги просвещенья, а холопы» [Тютчев: 196]. Здесь обыгрывание стилистического контраста синонимов «слуги/холопы» накладывается на оживление устойчивой коллокации «слуги просвещенья», а сочетание «как перед ней ни гнитесь» содержит возможность двоякого толкования (актуализирующуюся в связи с обсуждающейся рифмой) – это, конечно, в первую очередь – описание холопского поклона, но также и «позитуры» холопа, готового принять телесные наказания. Такое толкование кажется «далековатым», однако стоит напомнить грибоедовский эпиграмматический текст, опубликованный впервые Кс. Полевым в 1839 году при издании «Горя от ума»: «И сочиняют – врут, и переводят – врут! / Зачем же врете вы, о дети? Детям прут! / Шалите рифмами, нанизывайте стопы, / Уж так и быть, – но вы ругаться удальцы! / Студенческая кровь, казенные бойцы! / Холопы «Вестника Европы»!» [Грибоедов: 333]. Здесь находим ту же игру с подразумеваемой рифмой, мотив телесных наказаний, соединение «холопской» и «европейской» тем.

5 Ср. также надпись Тургенева к портрету Краевского: «Не знакомый ни с Европой, / Ни с родною стороной, / Он берет свинцовой… / И чугунной головой» [Тургенев: 384]. Сочетание это имеет свою историю: см. далее пример из письма Вяземского, в котором оно применено к другому усердному редактору– Каченовскому.

6 In absentia рифменного клише ср. также экспромт Некрасова из письма М. Лонгинову от 1 июля 1857 года, связывающий Запад – с книгопечатанием, а Россию – со скатологией: «Наконец из Кенигсберга/Я приблизился к стране, / Где не любят Гуттенберга / И находят вкус в говне. / Выпил русского настою, / Услыхал „е…а мать“, / И пошли передо мною / Рожи русские плясать» [Некрасов:79].

7 Шуточные стихи А.К. Толстого занимают в истории употребления интересующей нас рифмопары особое место. Помимо процитированного в эпиграфе наших заметок афоризма Фаддея Козмича Пруткова и других «Военных афоризмов», атрибутируемых Толстому и Алексею Жемчужникову и опубликованных впервые в 1922 году, упомянем также парадоксально трансформирующее тему немецкое стихотворение Толстого «Stolz schreiten einher die Preufien…», где aversa оказывается не русским, но прусским атрибутом: «Und aile sind Kallipygen, / Es steht im Wackel des Fetts / Geshrieben mit deutlichen Zügen: / Sadova und Konigingratz! <…> Sie schreiben uns vor ihren Kodex / Und ândern die deutsche Geschicht’! / Und jeder preufiische Podex / Sich halt fur ein Gesicht» [Толстой 1984: 436]. Показательно, что переводчик этого стихотворения М.А. Фроман «восстановил» русское клише: «Меняя судьбы Европы, / Свой кодекс нам в уши трубя, / – Каждая прусская… / За личность считает себя» [Толстой 1937: 704]. (Указанием на текст мы обязаны А.С. Немзеру, которого благодарим также за другие замечания, высказанные при обсуждении работы, а указанием на перевод – Г.А. Левинтону.)

8 Ср. также известную миниатюру, включающую игру с двумя подразумевающимися обсценными рифмопарами: «Напрасно ахнула Европа, / Не унывайте, не беда! / От п<етербургского> потопа / Спаслась П<олярная> 3<везда>» [Пушкин: II, 386].

9 Пушкин ни разу прямо не рифмует название журнала Карамзина – Жуковского – Каченовского таким образом. Эту рифму находим все у того же А.К. Толстого: «Скорее на небе луну / Заменит круг презренной…., / Чем я хоть мысленно дерзну / Обидеть „Вестника Европы!"» [Толстой 1984: 398].

Литература

AT / Архив братьев Тургеневых. Leipzig, 1976. Вып. 6: Переписка А.И. Тургенева с кн. П.А. Вяземским.

ВРП / Вольная русская поэзия первой половины XVIII – первой половины XIX века. Л., 1970.

Грибоедов / Грибоедов А.С. Сочинения. М.; Л., 1959.

Григорьев / Григорьев Ап. Сочинения: В 2 т. М.,1990.Т.1.

Достоевский / Достоевский Ф.М. Полн. собр. соч.: В 30 т. Л., 1973. Т. 5.

Левинтон / Левинтон Г.А. Достоевский и «низкие» жанры фольклора // Антимир русской культуры: Язык. Фольклор. Литература. М., 1996.

Найман / Найман Э. В жопу прорубить окно: сексуальная патология как идеологический каламбур у Андрея Платонова // Новое литературное обозрение. 1998. № 32.

Неклюдова, Осповат / Неклюдова М.С.,

Осповат А.Л. Окно в Европу: источниковедческий этюд к «Медному всаднику» // Лотмановский сборник. М., 1997. [Вып.] 2.

