Дитя Всех святых. Перстень с волком - Жан-Франсуа Намьяс

Адам тоже смутно подумывал о подобном повороте своей карьеры, но прогонял эту мысль, причем именно из-за Лилит, к которой привязывался все больше и больше. Но коль скоро она сама попросила его об этом, он немедленно приступил к действиям.

Свой план он начал приводить в действие на Богоявление. Невозможно найти более удачный день, чтобы прыгнуть в королевскую постель! Когда оркестр заиграл первые такты мелодичного и страстного танца, Адам направился прямо к Изабо и почтительно склонился в поклоне.

— Ваше величество, не соблаговолите ли принять приглашение на танец от вашего протеже?

Улыбка Адама, одетого во все белое, в широком, роскошно расшитом плаще, была одновременно робкой и обольстительной. Изабо облачилась в темно-синее — это был ее любимый цвет. Портной сделал все возможное, чтобы скрыть недостатки фигуры, но жирные складки все равно выпирали повсюду. Как и все дамы при дворе, королева носила высокий головной убор, тонкий и воздушный. При ее массивном телосложении он смотрелся чрезвычайно нелепо. Изабо выглядела куда старше своих сорока семи лет, между тем как Адам казался моложе своих двадцати двух — его можно было принять за подростка.

Пара вступила в круг. Адам танцевал божественно, Изабо, грузная и неловкая, не успевала следовать за ним. Она все время извинялась, смущалась. Из них двоих более робкой выглядела именно она. Прочие пары делали вид, что ничего не замечают, но никто не сомневался: королева долго не выдержит.

Адам тоже это понимал. Однако он также знал, что все должно идти своим чередом. После танца они беседовали, что-то ели и пили. Чтобы поддержать разговор, Адам говорил о Мелани. Он сочувствовал сестре, но печальные слова не соответствовали вызывающим взглядам, которыми он одаривал собеседницу.

Ему забавно было ощущать, как Изабо пытается сопротивляться. Какая-то часть ее существа отказывалась впасть в грех и оказаться в смешном положении. Должно быть, как раз сейчас она призывает на помощь Господа и всех святых. Его это ничуть не беспокоило: он знал, что нынче же ночью окажется в ее спальне.

И этой самой ночью Адам действительно очутился в покоях Изабо Баварской. Королевская кровать была роскошной, с пологом, разрисованным амурами на античный манер. Королева указала ему на толстощеких ангелочков, натягивающих свои луки. Ее голос дрожал:

— Вы знаете легенду об Амуре и Психее?

Адам отрицательно покачал головой.

— Каждую ночь Психея принимала у себя Амура, бога любви. Условием их встреч было то, что она никогда не должна была даже пытаться его увидеть. Психея держала слово, но однажды любопытство оказалось сильнее, и она зажгла лампу. Капелька горячего масла упала на лоб бога, он проснулся — и исчез навсегда… Я ставлю такое же условие: мы должны оставаться в темноте.

— Нет…

Адам старался говорить как можно нежнее. Он продолжал тем же тоном, объясняя смущенной королеве:

— Я хочу вас видеть, иначе я уйду.

Изабо колебалась. Это была последняя битва. Затем, опустив голову, она прошептала:

— Мне стыдно!

И при ярком свете факелов, освещавших спальню, принялась раздеваться.

Адам последовал ее примеру. Его триумф был полным, и он наслаждался им в полной мере. Он захотел, чтобы королева Франции уступила, и она уступила. Он захотел ее увидеть — и увидел ее, влюбленную женщину, выпрашивающую любовь, как милость. Он наслаждался зрелищем ее наготы, ее уродством.

Он лег на нее. Она была такой толстой, что почти не способна была ощущать радость соития; ему пришлось изрядно повозиться, и он погрузился в нее, как в перину. Но это не мешало ему испытывать удовольствие, напротив: ситуация в высшей степени возбуждала его. К тому же разве таким образом не отвечал он на молитву матери: «Пусть юнец совокупляется со старухой»?

Изабо, в восторге от такого пыла, постанывала от счастья. Когда любовное действо завершилось, безжалостный Адам настоял на том, чтобы свет остался зажженным, и принялся рассматривать партнершу.

На него нахлынули воспоминания… Впервые он увидел Изабо в Святой четверг 1407 года — одиннадцатилетний мальчик, жалкий слуга во дворце Сент-Поль, перед которым, как ослепительное видение, возникла сама королева Франции! Теперь она была всего лишь пресыщенной женщиной, которая преданно смотрела на молодого любовника, точно собачонка на хозяина.

Связь с Изабо Баварской позволила Адаму удовлетворить одно из своих самых заветных желаний: узнать, кем была в действительности Маго д'Аркей. Уже во вторую ночь он забросал любовницу вопросами.

Так постепенно он узнавал о жизни своей матери. Маго было шесть лет, когда крестоносцы разрушили прусскую деревушку, в которой она жила. Они уничтожили всю ее семью, а саму девочку увели с собой. Воспитанная, вопреки собственной воле, в христианской религии, она поклялась всю свою жизнь посвятить мщению.

Маго д'Аркей последовала за Изабо Баварской к французскому королевскому двору и там встретила Франсуа де Вивре во время печально знаменитого Бала Пылающих Головешек, когда чуть было не погиб сам король.

Изабо не имела никакого представления о том, почему Маго до такой степени ненавидела сира де Вивре. Насколько было известно королеве, Франсуа — образцовый рыцарь, не способный ни на что дурное. Впрочем, возможно, именно из-за этого Маго так ожесточилась против него. Лучший и справедливейший из людей должен был, по ее мнению, заплатить за все человечество… Именно такого хотела мать Адама подвергнуть самому жестокому обращению, именно такому надлежало пострадать телом и душой.

Вопреки всему, что до сих пор думал Адам, не отец бросил своих детей, но сама Маго увезла их подальше от двора, чтобы воспитывать одной. Франсуа де Вивре настаивал на том, чтобы повидаться с ними, но мать не позволила. В конце концов, Маго д'Аркей была приговорена к смерти за попытку убить своего любовника.

Шли дни и недели; Изабо Баварская воспылала непреодолимой страстью к Адаму. Чтобы понравиться ему, она стала вести себя еще кокетливей, чем обычно, по нескольку раз в день принимала горячие ванны в жарко натопленной комнате — в надежде похудеть, проводила долгие часы перед зеркалом, румяня щеки и замазывая морщинки.

Процедуры были для нее весьма мучительны, потому что, проделывая все это, она неизбежно думала о Маго д'Аркей. Ведь помимо того, что Маго являлась ее наперсницей, в ее обязанности входило также накладывать макияж королеве. И эта самая Маго была матерью Адама… Вот в чем заключалась основная причина драмы!

Изабо невыразимо страдала, когда юный любовник просил ее рассказать о матери, а именно об этом он просил королеву каждую ночь. Но, тем не менее, Изабо вынуждена была отвечать ему: она страстно привязалась к мальчишке и ни в чем не могла ему отказать.