Аллоды онлайн II Тайны Сарнаута (СИ) - Соловей Иван

Арманд ди Дусер и его помощники вскоре напомнили о своем существовании. Я не был в первых рядах, но информация о том, что перешедший на сторону демонопоклонников Великий Маг ди Дусер использует особую магию, которая буквально вытягивает из всех кровь и осушает тело, превращая его в мумию, разнеслась очень быстро. Первая же наша атака разбилась, едва начавшись. А вскоре после этого из правого крыла города Демонов, где я не был, неожиданно повалила нежить, ударив нам в спины. Мы оказались зажатыми с обеих сторон, и кажущееся преимущество растаяло, как снег под Игшским солнцем.

Противников было несоизмеримо больше, чем нас. Но то ли на Язесе действительно оказались лучшие из лучших, то ли сыграло роль то, что отступать некуда, да и терять особо нечего, никакой паники не случилось. Даже наоборот! Удивительно быстро сориентировавшись, мы сумели перестроиться, разделившись на лигийскую и имперскую стороны. Поскольку Великий Маг лигийцев, под прикрытием витязей, вступил в схватку с ди Дусером, от которой вибрировал даже воздух, Хранителям пришлось отбиваться от неведомо откуда взявшейся нежити.

— Лучники, стрелы на изготовку… ОГОНЬ!

Характерный свистящий звук на секунду перекрыл весь остальной шум, и над головой, словно стая птиц, пронеслась темная волна, призванная снизить давление на тех, кто держал позиции в ближнем бою. Возможно часть нежити, перевшей на нас, действительно пала, но ее было так много, что уменьшения натиска я не почувствовал. При этом мы все равно продвигались вперед. Я не сразу это понял. Но когда на нас сверху полилась обжигающая магия и все бросились врассыпную, ища укрытие, до меня дошло, что вокруг одни астральные клыки, строений очень мало и спрятаться негде.

Это было похоже то ли на звездопад, то ли на дождь из сверкающего, расплавленного металла, невыносимо горячего, но все равно красивого, не оставляющего следов, кроме ощущения сильнейшего ожога при прикосновении. На нежить магия не действовала, ведь боли они не чувствуют, зато нам пришлось туго. Звуки боя сменились криками.

— А теперь вы умрете в муках!

У меня даже не было времени, чтобы обратить внимание на то, чьи это слова и действительно ли их кто-то произнес. Я, как и все, искал укрытие, когда прозрачный фиолетовый купол появился над нашими головами, как мыльный пузырь, и раскаленный дождь, ударяясь об него, стал стекать по его бокам вниз, оставляя за собой тысячи сияющих дорожек. Это выглядело настолько странно и завораживающе, что на какое-то мгновение все даже забыли, что нежить никуда не делась, и глядели вверх, на защитившую нас полусферу. Но долго любоваться на нее нам не дали. Бой продолжился, и вскоре я увидел мага, наколдовывавшего волшебный «дождь». Это был демон!

Меня все больше накрывало ощущение неправильности происходящего: колдующий демон, армия нежити, накрывший нас купол… трудно даже выбрать, что из этого больше меня поражает. Как будто какие-то невидимые силы воюют друг с другом, а мы только путаемся под их ногами! Рациональная сторона моего разума уже начала придумывать всему объяснения: новый, еще более совершенный вид демонов, возможно созданный самим Гурлухсором; нежить скорее всего поднята им же, хотя у него могут быть в союзниках и другие Великие Маги; купол… наверное, это лигийский Великий Маг расправился с ди Дусером и теперь прикрывает нас?

Я определил, что демон сейчас главная угроза, и пока держится защита, самое время эту угрозу устранить. Измученный Старик не подвел — ему не хватало места разбежаться и прыгнуть достаточно высоко, но демон сам метнулся в нужную сторону. Я забыл про нежить, забыл про окружающую меня магию — взгляд приклеился к астральной твари, как будто кроме нее рядом больше не было никого и ничего. Злой азарт распирал изнутри, ощущение собственной правоты не допускало и мысли, что может что-то не получиться. А демон стал до смешного медленным и неповоротливым… Старика повело куда-то в сторону, но я, уже видевший, что цель достаточно близко, прыгнул прямо на нее. Острое лезвие меча вспороло тварь так легко и плавно, будто демон состоял из желе. Под моими ногами не оказалось опоры, но я крепко держался за эфес двумя руками, и воткнутый в демона меч погасил скорость падения. Я рухнул на землю, успев сгруппироваться. Демон заверещал и попятился, но второго удара ему не требовалось — он растворился, превратившись в облачко светящегося тумана.