Некрасов / Некрасов Н.А. Полн. собр. соч. и писем: В 15 т. СПб., 1999. Т. 14. Кн. 2.

ОА / Остафьевский архив кн. Вяземских. СПб.,1899.Т.3.

Осповат / Осповат А.Л. К изучению почвенничества (Ф.М. Достоевский и А.А. Григорьев) // Достоевский:

Материалы и исследования. Л., 1978. [Вып.] 3.

Прутков / Сочинения Козьмы Пруткова. М., 1986.

Пушкин / Пушкин. Полн. собр. соч.: В 17 т. М.; Л., 1937–1959.

Русский школьный фольклор / Русский школьный фольклор: От вызываний Пиковой дамы до семейных рассказов / Сост. А.Ф. Белоусов. М., 1998.

Салтыков / Салтыков М.Е. (Щедрин Н.)

Полн. собр. соч. Пг., 1918. T. VIII.

Терентьев / Терентьев И. Собрание сочинений. Bologna, 1988.

Терц / Терц А. Отечество, блатная песня… // Синтаксис. 1979. № 4.

Толстой 1937 / Толстой А.К. Полное собрание стихотворений. Л., 1937.

Толстой 1984 / Толстой А.К. Полное собрание стихотворений: В 2 т. Л., 1984. Т.1.

Тургенев / Тургенев И. С. Стихотворения и поэмы. Л., 1970.

Тютчев / Тютчев Ф.И. Лирика: В 2 т. М., 1966. Т. 2.

Фасмер / Фасмер М. Этимологический словарь русского языка: В 4 т. М., 1986. Т. 2.

Цветаева / Цветаева М. Собр. соч.: В 7 т. М., 1994. Т. 2.

Boele / Boele О. The North in Russian Romantic Literature. Amsterdam; Atlanta (Ga), 1996.

Роман Тименчик

Воскрешенье одного воскресенья, или как писать историю литературы

ДЕНЬ ПЕРЕЖИТ…

Ф.Т.

МЫ ТЕПЕРЬ В ПОДРОБНОСТЯХ НЕ ЗНАЕМ,

ЧТО ПРОИСХОДИЛО В ЭТУ ПОРУ?

КТО ПРОГОВОРИЛ КАКОЕ СЛОВО?

А.А.

КАК ОНИ ТОСКУЮТ ПО СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ…

М. О.

…ОСТАТОК ПЕЧАЛИ

ОТНИМАТЬ У НЕГО НЕ ХОТЕЛИ.

Н.З.

В конце прошлого и начале нынешнего века было сделано несколько попыток «погружения» в ограниченные временные отрезки XX века. Одной из наиболее заметных этого рода попыток была книга Ханса Ульриха Гумбрехта «В 1926-м». Автор ставил себе целью разглядеть детали эпохи, как если бы он ничего не знал о том, что было после. Нашему подходу, напротив, ведомы начала и концы. Мы выбрали год 1948-й, год первого полупроводникового транзистора и первой долгоиграющей пластинки, год, в котором был написан великий роман о годе с цифровой метатезой – о 1984-м. Год, когда в ленинградском кинотеатре «Спартак» (бывшей кирхе Святой Анны) показывали «Дорогу на эшафот» с Зарой Леандер, вернувшейся двадцатью сонетами через двадцать шесть лет. И мы бы хотели реконструировать духовную погоду одного дня этого года. Мы выбрали день релевантный для повода к настоящему сборнику – 11 апреля 1948 года, воскресенье, – и естественным образом центрируем эту картину вокруг персоны виновника торжества.

.. Что слушали в это воскресенье?

«Не ходи на тот конец, ох, не носи девкам колец. Валенки, валенки, эх, неподшиты, стареньки». Русланову спустя пять с половиной месяцев арестовали на гастролях в Казани, а мужа, генерал-лейтенанта

Крюкова, – в Москве. За «присвоение в больших масштабах трофейного имущества». Народ говорил, что Сталин этого не любил. «Да, один генерал вез вагон барахла. На границе его задержали. Он написал Сталину. Через три дня пришел ответ: „Полковника такого-то с вещами пропустить“»!. Дело Крюкова и заодно Руслановой было, как известно, подготовкой политического процесса Георгия Жукова. Пока же понемногу разворачивалась против всенародной любимицы артподготовка. Русланова пела: «И на юбках кружева, на кофтах кружева, неужели я не буду лейтенантова жена». Литературная газета писала: «Каких „девок“ Русланова предупреждает не гулять с офицерами? Почему она не поет, что девушка (а не„девка“) мечтает полюбить офицера, у которого медали и боевые ордена? Разве это были бы плохие частушки? Мы не сомневаемся, что наши офицеры будут в выборе подруги гораздо благоразумнее, чем Русланова в выборе своего репертуара»2.