Наследство. Огонь и меч - Саймон Браун

Королева покачала головой. Теперь уже не было выбора. Она поставила свой народ под знамя Линана, и теперь они должны следовать зуда, куда Линан поведет их. Еще большая ирония судьбы состояла в том, что она укрепила собственный трон, демонстративно подчинив его воле изгнанного принца. Коригана понимала, что если Линан проиграет, ее народ может пострадать от страшного возмездия со стороны Аривы; и все же, если Линан завоюет корону Гревда-Лира, его контроль над четтами грозит сделать ее собственную власть номинальной.

Если ей не удастся заставить события пойти по третьему пути — но вот тут-то и таилась наибольшая опасность. Это уже не было делом выбора; дело заключалось в решимости проскакать по краю пропасти, надеясь не сорваться в нее.

Она чувствовала себя намного старше своих двадцати двух лет.

Поеживающийся от холода одинокий часовой направил Эйджера к шатру Мофэст. Он окликнул ее, и входной полог быстро развязали. Он пригнулся и вошел в шатер.

— Спасибо, что согласилась увидеться со мной, — поблагодарил Эйджер. — Мне нужно с тобой поговорить о…

Когда его глаза привыкли к темноте, он сообразил, что Мофэст стоит перед ним совершенно нагая.

— …об этом… деле… с вождем…

Мофэст ничего не сказала. Она пыталась выглядеть расслабившейся, но он видел, что девушка напряжена, как натянутая тетива. Эйджер отвел взгляд.

— А тебе не холодно? — спросил он.

— Конечно, холодно, — раздраженно отозвалась она.

Эйджер потер нос.

— Тогда почему же ты не одета?

— А, — сказала она, — ты хочешь сам меня раздеть.

— Что? — не понял он и поднял на нее глаза. А затем сообразил. — Черт! — И снова быстро отвел взгляд. — Я допустил страшную ошибку. Извини…

— Разве ты меня не хочешь? — В ее устах это прозвучало как обвинение.

— Нет! — Он покачал головой.

— Я для тебя недостаточно красива? Могу привести кого-нибудь помоложе.

— Нет!

— Ты желаешь мужчину?

— Мужчину? Нет, я не желаю мужчину. И женщину не желаю. И, опережая твой вопрос, лошадь я тоже не желаю. А желаю, чтобы ты оделась.

Он подождал, услышал, что она одевается, и лишь после этого снова посмотрел на нее. Девушка натянула на себя пончо. Похоже, она пребывала почти в таком же замешательстве, как и он.

— Слушай, Мофэст, я сожалею. Я хотел повидаться с тобой сегодня ночью, чтобы порасспросить об этом назначении вождем. Мне никогда раньше не доводилось быть вождем. Вы уверены, что хотите меня?

— В вожди или…

— В вожди! — торопливо подтвердил он.

— Если ты откажешься, клан Океана должен будет подчиниться воле двух кругов. Они могут выбрать для нас вождя из другого клана или заставить нас объединиться с каким-нибудь кланом.

— И кого бы они выбрали?

— Кого-то, кто сможет убить тебя в бою один на один, поскольку ты убил Катана.

— Понятно. А если вы объединитесь с другим кланом?

— Тогда мы все потеряем себя. Молодежь, может, и сумеет приспособиться, но те из нас, кто помнит собственные традиции и обычаи, будут как дети без матери и отца.

— Но я же не знаком с вашими традициями и обычаями, — взмолился Эйджер.

— Мы тебя научим, — просто ответила она.

— Боже!

Он схватился за голову.

— Мы позорим тебя?

— Нет. Ни в коем случае. Но я ведь с принцем. Я не могу его покинуть.

— Ты его не покинешь.

— Но он отправится на восток. Ему необходимо идти на Кендру и победить — или погибнуть. И я должен быть с ним.

— Тогда мы пойдем на Кендру вместе с тобой и погибнем, если понадобится. Судьбу нашу решат боги.

Эйджер тяжело опустился на расстеленное одеяло. Девушка села рядом. Он отодвинулся.

— Ты не находишь меня красивой, — печально заключила она.

Он поймал ее взгляд и покачал головой.

— Это не так. Ты очень красива. Но я не могу взять тебя просто потому, что я вождь.

— Значит, ты согласен с тем, что ты наш вождь?

Эйджер кивнул, покорившись судьбе.

— Похоже, у меня нет выбора. Я не отдам вас двум кругам. — Он вспомнил, как близка была Коригана к тому, чтобы лишиться трона. — Сам видел, какими они могут быть непостоянными.

Она улыбнулась ему.

— Все в клане будут рады. У нас снова есть вождь, и наши обычаи не исчезнут.

Он встал.

— Сколько вас тут?

— Нас, — поправила Мофэст. — Почти четыре тысячи, и две из них — воины. У нас свыше тысячи голов скота. Мы не самый большой клан и не самый богатый, но зато один из самых старых, и нас весьма уважают в Океанах Травы.

— А кто, собственно, ты?

— Я племянница жены Катана. Именно потому меня и отправили сегодня к тебе.

— А кто остальные трое?

— В клане этих людей очень уважают за ум и смелость. Если ты желаешь увидеться с ними сейчас, я могу позвать их.

— Не нужно.

— Чего ты ждешь от нас? Что нам делать?

— Делать?

— Ты ведь наш вождь. И должен вести нас.

— Пока вы стоите в Верхнем Суаке, продолжайте делать то же, что и раньше. А потом… — Он помолчал, все еще пытаясь привыкнуть к мысли о том, что он — вождь клана четтов. — …потом увидим.

Он потянулся к пологу шатра, но ладонь Мофэст легла на его руку.

— Тебе не обязательно уходить. Теперь я вижу, что ты не намерен заставлять меня спать с тобой, и благодарна тебе. И я буду рада разделить с тобой одеяло.

Эйджер улыбнулся ей. Он видел очертания ее фигуры под пончо и почувствовал первый укол желания, чего с ним не было уже много лет. Но он не мог взять ее сейчас и вот так. Эйджер мягко убрал ее руку со своей и вышел из шатра.

ГЛАВА 14

Из всех коек были заняты только две — на одной лежала девочка лет пяти с сильным жаром, впрочем, мирно спящая, на другой — мальчик лет трех с кашлем.

— Вы уверены, что ни ему, ни ей ничто не угрожает? — спросил Олио.

— Ничего, ваше высочество, — покачал головой священник. — За последний час жар у девочки спал, а мальчик уже меньше кашляет. К концу недели оба будут здоровы.

Олио кивнул, но рука его все еще держала Ключ Исцеления, словно тот мог понадобится в любую секунду. Он казался теплым на ощупь, даже нынешней холодной ночью. «Он хочет, чтобы им пользовались, — подумал Олио. — Но я дал слово. И по крайней мере сегодня ночью нет никакого искушения воспользоваться им».

— И больше никого нет?

Священник снова покачал головой.

— Разве для зимы это не редкость?

Священник посмотрел ему в глаза.

— В общем-то нет. Самые холодные месяцы уже подходят к концу. Есть два времени года, когда бедняки болеют чаще всего — когда на улицах лед и когда по ночам так жарко, что им приходится оставляют двери и ставни открытыми, чтобы хоть как-то охладить свое жилище. Летом у нас бывает много больных трясучкой. А зимой болеют главным образом грудными заболеваниями.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});