Затопившее чувство удовлетворения сродни погружению в прохладную воду в знойный день. Я легко отбил подползающую ко мне нежить и огляделся в поисках Старика. Сейчас, на кураже, я бы, наверное, справился с любым демоном…

Двое скелетов забрались на моего дрейка, пытаясь порвать его крылья. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что в этой сцене так пугает меня. Старик не сопротивлялся! Он лежал на земле, не шевелясь, и зеленое свечение, всегда окутывающее его легким ореолом, исчезало прямо на глазах, как затухающий костер.

— Старик!

Одним ударом сбросив с него нежить, я упал перед ним на колени и попытался приподнять его голову, чтобы поймать взгляд. Но взгляда не было. Открытые глаза дрейка взирали на мир с тем безразличием, которое бывает только у мертвых.

— Старик! Старик!!!

Навязчивая мысль, что животные не воскресают, а значит умирать ему никак нельзя, бешено пульсировала в моей голове и я продолжал трясти Старика, пытаясь предотвратить непоправимое. Надеясь, что он сейчас очнется.

— Старик, вставай же, ну…

Но дрейк молчал. Его последняя битва отгремела и магический зеленый свет окончательно растаял, будто сама душа дрейка растворилась в сумерках Язеса. Осознание произошедшего так сильно сдавливало горло, что я еще несколько мгновений боролся с этой удавкой, не в силах принять очевидное. Старик, мой верный напарник, умер.

— Ник! НИК! Астрал бы тебя побрал… Подымайся!

Откуда-то вынырнувший Лоб, отбрасывая нежить подальше, поднял меня на ноги рывком. Топор он где-то потерял и теперь орудовал щитом, как тараном. Его появление немного привело меня в чувство. Мне еще есть за что бороться! С болезненным ощущением, будто из моего тела живьем выдрали какую-то важную часть, я подобрал свой меч и отвернулся от дрейка, стараясь заполнить мысли боем, который все еще продолжался.

Хотя нежити не было конца и края, а мы сильно проигрывали в количестве, каким-то образом нам удалось отбросить противника еще глубже. Тупость нежити и демонопоклонников, военные таланты Хранителей, или фантастическая удача — думать об этом было не время. Нужно скорее найти некроманта, иначе наше кажущееся превосходство в мгновенье ока может обернуться прахом!

Мой взгляд зацепился за странное сооружение в центре большой площади, на которую выкатилось сражение. Вскарабкавшись на обломок колонны, я сумел немного перевести дыхание и осмотреть пространство.

— Да их же здесь целое море!

Чье-то восклицание потонуло в звоне мечей и хрусте разлетающихся скелетов. Меня пронзила неприятная, но закономерная мысль: столько нежити разом не способен поднять один некромант, если речь идет не о Великом Маге! Мертвецы падали и тут же поднимались — неубиваемые, бесстрашные солдаты. Теперь я уже не мог избавиться от удивления, что мы не просто выдерживали их натиск, а даже успешно атаковали. Взор влекло к большому постаменту с широкой лестницей. Что находится на верхней площадке я не видел — она была слишком высоко, а вот над ней на толстых цепях болталась целая глыба, с виду вроде бы каменная, но одновременно чем-то напоминавшая живой орган, сочащийся кровью.

— Лоб, туда! К лестнице!

Даже беглого взгляда мне хватило, чтобы понять: нежить защищает площадку. Подобраться поближе нам удалось, а вот подняться по ступеням — нет. Мертвяки стояли сплошной стеной!

Я снова взобрался на какой-то обрубок стены, на этот раз значительно выше, и наконец увидел то, что находилось на верхней площадке.

Это была чаша, куда стекала кровь из «каменного сердца», висящего сверху на цепях, а в этой чаше, по щиколотку в крови, стояла орчиха. Наверное, лимит удивлений я уже исчерпал, поэтому как-то спокойно воспринял то, что Жало Степных, наследница Великого Орка, погибшая под завалами на Хладберге, жива. И даже то, что она стала сильной настолько, что сумела подчинить себе столько нежити, не вызвало ничего, кроме злости.